Над нами общее небо - Анастасия Слугина

- Да, очень душно было в кабинете, - ответила девушка, делая глоток воды из бутылки. Они попрощались с подругами Леры и направились домой. Где их ждала мама с праздничным обедом по случаю окончания школы.

      Разуваясь в прихожей, девушка крикнула:

- Мам, мы пришли!

- Очень хорошо, проходите, у меня уже всё готово.

      Рассевшись и взяв бокалы с вином, они все улыбнулись друг другу.

- Ну, доченька, я поздравляю тебя с окончанием школы и желаю тебе успехов в твоей взрослой жизни.

- Спасибо, мама. Мы с Максом, пользуясь случаем, хотели сообщить тебе хорошую новость. Мы подали заявление, - мама поперхнулась отпитым вином и вопросительно посмотрела на дочь.

- Не поняла?

- Мы подали заявление в ЗАГС.

- Вы обалдели, что ли, оба?

- Мама, не волнуйся наше решение обоюдно.

- А вы не думаете, что как-то рановато?

- Надежда Петровна. Мы понимаем удивление и Вы, безусловно, правы. Конечно, свадьба для Леры в её возрасте - это рано, но мы хотели сообщить Вам ещё одну новость, которая объясняет наше решение. У нас будет ребенок, - вмешался Макс. Вилка звонко грохнула о край тарелки. Мама сидела и таращила на них глаза, пытаясь прийти в себя.

- Вас, что, предохраняться не учили? - с гневом в голосе проговорила женщина.

- Учили, но судя по всему, цикл нарушился, - кротко ответила в оправдание девушка. 

- Ясно, какой срок?

- Маленький, где-то месяца полтора.

- А свадьба когда?

- После выпускного.

- Может, стоить отложить. Только ведь отца похоронили. Не хорошо.

- Мам, мы просто распишемся. Никаких пышных платьев и шумных гулянок. Отец обо всем знал и не был против.

- Ладно, хорошо. Роспись, значит роспись. - Надежда Петровна сделала большой глоток из бокала и тяжело вздохнув, улыбнулась. - Кого хотите? - молодые хором ответили:

- Девочку! И папа говорил, что девочка будет.

- А почему мне раньше не сказали?

- Не хотели, чтоб ты переживала ещё и по этому поводу.

- Жить, я надеюсь, со мной будете?

- Мам, мы подумали и решили, что мы отдельно будем. Сначала снимем, а потом видно будет.

- Я так и подумала. У нас с отцом были скоплены кое-какие деньги. Я думаю, мне на однокомнатную хватит, а вы здесь останетесь. Мне теперь одной эти хоромы ни к чему.

- У моих родителей тоже, думаю, какие-то сбережения есть, - поддержал Макс и обнял Леру.

      На выпускной девушка так и не попала, из-за усилившегося токсикоза. Да и стоявшая жара выбивала из колеи. Она не жалела. Идти совершенно не хотелось. Её жизнь сейчас была наполнена другими важными событиями. Она подготавливала себя к семейной жизни к предстоящим родам, и, если физически это было преодолимо, то морально давалось гораздо сложней. Макс не отходил от неё ни на шаг, старался везде сопровождать и присутствовать, оберегал и заботился, как и положено будущему мужу и отцу. Благодаря поддержке друзей и близких в ЗАГСе Лера уверенно сказала «да» и поставила в нужной графе подпись без сожалений и упреков. Она уверенно шагнула в новый этап своего жизненного пути, отодвинув прошлое на нетравмирующее расстояние.

      Закончив ремонт, молодожёны переехали в мамину квартиру, и начали потихоньку обживать теперь уже свои стены. В начале февраля Лера родила, как и пророчил отец, девочку. Имя ребенку дали Эвелина, она была на удивление спокойным и неболезненным ребенком. Жили дружно, стараясь помогать во всём друг другу, без ссор, и без обид. Но, после родов, Лера всё чаще стала замечать сходство дочери с Иваном, и память о нём с каждым днем подбиралась всё ближе, пытаясь завладеть всем её сознанием. От Макса не ускользнула эта перемена в жене, что, несомненно, давило и угнетало. В глубине своей души он прекрасно понимал, что Лера ни на день не переставала любить отца Эвелины. Всё, что когда-то их связывало, она бережно хранила в запертом ящике стола. И чем чаще она туда заглядывала, тем больше замыкалась в себе. Срывалась на него, рыдала ночами, видела во всём обман и несправедливость, обижалась на жизнь, тем самым глубже вгоняя себя в депрессию. Совсем перестала общаться с подругами, постепенно стала отдаляться и от него. Внешность её изменилась, она похудела, кожа потемнела, глаза и без того крупные, стали теперь казаться непропорционально большими. Часто уходила из дома и часами бродила где-то в одиночестве. Моментами она становилась просто невыносимой. Он делал тщетные попытки помочь ей, как-то поддержать, но она его не слушала и не хотела перемен. Совсем не подпускала его к себе во время беременности. Макс не настаивал, в целях безопасности, а после родов она списывала на противопоказания врачей. Спустя какое-то время, он перестал пытаться хоть как-то приблизиться к ней. Он видел, что она не хочет его, и ничего не мог с этим поделать. Её мнение для него всегда было важней. Он жертвовал собой ради неё, ради возможности быть рядом, просто обнимать её по ночам и видеть её заспанное лицо по утрам. Макс знал, что в её сердце ему отведено большое и важное место, но не главное. Главное по прежнему принадлежало Ивану, и он не смел рассчитывать на что-то большее.

      Чем дальше бежало время, тем сильнее в ней бушевали эмоции. Прошлое в прямом смысле застилало ей глаза, и толкало её к краю обрыва. Она замкнулась в себе, переключив всё свое внимание на ребенка и домашнее хозяйство. Не давая Максу никакой возможности вытянуть её из плена воспоминаний, позволяя ему просто быть рядом, и он был рад этому, потому что ничего другого ему не предлагали.

      Валерия пыталась сосуществовать с мужем на одной территории, но давалось это ей очень тяжело, с каждым днем дочка росла и менялась. Но сходство с Иваном только ярче проявлялось. Его клипы, фильмы, интервью стали чаще мелькать на телевизионных каналах. В газетах и журналах то и дело публиковали постеры с его изображением, печатали статьи. Всё это только нагнетало обстановку, ей становилось только хуже. Она корила себя за то, что не в силах что-то изменить, и за то, что любит его ещё сильней, чем прежде.