Петр Ивашутин. Жизнь отдана разведке - Олег Хлобустов

Однако Петр Иванович в напряженные дни Карибского кризиса не знал, по должности не мог знать и еще об одной его сюжетной линии, с которой ему предстояло познакомиться уже в самое ближайшее время.

Речь идет о том, что еще в мае 1961 г. с офицером резидентуры ГРУ в Вашингтоне Георгием Никитовичем Большаковым[117], пребывавшем в должности атташе посольства СССР по вопросам культуры и редактора журнала «Soviet Life Today», по собственной инициативе установил контакт брат президента Роберт Кеннеди. (Кеннеди, которому было подчинено ФБР США, безусловно, был информирован о том, что Большаков является офицером спецслужбы.)

На одной из встреч — а всего за полтора года контактов их было более сорока — Роберт Кеннеди предложил Большакову «установить неофициальный обмен мнениями» по различным вопросам международного и двустороннего характера. При этом обоими собеседниками ясно понималось, что речь идет о конфиденциальных отношениях высшего уровня, идущих от имени руководителей государств и в целях установления лучшего понимания ими позиций друг друга.

Следует отметить, что, в принципе, практика подобных «конфиденциальных» отношений имела и имеет широкое распространение в мире. Вопрос о предложении Р. Кеннеди рассматривался Президиумом ЦК КПСС, который и дал соответствующую санкцию Большакову на продолжение контактов с министром юстиции и самым доверенным лицом президента США.

Однако 16 октября 1962 г., демонстрируя разведснимки Кубы с позициями ракет ПВО, Роберт Кеннеди обратился к Большакову за соответствующими разъяснениями, которых тот, естественно, дать не мог. Но, следуя установкам из Москвы, советский разведчик вполне искренне отрицал наличие советских ракет на Кубе, что подорвало доверие президента США к этому конфиденциальному каналу связи с Москвой. В связи с чем 20 октября встречи Г. Н. Большакова с Р. Кеннеди прекратились. «Тайный канал» связи с советским руководством через Большакова был дезавуирован Р. Кеннеди в книге «Тринадцать дней», опубликованной уже после его смерти, в 1969 г.

Однако не только в Вашингтоне в те дни происходили драматические события. 22 октября 1962 г. в Москве был арестован по подозрению в шпионаже офицер ГРУ Олег Пеньковский (именно он был для США источником информации о советских ракетных войсках, но не имел никакого отношения к передаче какой-либо информации по проведению «стратегического мероприятия “Анадырь”»). А 2 ноября с серьезными уликовыми материалами в Будапеште был арестован британский поданный Гревилл Винн, являвшийся связником Пеньковского.

Второе главное управление КГБ СССР вело оперативную разработку Пеньковского с конца января 1962 г. Сам же предатель начал предпринимать попытки по установлению контакта со спецслужбами США и Великобритании с ноября 1960 г.

Арест Пеньковского был немалым успехом КГБ при СМ СССР в борьбе с разведывательной деятельностью иностранных спецслужб.

Однако исторической правды ради нельзя также не сказать и о том, что КГБ, к сожалению, не удалось своевременно разоблачить еще одного предателя, в то время занимавшего пост советского военного представителя при ООН, агента «Топхэт» («Цилиндр»), инициативно предложившего свои услуги ФБР в ноябре 1961 г. Заслуженное воздаяние за измену придет к нему гораздо позднее.

Арест и начало следствия по делу Пеньковского повлекло за собой 17 января 1963 г. отстранение от должности — пока временное — И. А. Серова.

Для выяснения всех обстоятельств дела была образована правительственная комиссия, возглавлявшаяся заведующим отделом Административных органов ЦК КПСС Николаем Романовичем Мироновым. От КГБ в нее был делегирован П. И. Ивашутин, хорошо знавший специфику работы ГРУ, Генерального штаба и министерства обороны СССР.

В ходе расследования обвинений в отношении Пеньковского, весьма неблаговидную роль в судьбе которого сыграл И. А. Серов, вскрылись факты недостаточной требовательности к кадрам со стороны руководства ГРУ.

И тогда, испытывавший немало разочарований от деятельности и недостаточно продуманных указаний, исходивших от «комсомольцев» — Шелепина и Семичастного, — вопреки существовавшей субординационной практике, Петр Иванович инициативно изъявил готовность возглавить Главное разведывательное управление Генерального штаба СССР. Прекрасно понимая, какой груз он готов взвалить на себя. Но он думал не о персональном благополучии, а об интересах дела.

Это предложение перед Президиумом ЦК КПСС было поддержано и военным руководством страны — министром обороны Р. Я. Малиновским и начальником Генерального штаба С. С. Бирюзовым, которые по личному фронтовому опыту знали личные и деловые характеристики первого заместителя Председателя КГБ при СМ СССР.

Так 18 марта 1963 г. 53-летний генерал-полковник Ивашутин был назначен 21 начальником Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил Советского Союза.

Часть V

Главное управление Генерального штаба СССР

Трудовые будни начальника военной разведки

Никакая другая область человеческой деятельности не окутана таким количеством тайн и загадок, как разведка.

Владимир Васильевич Карпов (1922–2010), писатель, подполковник ГРУ в отставке, Герой Советского Союза

Разведка всегда является лишь инструментом добывания для руководства своей страны политической, военной, научно-технической и дипломатической информации, главными пользователями которой в СССР были Президиум (с 8 апреля 1966 г. — вновь Политбюро) ЦК КПСС, Совет министров, министерства обороны, иностранных дел, Генеральный штаб Вооруженных Сил, другие государственные органы.

В то же время понятно, что добыванию достоверной упреждающей информации стремятся целенаправленно препятствовать правительства иностранных государств, тем более соперничавших с СССР на мировой арене.

Поэтому разведке почти всегда приходится действовать в условиях реального противоборства с потенциальным противником, стремящимся как скрывать, маскировать свои подлинные цели и намерения, возможности и потенциал, так и проводящим специальные пропагандистские, дезинформационные и отвлекающие кампании, операции и мероприятия. Эти обстоятельства и объясняют неудачи и провалы в деятельности спецслужб, в том числе ГРУ и КГБ СССР.

Петру Ивановичу были памятны слова полковника Вальтера Николаи, руководившего германской разведкой в годы Первой мировой войны, который еще в 1923 г. прозорливо писал: «Государства, которые не имеют собственной разведки, не имея о ней достаточного представления, не подозревают поэтому, какой опасности подвергаются их политическая свобода и национальная независимость со стороны тех могущественных государств, которые вышли из мировой войны настоящими мастерами в деле разведки и порожденной ею политической пропаганды».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});