Истинное сокровище - Лора Гурк

– Да, но вы задали мне не один вопрос, а два десятка.

Линнет срезала очередной цветок, положила его в корзинку и взглянула на графа, изображая удивление.

– Вы их считали?

– Ну разумеется! Quid pro quo. Так что у меня в запасе еще девятнадцать вопросов.

Линнет фыркнула и срезала подряд три цветка.

– Значит, мы играем в вопросы и ответы?

«Обольщение – это всегда игра», – подумал Джек, но решил не делиться с собеседницей своими мыслями.

– Почему бы и нет? Игры – это очень забавно. Да, кстати, это не я устанавливал количество, а вы. Накануне я ответил на все ваши вопросы. Теперь ваша очередь. Так будет честно.

– Да. Конечно… Вы же никогда не поступали нечестно… – Линнет положила в корзинку очередной цветок. – Хорошо, задавайте ваши вопросы. И будьте уверены, я их пересчитаю.

– Насколько я понимаю, ваша мать одобрила кандидатуру Конрада. Но не думаю, что ее одобрил ваш отец. Он вообще не слишком жалует мужчин с нашего берега океана, я прав?

– Да, верно. И Конрад – одна из причин. – Линнет снова пошла вдоль клумбы, выискивая подходящие цветы. – Но мама – другая. Она вбила себе в голову, что я обязательно должна выйти замуж за мужчину с титулом. Мама считает, что брак с английским пэром сделает мой мир… «более широким», чем брак с американцем, – именно так она выражается.

– И она права. Никербокеры скучны и чопорны. В Лондоне и в Париже чувствуешь себя намного свободнее, чем в Нью-Йорке.

– Знаю. Так вот, когда все это случилось, я решила, что раз уж должна выйти замуж, то только за британского пэра. Хотелось бы, конечно, выйти замуж по любви, но если не получается… В общем, я решила, что в качестве жены пэра получу больше свободы, чем имеют жены никербокеров. Имея титул, я смогу заниматься благотворительностью, управлять поместьями, участвовать в политических делах или бизнес-проектах мужа – и все это в Нью-Йорке невозможно.

– А вы хотите вести именно такую жизнь?

– Раньше я об этом не думала. Любовь, брак, дети – все это должно быть в жизни любой женщины, и мне тоже всегда так казалось. А вот моя мать смотрела на вещи шире. Когда же я познакомилась с Конрадом, мама выяснила, что английский брак больше похож на партнерство, чем американский. Ухаживая за мной, Конрад рассказал ей, какой станет моя жизнь в Англии, и она пришла к выводу, что здесь мне будет лучше.

– А вы сами что думали?

– Ох, я вообще тогда ни о чем не думала, жила одним днем и… – Линнет замолчала, но Джек понял, что она хотела сказать.

– Вы были влюблены, верно?

– Да. И была глупа, как потом выяснилось. Ну что, ваше любопытство удовлетворено?

Граф с улыбкой покачал головой.

– Нет, не совсем. К тому же у меня в запасе еще восемнадцать вопросов.

– Но ведь вы уже задали пять…

– Только два. Утверждения не в счет.

Линнет фыркнула и передернула плечами.

– Вы всегда так играете? Всегда устанавливаете правила в ходе игры?

– Вовсе нет. А если считать утверждения вопросами, то моя квота даже повысится. – Граф усмехнулся. – Вы вчера очень много говорили, Львица.

Линнет насупилась и пробурчала:

– Хорошо, продолжайте.

– Когда вы с ним познакомились? И где?

– В Ньюпорте, два года назад. На регате. Он приехал в Нью-Йорк зимой, весной сделал мне предложение, и я его приняла. – Решив, что уже достаточно сказала, Линнет срезала очередной цветок.

Граф оглянулся и отметил, что миссис Холланд, находившаяся довольно далеко от них, проявляла самый пристальный интерес к местным травам. При этом она стояла спиной к молодым людям. Немедленно этим воспользовавшись, Джек обогнал девушку и, остановившись прямо перед ней, заявил:

– Я хочу знать, как он ухаживал за вами.

– Зачем вам это? – удивилась Линнет. – Вам нужны рекомендации?

– Только информация, – ответил Джек, низко наклонившись вместе с Линнет над очередным кустом, так что его голова оказалась под полями ее широкополой соломенной шляпки (он даже ощутил запах гелиотропа, исходивший от ее волос).

– Вы собираетесь подражать ему? – усмехнулась Линнет. – Считаете, что тогда я соглашусь выйти за вас?

– Нет-нет, я намного коварнее. Но если хотите узнать, что я задумал, то вам придется подождать до завтра. А сейчас я собираюсь задавать вопросы. Сегодня – моя очередь.

– Хорошо, согласна, – сказала Линнет и потрогала пальчиком нежные розовые лепестки. – Но вы должны задавать настоящие вопросы. Сами же говорили, что утверждения – не в счет.

– Почему вы полюбили Конрада?

Девушка на мгновение замерла, потом срезала цветок и тихо сказала:

– Я не уверена, что понимаю, о чем вы…

– Почему вы полюбили его? Потому что он был очарователен и любезен? Или, может быть, смешил вас? Что именно вам в нем так понравилось?

Линнет покосилась на собеседника из-под широких полей шляпки.

– Во-первых, он был истинным джентльменом. И не задавал провокационных вопросов.

– В отличие от меня?

– Совершенно верно. И он сделал мне предложение с соблюдением всех правил приличия.

– Я тоже сделал вам предложение с соблюдением приличий, – с усмешкой проговорил Джек. – Я даже опустился на одно колено.

Линнет фыркнула и проворчала:

– Странно, что вы используете слово «приличия», говоря о своих поступках.

Джек ухмыльнулся. Уже не раз, вспоминая ту злосчастную ночь в Ньюпорте, Линнет явно смущалась, и это обнадеживало.

– Но вы же не станете утверждать, что влюбились в Конрада только потому, что он был истинным джентльменом?

– Ошибаетесь, стану. Потому что так оно и есть. Он был необычайно элегантным, любезным и очаровательным. – Линнет уложила срезанные розы в корзинку, но не вернулась к прерванному занятию, а уставилась куда-то в пространство – очевидно, что-то вспоминая. – Когда он смотрел на меня, у меня замирало сердце. Когда прикасался губами к моей руке, меня охватывал трепет. Когда же он говорил, я ловила каждое его слово. – Линнет помотала головой и невесело рассмеялась. – Я была в него по уши влюблена, но за все время нашего знакомства он не сделал ничего неподобающего.

– Не верю! – заявил Джек. – Я не верю, что мужчина может ухаживать за вами в течение девяти месяцев и при этом не сделать ничего неподобающего.

– Почему? Потому что вы на такое не способны?

Джек секунду помолчал, потом вдруг спросил:

– Неужели он ни разу не перешел границ?

– Однажды перешел, – призналась Линнет. – Но только однажды.

– Я так и знал, – кивнул граф.

Взглянув на него неодобрительно, Линнет продолжала:

– Это случилось в нашем доме в Нью-Йорке. Мы сидели рядом за ужином, и Конрад взял меня за руку под столом. Понятно, что мы были без перчаток. Он принялся поглаживать мою ладонь кончиком пальца. Это было так восхитительно… так волнующе… у меня даже дыхание перехватило.