Хоббит, или Туда и Обратно - Джон Толкин

Так пели жители Озерного Города, — ну, или примерно так, — только куплетов было гораздо больше, и, пока одни пели, другие помогали их песне громкими криками, а третьи играли на арфах и скрипках. Поистине подобного праздника в городе не помнили и седобородые старцы. Лесные эльфы тоже подивились происходящему и даже слегка испугались. Они ведь не знали, как Торину удалось бежать, и теперь подумывали, что их король допустил серьезную ошибку. Что же касается главы города, то он почел за лучшее прислушаться к столь громко выраженному мнению горожан и хотя бы на время притвориться, будто он признал притязания Торина. Он уступил предводителю гномов свое большое кресло, а Фили и Кили предложил почетные места рядом с ним. Даже Бильбо усадили за главным столом, и в общей сумятице никто не поинтересовался, кто он такой и какое имеет ко всему этому отношение: ведь ни одна песня ни словом, ни намеком о нем не упоминала.

Вскоре при всеобщем ликовании в город доставили остальных путешественников. Им всем оказали необходимую помощь, потом гостей накормили и разместили в тепле и уюте со всевозможными почестями и удобствами. Торину и Компании предоставили большой дом, к их услугам всегда были лодки с гребцами. Перед домом целый день толпился народ, распевая песни, и стоило кому-то из гномов высунуть нос из окна, как его тут же приветствовали громкими радостными криками.

Песни на улицах пелись как старые, так и новые, — и в новых с уверенностью говорилось о том, что скоро дракону придет конец и вниз по Бегущей реке в город потянутся ладьи с дорогими подарками. Вдохновителем новых песен был, по большей части, сам глава города, но гномам они пришлись не очень-то по душе.

Тем не менее путешественники пока жили в довольстве и вскоре отъелись, пришли в себя и набрались сил. Через неделю гномы уже совершенно оправились после приключений в лесу. Они нарядились в новые добротные одежды, каждый — в свои цвета, привели в порядок и расчесали бороды и расхаживали важно и горделиво, а Торин выглядел так, словно он уже вернул себе королевство и изрубил Смауга на мелкие кусочки.

Вот теперь, как он и обещал Бильбо, гномы от всего сердца начали благодарить маленького хоббита, выказывая ему свое самое искреннее расположение. Никто больше не ворчал, не жаловался. Они пили за его здоровье, хлопали его по спине, и все наперебой старались сделать ему приятное, — что было, вообще говоря, очень кстати, потому что сам Бильбо чувствовал себя прескверно. Он не мог забыть зловещего вида Горы, и мысль о драконе не давала ему покоя; кроме того, хоббит был сильно простужен. Три дня подряд он чихал и кашлял и никуда не ходил, да и потом, когда он стал появляться на пирах, все равно его застольные речи ограничивались кратким «Бде очень бдиядно».

Тем временем лесные эльфы отправились домой, вверх по Лесной реке с грузом бочек и с новостями из Озерного Города. То-то подивились их рассказу в королевском дворце! Не знаю, что сталось с дворецким и капитаном стражи. Пока гномы гостили в Озерном Городе, никто из них, конечно, ни словом не обмолвился о ключах и бочках, а у Бильбо хватило ума не пользоваться кольцом. Но эльфы все равно догадались о многом, — хотя кто такой мистер Бэггинс и откуда он взялся, для них так и осталось тайной. Как бы то ни было, теперь король знал, — или думал, что знает, — зачем гномы пожаловали на Север, и сказал себе: «Прекрасно! Посмотрим, что будет дальше! Без моего ведома им все равно не провезти сокровища назад через Мирквуд, — вот тогда и поговорим! Но, судя по всему, они плохо кончат, и так им и надо!» Король Эльфов вообще не верил, что гномы способны вызвать на бой и одолеть такого дракона, как Смауг, и считал, что им скорее по плечу кража со взломом или что-нибудь в этом роде. Как видите, он был мудрым и проницательным эльфом и оказался не так легковерен, как люди Озерного Города, — хотя, как мы еще увидим в конце, король тоже не сумел всего предугадать. Он послал лазутчиков к берегам Озера и дальше на север, чтобы они подобрались так близко к Горе, как только осмелятся, — и стал ждать.

К концу второй недели Торин решил, что пришло время собираться в путь. Лучше было заручиться помощью горожан, пока воодушевление не угасло. Тянуть не следовало. Торин обратился к главе города и его советникам и объявил, что ему и его соратникам пора выступать к Горе.

Тут глава города в первый раз удивился и даже немного струхнул. И призадумался, — а вдруг Торин и правда потомок древних королей. Ему и в голову не приходило, что гномы действительно осмелятся идти на Смауга: он-то полагал, что это мошенники, которых рано или поздно разоблачат и прогонят. Он ошибался. Ведь Торин на самом деле был внуком Короля Под Горой, — а гномы, которые хотят отомстить или вернуть утраченное добро, идут на все и не останавливаются ни перед чем.

Но глава города был рад избавиться от своих гостей: содержать их оказалось накладно, жизнь в городе с появлением гномов превратилась в нескончаемый праздник, делами никто не занимался. «Скатертью дорога, пусть отправляются погостить к Смаугу, — посмотрим, как он их примет!» — подумал он.

— Разумеется, о Торин, сын Трайна, сына Трора! — сказал он вслух. — Время приспело, и вы должны заявить о своих правах! Близится час, предсказанный встарь. Мы окажем вам любую помощь, какая только в наших силах, а вы, конечно, сполна отблагодарите нас, когда вернете свое королевство.

И вот настал день, когда путешественники отправились дальше, — хотя была середина осени, и холодный ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья. Три больших лодки отошли от причалов Озерного Города, унося к северу гребцов, гномов, мистера Бэггинса и большие запасы провизии. Остальную поклажу погрузили на пони и лошадей и отправили кружным путем по берегу в условленное место. С широких ступеней ратуши, спускающихся к самой воде, глава города и его советники пожелали гномам счастливого пути. Люди стояли на набережных, высовывались из окон и пели прощальные песни. Белые весла с плеском упали на воду, и лодки пошли через озеро. Долгое путешествие к Горе заканчивалось. Единственный, кого эта мысль совершенно не радовала, был Бильбо.

Глава 11

НА ПОРОГЕ

За два дня они пересекли Долгое Озеро и двинулись дальше по Бегущей реке. Теперь Одинокая Гора, мрачная и зловещая, возвышалась прямо перед ними. Река была быстрой, и лодки шли против течения очень медленно. На третий день к вечеру, одолев несколько миль вверх по реке, они причалили к левому, западному, берегу и выгрузились на сушу. Здесь гномов уже поджидали люди, пригнавшие для них пони и доставившие на лошадях часть припасов и прочие нужные вещи. Путешественники взяли с собой столько поклажи, сколько могли увезти пони, а все остальное сложили в палатке на берегу, но люди из Озерного Города не согласились переночевать здесь, под сенью Горы, даже одну ночь.