Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева

у бродяги. «Он сказал мне, что отец готов предоставить ему столько денег, сколько он попросит, но настаивает на аккуратном отчёте за каждый пенни», — вспоминал позже один приятель Джона по колледжу. А другой рассказывал, что девушки из Провиденса много смеялись над тем, как Джон Рокфеллер-младший, угостив их содовой, записывал расход в свою книжечку, не отходя от киоска. «Вот идёт Джонни Рок, смердящий добродетелью и без единого неискуплённого греха!» — глумились греховодники из кампуса.

Строгий к себе, Джон вовсе не был непримиримым в отношении других. «Здесь есть люди самого разного сорта, которые смотрят на жизнь, долг, наслаждение и загробную жизнь совершенно иначе, — писал он бабушке. — Мои мысли и представления во многом меняются, я считаю. Теперь я меньше придерживаюсь буквы закона и больше — его духа». Его избрали старостой курса, и он сумел убедить однокашников не напиваться за общим ужином. А когда они отправились в традиционную холостяцкую поездку в Ньюпорт, Джонни согласился, чтобы они захватили с собой пиво, но предотвратил пьяный дебош. «Дорогой Джон, — писала ему мать, — ты был нашей гордостью и утешением с самого дня своего рождения, но никогда ещё мы не были так благодарны за такого сына, как теперь: глаза твоего дорогого отца наполнились слезами радости, когда мы читали твоё письмо; он просит передать тебе, что он горд и счастлив».

Его сёстрам не удалось испытать прелестей вольной студенческой жизни; они по-прежнему томились в безвоздушном пространстве баптистских ограничений и семейных предрассудков. Бесси не помогло даже замужество, и в конце 1893 года ей вместе с 21-летней Эдит пришлось отправиться в Филадельфию — пройти курс лечения в клинике ортопедических и нервных заболеваний Сайласа Уэйра Митчелла (1829–1914) — «отца неврологии», психиатра, токсиколога, поэта, романиста, покровителя художников и знаменитости американского и европейского масштаба.

Современники сравнивали Митчелла с Бенджамином Франклином. В 1887 году Зигмунд Фрейд написал рецензию на его книгу «Лечение некоторых форм неврастении и истерии» и перенял у Митчелла метод электротерапии, а также релаксации. Митчелл считался специалистом по женским нервным заболеваниям и для лечения полностью ограждал своих пациенток от внешнего мира, запрещая общаться и даже переписываться с родственниками. Писательница-феминистка Шарлотта Перкинс Гилман обличила этот метод в своём самом известном рассказе «Жёлтые обои»: женщина, запертая в четырёх стенах и лишённая возможности заниматься какой-либо физической или умственной деятельностью, скорее сойдёт с ума, чем излечится. Впоследствии «лечение отдыхом» было испробовано на другой писательнице — Вирджинии Вулф, которая тоже его не оценила. Но Рокфеллер, единственный раз навестивший своих дочерей в феврале 1894 года, горячо одобрил программу релаксации, массажа, хорошего питания и электрической стимуляции мышц. Бесси такое лечение вроде бы действительно пошло на пользу, но Эдит потом пришлось долечиваться в коттедже на озере Саранак, штат Нью-Йорк.

В то время Рокфеллер, возможно, и сам был бы не прочь отрешиться от мира, думать только о хорошем, но ситуация не позволяла расслабиться. Весной сорокалетний мелкий бизнесмен из Огайо Джейкоб Кокси, член Народной партии, организовал марш на Вашингтон с целью заставить правительство решить проблему безработицы. 25 марта 1894 года сотня манифестантов выступила из Массилона, штат Огайо, и прошла через Питсбург и Хомстед в Пенсильвании, постепенно пополняя свои ряды. Официально они называли себя «Армия братства во Христе», но в народе за ними закрепилось название «Армия Кокси», от которой позже отделились «армии» других «военачальников». Большинство протестующих были безработными железнодорожниками, винившими в своих бедах железнодорожные компании, денежную политику Кливленда и чрезмерные тарифы на перевозки. 21 апреля Уильям Хоган и пять сотен его последователей погрузились в поезд на дороге «Нозерн Пасифик» и отправились в Вашингтон. Поддержка, которую оказывали им по дороге, помогла им справиться с правительственными чиновниками, пытавшимися их остановить. Только возле Форсайта, штат Монтана, им преградили путь войска.

Одиннадцатого мая в городке рабочих пульмановских компаний в Чикаго в ответ на сокращение жалованья при сохранении прежней платы за жильё вспыхнула стихийная забастовка. Джордж Пульман считал городок, названный его именем, образцовым, однако жители его мнение не разделяли: рабочие не могли получить в собственность дома, в которых жили, плата за газ и воду была слишком высока, компания вмешивалась во все их дела. Забастовщики прекратили обслуживать все железнодорожные составы, в которых был хотя бы один пульмановский вагон; в определённый момент благодаря профсоюзам бойкот затронул 27 штатов и 250 тысяч рабочих. Саботаж принёс убытки в 80 миллионов долларов, при подавлении мятежей погибли три десятка человек. Наконец, президент Кливленд вновь привлёк войска, и 20 июля протестное движение было подавлено. В качестве некоей уступки через шесть дней был принят федеральный закон о праздновании в первый понедельник сентября Дня труда — в ознаменование вклада рабочего движения в мощь и процветание страны. Вообще-то этот праздник существовал в штате Орегон ещё с 1887 года, но теперь его должны были отмечать все. В сентябре Рыцари труда вышли на первый парад в Нью-Йорке.

Несколькими днями ранее, 27 августа 1894 года, был принят новый закон о тарифах («тариф Вильсона — Гормана»), понизивший ставки пошлин, введённые в 1890 году Маккинли, и введший двухпроцентный налог на доходы свыше четырёх тысяч долларов в год (он затрагивал тогда менее десятой части населения). Сначала импортные пошлины на железную руду, уголь, лес и шерсть отменили вовсе, но это рассердило американских производителей, и сторонники протекционизма в сенате под давлением сахарного лобби добавили к законопроекту более шестисот поправок, в результате чего ставки снова поднялись. Кливленд, который, таким образом, не смог сдержать своё предвыборное обещание, возмущался коварством и подлостью своей партии и подписывать закон не стал, но не помешал его вступлению в силу, считая, что это всё же лучше, чем сохранение «тарифа Маккинли».

Пока законодатели вели свои баталии, Рокфеллер предпринял попытку купить компанию «Шелл»; но Маркус Сэмюэл отказался продать своё детище и предпочёл вступить в переговоры с Кесслером из «Роял Датч».

Словно в компенсацию, один из проектов Колби и Хойта как будто оказался успешным. В 1891 году они купили от имени Рокфеллера девять из тринадцати рудников в местечке Монте-Кристо, штат Вашингтон, на западном склоне Каскадных гор, уплатив за них братьям Вильмансам 470 тысяч долларов. Двумя годами ранее там обнаружили признаки золотоносных и серебряных руд и провозгласили Монте-Кристо новым эльдорадо. Слух о том, что Монте-Кристо заинтересовался Рокфеллер, побудил других бизнесменов обратить на него внимание. За три года палаточный лагерь превратился в городок с населением более тысячи жителей (из них лишь чуть больше сотни работали непосредственно в рудниках); по канатной дороге от месторождений к городу перевозили 230 тонн руды в день; в самом городке построили пятиуровневую обогатительную фабрику; обогащённую руду из Монте-Кристо везли в Хартфорд по железной дороге длиной 42 мили. Предприимчивый эмигрант из Баварии Фридрих Трамп подал заявку на золотоносный участок,