Реван - Дрю Карпишин

и другими могущественными врагами только подкрепят стремление молодого воина возвыситься над своим текущим положением в обществе.

Также Реван регулярно заговаривал с ним о Силе. Когда-то он служил темной стороне, и неутолимая жажда власти не была для него в диковинку. Шанс узнать что-то новое о Силе – соблазн, перед которым не мог устоять ни один ситх.

Джедай готов был поделиться с ситхом толикой своей мудрости лишь потому, что с каждым разговором он и сам узнавал что-то новое об индивидах, взявших его в плен. Дознаватель был осторожен, этого не отнять: он с крайней неохотой делился сведениями о себе и своей планете. Но, проведя с узником не одну сотню разговоров за долгие месяцы пленения, ситх неизбежно должен был проговориться.

Чтобы ускорить процесс, Реван постарался расположить к себе безымянного посетителя, достичь взаимопонимания, которое заставило бы того невольно разоткровенничаться, – пусть дознаватель и считал, что именно он использует узника к своей выгоде.

Потраченные усилия воздались джедаю сторицей. За три года, что он провел здесь, Реван смог узнать немало о ситхах, которых Республика считала вымершими. У них был свой Император, они управляли сотнями планет…

Около года назад джедай выяснил имя женщины, которая допрашивала его в первые дни плена. Ее звали Найрисс, и она была одним из приближенных советников Императора.

Однажды дознаватель даже оговорился, что правитель тайно планирует вторжение в Республику. Что важнее, гость намекнул, что он и Найрисс – как и многие другие ситхи – намерены помешать ему.

Джедай ухватился за эту мысль и при каждом удобном случае ненавязчиво напоминал собеседнику о том, что у них общая цель.

Возможно, он старался впустую. Высока вероятность, что подобными разговорами он мог добиться лишь одного – разнообразить свой бесцветный досуг в одиночной камере. Но если существовал хотя бы мизерный шанс, что новообретенные знания помогут ему освободиться из тюрьмы, Реван намеревался его использовать.

Джедай открыл глаза, но его мысли по-прежнему витали где-то далеко. Скордж предположил, что недавно ему опять прописали новое «лекарство», которое должно было сделать узника беспощадным и послушным. Раз в несколько месяцев надзиратели меняли формулу наркотического препарата, поскольку организм Ревана довольно быстро адаптировался и начинал оказывать противодействие препарату. В первые дни после каждой такой смены джедай становился еще более отчужденным, чем обычно.

– Реван, – повторил Скордж, повысив голос. Он резко хлопнул ладонями, и звук хлопка эхом отразился от стен камеры.

– Прошу прощения, повелитель, – проговорил пленник, немного глотая слова. – Мне трудно… сосредоточиться. Рад видеть вас снова, – добавил он, слабо улыбнувшись. – Я всегда получаю удовольствие от наших бесед.

Ситх ни за что бы не признался, что и ему разговоры с Реваном доставляют удовольствие. Он испытывал глубочайшее уважение к узнику, в какой-то мере даже восхищался им. По иронии судьбы, его мнение о Найрисс, наоборот, упало за последние месяцы ниже некуда.

– Вы чем-то обеспокоены, владыка.

– Найрисс никак не начнет действовать против Императора, – проворчал Скордж.

Он сказал это вслух – и на душе сразу стало легче. Хорошо, когда ты единственный, с кем общается узник. Все, что ты скажешь, не выйдет за пределы этих стен; можно изливать досаду, не боясь возможной кары.

– Она просит проявить терпение, но все ее силы и помыслы сосредоточены лишь на том, чтобы превзойти соперников в Темном совете.

– Найрисс движут ее страхи. – Джедай говорил низким, монотонным голосом, к которому Скордж так и не сумел привыкнуть. – Открыто выступив против Императора, она поставит на кон свою жизнь. Собственное выживание для нее куда важнее судьбы Империи.

– Но есть могущественные союзники, которых можно убедить выступить на ее стороне, – ответил ситх. – Они ждут лишь одного – чтобы кто-то взял на себя инициативу. Им нужен лидер, который побудит их действовать.

– Когда-то меня предал Малак, – напомнил собеседнику Реван. – Найрисс боится, что нечто подобное произойдет и с ней. Если она примерит на себя роль лидера, то более уже не сможет прятаться в тени наравне с остальными. Она раскроется, и тогда хватит одного амбициозного конкурента, чтобы разоблачить ее перед Императором и загубить все начинания на корню.

Скордж кивнул, припоминая, как Найрисс сама совершила нечто подобное, чтобы избавиться от Дарта Зидрикса. Тогда она утверждала, что поступает так ради общего дела, и ситх поверил ей. Только сейчас он начинал понимать, что это была всего лишь отговорка, чтобы убрать соперника из Темного совета.

– Если все заговорщики будут бояться решительных действий, мы никогда не остановим Императора, – пробурчал Скордж. – Он поведет нас на войну без надежды на победу, и в отместку джедаи окончательно сотрут нас с лица Галактики. В конечном счете, ничего не делая, мы рискуем еще больше.

– Найрисс закрывает глаза на эту истину. Таков путь темной стороны, – ответил пленник. – Все, кто им следует, ведомы страхом и амбициями. Эгоистичность не дает им понять, что великие победы часто требуют самопожертвования.

Ситх поморщился. Временами его утомляли проповеди узника о темной стороне. Но сегодня джедай был прав – по крайней мере, отчасти. Найрисс дважды подумает, прежде чем принести в жертву союзника или последователя, но даже не помыслит о том, чтобы пожертвовать собой.

Реван же, напротив, пересек пол-Галактики, чтобы встретиться с неизведанной угрозой, потому что надеялся уберечь от нее свою возлюбленную Республику. Он рискнул жизнью ради того, во что верил.

Еще год назад Скордж посмеялся бы над безрассудством джедая. В конце концов, многого ли добился Реван, если не считать пленения? Сейчас к нему пришло понимание: пусть Реван и не преуспел, но он хотя бы попытался. По крайней мере, у него был шанс на успех. Найрисс же, казалось, не собиралась и пробовать. Ее схватка с Императором была проиграна, даже не начавшись.

– Нужно найти другого союзника, – продолжал узник. – Могущественного союзника, который не втянут в политические дрязги в Темном совете.

Поняв намек джедая, ситх лишь расхохотался:

– Ты, видать, совсем отчаялся, если всерьез думаешь, что я помогу тебе бежать.

Реван мысленно вздрогнул. Спешка не доведет до добра. Вместо того чтобы прибегнуть к тонким манипуляциям, он стал действовать в лоб и весьма неуклюжим образом выдал свои истинные намерения. Он бы ни за что не допустил подобной ошибки, будь его мышление ясным.

Но было еще не поздно спасти положение. Нужно отвлечь ситха разговором о том, что беспокоит его более всего на свете.

– У нас общая цель, – признал джедай. – Мы оба стремимся не позволить Императору вторгнуться в Республику. Но я вовсе не предлагаю заключать союзы. – Он помедлил. – Мне не нужна ваша помощь, чтобы сбежать. Сила