Исповедь демона - Сьюзен Райт

Я поднырнула под ставень и прошла в бар. Старый добрый Пепе. Он отнес все стаканы в мойку, вытер все столы.

— Пепе, что ты тут делаешь? Лолита не сказала тебе, что бар закрыт?

Не прекращая махать шваброй, он неспешно улыбнулся:

— Я обязан убирать здесь. Оставлю помещение чистым для босса.

— Мы на него больше не работаем, — отрезала я. — К тому же здесь скоро камня на камне не оставят.

Кому есть дело до грязных стаканов!

— Мне, — Пепе посмотрел мне в глаза, — и было все десять лет. Я гордился тем, что делал. И знаю, ты тоже гордилась.

Прежде эти стены служили моим прибежищем, моим уютным логовом, где я была собой и обретала покой. Мысль о том, что с этим покончено, казалась невыносимой. Но десять лет я жила иллюзией.

— Пойдем отсюда, Пепе. Нам больше нельзя здесь находиться. — Я мягко отобрала у него швабру, и тогда он наконец понял, что его работа завершена.

А потом вдруг что-то ударилось о ставень, заставив нас подпрыгнуть на месте и зажать уши от оглушительного раскатистого звука. Удары посыпались дробью, я только помню, как лицо Пепе вытянулось в удивлении... И все поглотила тьма.

ГЛАВА 14

Я открыла глаза. Голова кружилась и гудела, легкие обжигало при каждом вдохе; хотелось вернуться в бессознательное состояние, так напоминавшее сон. Спустя какое-то время я поняла, что смотрю на потолок, на запыленные панели и трубы, знакомые мне столь же хорошо, как и линии на собственной ладони.

Довольно долго я лежала вот так, не в силах вспомнить ничего. Было очень страшно. Я даже сомневалась, знаю ли собственное имя.

Слабый звон битого стекла и глухой стон поблизости заставили меня пошевелиться. Повернув голову, я увидела лежащего рядом Пепе. И кровь повсюду.

Память возвращалась с бешеной скоростью. Мы лежали в мешанине из осколков и обломков дерева. Кто-то расстрелял окна бара.

Я подползла к Пепе, даже не чувствуя впивающихся в тело осколков. Он был ранен в живот и в ногу. Кровь медленно вытекала из пулевых отверстий. Широко распахнутые глаза остекленели.

Трясущейся рукой я нащупала сотовый в кармане и набрала девять-один-один. Ответил бесцветный голос, я продиктовала адрес.

— В человека стреляли. Высылайте «скорую», быстрее...

Я слышала, как стучат пальцы по клавиатуре, регистрируя запрос.

— Вы ранены, мэм?

— Нет-нет, я в порядке. Но друг ранен. Поторопитесь, умоляю!

Надо остановить кровотечение... Я решила снять футболку, ее хватило бы, чтобы перетянуть обе раны... И тогда обнаружила, что сама вся в крови.

Так-так. Кто бы знал, меня подстрелили! Одна пуля прошла под сердцем, две другие угодили в низ живота.

Я была убита.

Дрэд оказался прав: я способна воскреснуть. Так вот как это происходит. Ощущения были ужасные, я не могла собраться с мыслями, мое тело меня не слушалось, и его температура значительно понизилась.

Когда я стянула футболку, на пол скатилась пуля. Должно быть, застряла в ребрах — там затихала боль — и мышечная ткань вытолкнула ее в процессе восстановления. Лужа моей крови резко пахла, смешиваясь с привычными для бара запахами спирта и дерева.

Я прижала футболку к обеим ранам Пепе. Он застонал и дернулся от прикосновений, забормотав что-то на испанском.

— Все будет хорошо, «скорая» уже едет, — заверила я его.

Ставень все еще был наполовину приподнят, снаружи двигались тени.

— Есть там кто-нибудь? — донесся мужской голос.

— Здесь человек ранен! — выкрикнула я.

Это оказался мой сосед, парень с татуировкой на шее, обычно выгуливавший своего чихуа-хуа возле бара по нескольку раз в день.

Подняв заслон, он осторожно ступил внутрь. Огромный кусок соседнего окна нависал, как готовый упасть нож гильотины. Парень ногой расчистил пол вокруг Пепе от осколков. Он был так же шокирован, как и я. Мы оба молчали, не зная, что сказать. Обычно мы обменивались дружескими приветствиями на улице, порой болтали о том о сем... А тут такое.

Целью, разумеется, была я. Несчастный Пепе угодил под пули случайно.

Собирались люди, заглядывали внутрь, исполненные любопытства. Это был их родной квартал, а обычное утро понедельника вдруг обернулось кровавой трагедией.

Завыли сирены, подъехала «скорая». Пепе быстро окружили, разрезали на нем рубашку и брюки, надели кислородную маску и погрузили на каталку. Никто из бригады не узнал во мне сестру Шок, чему я была несказанно рада; в моем состоянии мне следовало избегать повышенного внимания.

Подняв с пола пропитанную кровью футболку, я отнесла ее в мусорный контейнер на заднем дворе. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел в ней прострелы от пуль. Но я опоздапа. Один из медиков, тот, что повыше, меня застукал. Должно быть, он недавно окончил колледж: по виду совсем еще ребенок. Он скользнул взглядом по моему испачканному кровью животу.

Черт, на мне же только черный лифчик и джинсы...

— Вы ранены? Присядьте.

Я послушалась, наблюдая, как Пепе оказывают первую помощь.

— Я в порядке.

Паренек, разумеется, не поверил, быстро осмотрев меня. От него не укрылись даже разрезы на джинсах: я поранила стеклом колени, когда опустилась рядом с Пепе, но не заметила — так быстро раны зажили.

— Как он? — спросила я.

— Состояние стабильное, но потребуется операция. Снова завыли сирены. И на сей раз это копы.

Красота!

Носилки с Пепе выкатили наружу. Неудивительно, что среди полицейских был и лейтенант Маркмэн, с суровым видом направившийся прямиком ко мне. Еще лучше.

Отличный финал утра понедельника. Битва с местным копом, раунд два.

— Может, расскажете наконец, что происходит, мисс Мейерс?

— Господи, да если бы я знала!

Аура Маркмэна окрасилась в оранжево-красный цвет подозрения в ответ на мое совершенно искреннее заявление.

— Просто скажите, что вам известно. Кто тот мужчина?

Он работает на вас? Его чуть не убили. Хотите, чтобы это случилось с кем-нибудь еще?

О, голос моей совести! На какой-то безумный миг мне захотелось во всем признаться. Но это прямой путь в госпиталь Беллвью на две недели. Тщательное наблюдение, анализы, одиночная палата... Ну и вид у меня будет, когда моя сущность распадется под объективами больничных камер. Вот уж в самом деле звезда «Откровения».

Не верю, что это моя судьба!.. Я не верю в судьбу...

— Я уволилась накануне и закрыла бар. Понятия не имею, кому понадобилось в меня стрелять. Я всего лишь управляющий. А Пепе работал у нас уборщиком.

— Где вы находились в момент выстрелов?

— В кладовке. Пепе прибирался.

Лейтенант задал еще много вопросов в том же духе, прежде чем решил, что с меня достаточно. Отныне я была под подозрением, пусть и сама являлась жертвой нападения. Копы опросили случайных свидетелей. Кто-то сообщил, что видел бегущего прочь парня в черной бандане.