Поцелуй короля-демона - Кресли Коул

Хотя они, возможно, и имели общих предков и одинаково унаследовали любовь к кутежу, и некоторые из их сил были взаимозаменяемы — и пользующимися спросом, — но Чародеи являлись уникальными существами, отличающимися от поклоняющихся земле ведьм.

— Так ответь на вопрос.

— Я был несколько раз, — сказал он. — Как ты могла видеть, когда влазила в мой мозг, мой друг Боуэн женился на Марикете Долгожданной.

Сабина слышала об этой женщине, но не больше, чем каждый в Ллоре. Она была самой могущественной из ведьм, настолько талантливой в управлении зеркалами, что получила звание Королевы Отражений.

Украсть ее силу было бы удачным ходом. Но выступить против сильной ведьмы или могущественного Дома ведьм стало бы ошибкой. Ведьма могла украсть силы Чародейки, если бы убила ее.

— Ах да, я помню Боуэна. Он — тот, к кому ты ревновал.

— Я не ревновал к нему! Я завидовал, что он нашел свою пару.

— Но теперь и ты нашел ее.

— Да, наконец-то.

— Все же ты не освободишь ее?

— Она бы сбежала при первой же возможности. Возможно, вместе с моим ребенком. Оба слишком ценны для меня, чтобы рискнуть потерять.

Должна ли я сказать ему, что не беременна? Это бы только снова рассердило его. Сейчас он впервые с тех пор, как она узнала его, казался расслабленным. Даже в первую ночь до того, как он узнал, кто она, он казался на гране срыва.

Она решила, что пока будет держать это в секрете. Чародеи никогда не были известны как хранители секретов.

Когда он наклонился и поцеловал ее переносицу, она удивленно вскинулась:

— Зачем это?

— Твои веснушки исчезли. Я же говорил, что ты вылечишься после заката.

Его пристальный взгляд медленно опустился к ее груди.

Она действительно исцелилась, и солнце садилось, подводя к концу очередной день. Она смотрела на последние блики света на горизонте. Это означало, что еще на один день меньше до того, как ударит morsus.

Хотя она имела почти две недели в запасе, беспокойство стало одолевать ее.

Вопреки тому, что она сказала демону, Сабина не считала, что Оморт рванет за ними, чтобы срочно вернуть ее. Побег Ридстрома поставил Правус под угрозу перед силами Союза. И к тому же было еще предательство Лотэра.

Фракции станут защищаться с обеих сторон, послав только некоторых, чтобы идти за ней. Если демоны огня и вампиры не смогут быть доступными, чтобы телепортироваться сюда, то только Ланте сможет добраться до нее в Царстве Мрака.

Но, поскольку, как Сабина успела заметить за прошедшие два дня, это было большое царство, шансы Ланте открыть портал именно здесь казались слишком ничтожными.

А если Ридстром все-таки выведет Сабину за равнину?..

Она настолько испугалась, что почти готова была ему рассказать, почему находится в опасности. Но она могла только предположить, как будет объяснять ему, что такое morsus.

«Кстати, я собираюсь резко развернуться и возвратиться к Оморту, к твоему самому ненавистному врагу, потому что я была отравлена. Кем? О, самим Омортом. Как только я найду способ вернуться к своему брату, я собираюсь просить его дать мне еще больше яда, который я приняла. Какое-нибудь доказательство моего отравления? Видимые признаки? Хм, их нет. Нет, пока я не упаду от апокалипсического удара и меня не станет рвать кровью. Никаких внешних опознаваемых признаков до тех пор, пока я не начну умирать. Тогда ты сможешь увидеть покраснения где-нибудь на моем теле. Но к тому времени будет уже слишком поздно».

Демон, вероятно, не поверит ей. И она не могла надеяться на клятву, чтобы он воспринял ее слова за правду.

Возможно, ей не надо было нарушать свою клятву в тот раз, когда она захватила его.

Но откуда я могла бы знать, что мне потом будет необходимо мое честное слово?

Единственное, что она могла сделать, это создать глиняное Соглашение между ними. Но что-то она не видела ни печи, ни духовки, стоявших в Царстве Мрака.

А если точнее, насколько серьезно его недоверие к ней? Она попробовала закинуть удочку…

— Ридстром, если бы я рассказала тебе что-то, что показалось бы полным сумасшествием, и попросила бы тебя поверить мне, мог бы ты, возможно…

— Нет.

— Ты даже не хочешь подумать про…

— Нет.

— Что мне необходимо сделать, чтобы ты доверял мне? Клятва? Какое-то обещание?

— Это придет, Сабина. Я верю. Но со временем.

Со временем, которого я не имею.

Даже если в конечном счете она сможет когда-либо убедить его, то время уже будет упущено. Нет, ее единственной надеждой было попытаться заставить его развязать ее и бежать, чтобы попробовать определить, где находится Ланте, из этого места. Если сестры находились на достаточном расстоянии друг от друга, они могли общаться телепатически.

Что было бы неплохо, так как Сабина вообще не умела ориентироваться в пространстве. Она нахмурилась. Но Ланте тоже этого не умела.

Чародейка мысленно отмахнулась от этих деталей. Они бы как-нибудь выкрутились.

Таким образом, первым шагом было обмануть Ридстрома, чтобы он освободил ее. Это не должно стать проблемой. Сабина волшебница. Она могла бы соблазнить его и заставить следовать ее воле.

Декорации на сцене установлены: звезды лихорадочно ярко блестят рядом с массивной луной. В мелкой ряби, идущей по воде под ними, отражается лунный свет, мерцая, словно изумруд.

Да, я могу быть соблазнительной. Демон не понял бы, что именно поразило его, когда она включит свое очарование.

Как только он съел свой ужин — с преувеличенным удовольствием — и умылся, она выждала немного, комментируя погоду и ночь, а затем произнесла:

— Мои руки болят, Ридстром. — Она для эффекта сжала их в кулаки. — Они так долго были в бездействии.

Когда он оценивающе посмотрел на нее, она попробовала проникнуть в его голову, но он установил защитные барьеры.

— У меня есть сделка для тебя, — предложил он, — если ты ответишь на любые вопросы, которые я задам, я развяжу твои руки на час.

Она едва сдержала улыбку. Это оказалось даже проще, чем она ожидала.

— У тебя есть эта сделка, демон.

Глава 27

— Это не было частью соглашения! — визжала Чародейка, пока Ридстром шел по направлению к заводи. — Ты ничего не говорил о воде!

Хотя он крепко поддерживал ее под попку руками, она плотно обхватила его талию ногами. Боги, она вписывалась в его ладони так идеально, словно была создана для того, чтобы он всегда ее так держал.

Он направлялся к пологому камню, который ранее заметил сверху. Расположенный в середине заводи, тот имел вокруг себя небольшую отмель, после которой начиналось глубоководье.