Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой - Алексей Олейников

Большинство орудий были захвачены 115-м пехотным Вяземским полком 29-й пехотной дивизии{450}. Начальник 29-й пехотной дивизии генерал-лейтенант А.Н. Розеншильд фон Паулин позднее вспоминал: «На позиции неприятелем брошены подбитые нами 6 орудий и перевязочный пункт, переполненный ранеными. Убитые на поле сражения не были подобраны, и по всем признакам отступление носило довольно беспорядочный характер»{451}.

Сводка о трофеях зафиксировала: «захвачено 7 орудий, 12 задних ходов зарядных ящиков, 2 пулемета. Взято много пленных, — большинство раненых»{452}.

Интересно, что командир 1-го армейского корпуса генерал-лейтенант Г. фон Франсуа объяснял факт утраты орудий тем обстоятельством, что батальон 41-го пехотного полка, занимавший деревню Бильдервейчен, получив приказание оставить названную деревню, отступил слишком рано, не дав возможности сначала отойти бывшим там двум батареям, вследствие чего одна из них попала в руки русских{453}.

При Каушене 2-я ландверная бригада лишилась 2 орудий. В этом бою принимали участие лейб-гвардии Конный, Кавалергардский, Кирасирский Его Величества, Кирасирский Ее Величества полки, а также все полки 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. На русскую кавалерию в этом бою возлагалась задача прикрывать правый фланг армии, действовать мобильно и маневренно, в пехотный бой не ввязываться и использовать в основном артиллерийский огонь. Эскадронам тем не менее пришлось вступить в бой с ландверной пехотой 6-й и 2-й бригад, поддержанных артиллерией.

Русской кавалерии пришлось спешиться — и она повела энергичное наступление. Несмотря на то что 6 русских конных батарей обрушились на 2 германские батареи, лобовое наступление спешенной конницы развивалось сложно. Ее силы не превышали численности 4 германских батальонов, в то время как противник у Каушена имел 6 батальонов, занимавших оборонительную позицию. Командир Конно-Гренадерского полка генерал-майор Д.А. Лопухин личным примером поднял боевой дух гвардейцев, увлекая вперед своих подчиненных.

Но участь боя решила конная атака 3-го эскадрона лейб-гвардии Конного полка под командованием ротмистра барона П.Н. Врангеля.

Несмотря на сильный артиллерийско-ружейный огонь противника и выбытие из строя офицеров, германский артиллерийский взвод на ключевой позиции был захвачен. Эскадрон галопом атаковал стреляющие орудия и, кроме них, захватил 4 зарядных ящика. Ротмистр был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени за то, что: «…стремительно произвел конную атаку и, несмотря на значительные потери, захватил 2 орудия, причем последним выстрелом одного из орудий под ним была убита лошадь»{454}.

В этом бою, дорого стоившем русской гвардейской кавалерии, убитыми Кавалергардский полк потерял 4 офицеров (князь Кильдишев, Карцев, Воеводский, Пиляр фон Пильхау), лейб-гвардии Конный — 6 офицеров (штабс-ротмистр Суровцев, братья поручик и корнет Курчаниновы, корнеты Зиновьев, Князев, Катков) и 2 вольноопределяющихся (Катков — брат корнета, и Бобриков), Кирасирский Его Величества — 1 офицера (штабс-ротмистр Коровин), Конно-Гренадерский — 2 офицеров (корнет Лопухин — сын командира полка, и Колокольцев), Уланский Его Величества — 2 офицеров (корнеты Гурский и Каульбарс), лейб-гвардии Конная артиллерия — 1 офицера (поручик Гершельман). Кроме того, 20 офицеров было ранено.

Уникальная ситуация — в ознаменование подвига конногвардейцев оба захваченных ими под Каушеном германских 77-мм орудия были пожалованы полку в собственность.

Гумбинненский бой стоил германской 8-й армии 12 орудий и 15 пулеметов. В ходе него особенно пострадали германские 1-й и 17-й армейские корпуса, потерявшие до 30% своего боевого состава. В этом бою германцы имели некоторое преимущество в пехоте (1,3: 1), полуторное превосходство по пулеметам и еще большее в артиллерии (1,7: 1). Поражение 17-му армейскому корпусу нанес русский 3-й армейский корпус. Чтобы упредить противника и захватить оптимальный рубеж для боя, командир 3-го армейского корпуса около 3 часов 7 августа приказал начальнику 27-й пехотной дивизии выдвинуться вперед на 5 км. Цель марша — упредить противника в захвате и удержании авангардом рубежа для развертывания.

Благодаря разведке уже в 5 часов 30 минут 7 августа начальник русской 27-й пехотной дивизии имел первые сведения о начавшемся наступлении германской 36-й пехотной дивизии. Он решил, упредив противника в развертывании, сначала занять оборону и своими огневыми средствами нанести максимальные потери германской пехоте, а затем перейти в наступление и разгромить врага. Начальник германской 36-й пехотной дивизии не получил необходимых разведывательных сведений о русской 27-й пехотной дивизии, а отход русских рот он принял за отступление. Продвижение германцев осуществлялось в расчете на отсутствие серьезного сопротивления. Видя беспечность германского командования в организации наступления, командир русского 108-го пехотного полка, наблюдавший за движением противника, решил, подпустив германские части, подвергнуть их внезапному огневому поражению. Подпустив противника на 1,5 тыс. шагов, он в 7 часов приказал трем батареям, поддерживавшим полк, открыть огонь. В итоге, германская пехота была вынуждена разворачиваться в боевой порядок под губительным огнем русской артиллерии. Германская артиллерия вела огонь по площадям и наносила меньший урон русским войскам, чем русская артиллерия германским. Германская пехота наступала густыми цепями, почти в сомкнутом шереножном строю, быстрым шагом, с соблюдением равнения по фронту, без применения к местности и без самоокапывания. Меткий огонь русских батарей заставил наступавших остановиться и залечь. Германцы попытались продвинуться вперед перебежками повзводно, но когда они приблизились к русским частям на расстояние 1 тыс. шагов, открыли огонь русские пулеметы и стрелки. Германские пехотинцы залегли в 700–800 шагах от передовых русских цепей и дальше продвинуться не смогли. Понеся большие потери, пехота противника бросилась назад.

Противник решил нанести удар севернее — силами полков 35-й пехотной дивизии. Атакуя аналогичным образом, германская пехота вновь была отброшена, понеся большие потери. Несмотря на то что наличие хороших подступов к русской позиции (овраг) помогло противнику накопить пехоту для атаки, она была отбита русским 105-м пехотным полком, который, подпустив германцев к своим окопам, ударил в штыки. Германская пехота не выдержала русской контратаки и обратилась в бегство.

В 14 часов 50 минут начальник 36-й пехотной дивизии в третий и последний раз попытался сбить русских с занимаемой ими позиции, атаковав 108-й пехотный полк. Атака германцев была поддержана дивизионом артиллерии, который занял открытую позицию в 1,2 тыс. шагах от цепей 108-го пехотного полка. Но германский дивизион успел произвести только один пристрелочный выстрел — метким огнем русских батарей он был полностью уничтожен. Это настолько удручающе подействовало на пехоту противника, что она под губительным огнем русской артиллерии и пехоты бросилась назад, стремясь как можно скорее выйти из-под обстрела русских войск.

Успешно отразив три германские атаки и нанеся противнику крупные потери, 27-я пехотная дивизия перешла в наступление.

27-я пехотная дивизия захватила 12 орудий, 25 зарядных ящиков, 3 исправных и 10 разбитых пулеметов, 18 повозок, свыше 3 тыс. винтовок и большого количества предметов снаряжения. Т. о., русская пехотная дивизия, не имевшая тяжелой артиллерии, уступавшая в численном отношении германской пехотной дивизии, разбила ее во встречном бою.

Обстоятельства взятия германских орудий были следующие.

Около 14 часов 30 мин с позиции 108-го пехотного Саратовского полка была замечен артиллерийский дивизион противника, двигавшийся по дороге из Грюнвейчена на Варшлеген.

Германский дивизион 36-й артиллерийской бригады занял открытую позицию юго-западнее дер. Рибинен — в 1,2 тыс. шагов от стрелковых цепей 108-го полка. Предполагалось, что этот дивизион будет поддерживать решительную атаку германской пехоты 36-й дивизии. Но германцам пришлось заплатить за пренебрежение опытом Русско-японской войны, указывавшим на рискованность расположения артиллерии на открытых позициях при наличии стойкого противника.

Бесстрашный германский дивизион успел дать только один залп, после чего погиб под ураганом шрапнельных снарядов 1-го дивизиона 27-й артиллерийской бригады. Русские артиллеристы метким огнем сразу накрыли противника, уничтожив его полностью — через несколько минут позиции германских батарей превратились в кладбище людей и лошадей. Личный состав дивизиона, во главе со своим командиром, был уничтожен и позже похоронен русскими солдатами.

Разгром этих батарей сразу же прекратил германское наступление против центра 27-й пехотной дивизии. Начальник дивизии так описывал обстоятельства взятия германских орудий: «На высоту, находившуюся юго-восточнее Риббинена, вынеслись 12 германских орудий и быстро снялись с передков. Дерзость эта дорого обошлась отчаянно храброму немецкому дивизиону. На него обрушился огонь всех батарей 1-го дивизиона со стороны Варшлегена, части батарей 2-го дивизиона из-за Маттишкемена и пулеметов Саратовского полка, расположенных в одном из домов первого из названых селений.