Война химеры - Алексей Александров

Это оказалась не самой лучшей идеей. Сделав несколько шагов, она почувствовала, что падает на пол. Но тут ее мягко подхватили чьи-то сильные руки.

– Как тебе удалось спастись? – спросил, устраивая Эйвилин на постели.

– Я не помню. Меня ранило, когда мы пытались бежать вплавь через озеро. Наверное, меня спас один из Тигров, что плыл со мной. Очнулась я в небольшой роще у подножия Гномьих гор, неподалеку от Соленого озера. Не знаю, сколько я была без сознания и куда делись мои спутники. Рядом никого не было. Возможно, Тигры ушли за помощью и нарвались на патруль мятежных домов. Или они просто решили, что я умерла, и ушли. Сперва я хотела самостоятельно добираться до Иллириена. В землях Восходящего солнца наткнулась на разграбленную и сожженную резиденцию одного из младших домов. Некоторое время пряталась в ней. Затем туда нагрянул один из патрулей Серебряной лилии. Я думала, что они ищут меня, а они просто решили остановиться на ночлег. Из их разговора я узнала, что в империи война, а мама и отец убиты. – Эйвилин зло сжала кулаки и замолчала.

– Что было потом? – осторожно спросил я.

– Меня заметили, и мне пришлось их всех убить, – немного помедлив, ответила она, пряча взгляд.

– Это не твоя вина, – успокаивающе проговорил я. – Ты просто защищалась.

– Просто защищалась?! – дернулась, словно от боли, Эйвилин. – Ты не понимаешь. Я разорвала их магией на куски. То, что меня заметили, просто оправдание. Я хотела их убить! Каждый их крик боли был для меня словно музыка.

– Ты была напугана и измучена, а тут еще новость о гибели родителей. Вряд ли любой другой маг на твоем месте смог бы сдержаться. Да и немаг – тоже.

– Но это была я!

– Оставь это нелепое самокопание. – Я обнял девушку. – Ты спаслась, и это главное. Думаешь, те патрульные тебя пощадили бы?

Некоторое время Эйвилин робко пыталась вырваться из моих объятий, но вскоре успокоилась и затихла.

– Ты знаешь подробности гибели моих родителей? – тихо спросила она.

– Все, что мне известно, – это то, что войска Совета Пяти штурмом взяли императорский дворец.

– Совет Пяти? – недоуменно подняла бровь Эйвилин.

– Так себя называют высокие лорды пяти старших домов, поднявшие мятеж.

– У Соленого озера на нас напали Белый единорог и Серебряная лилия. Кто еще?

– Ночная рысь, Ранняя листва и Пурпурный лотос, – пополнил я список девушки. – В Иллириене было настоящее сражение, город сильно пострадал. Точно о судьбе твоих родителей мне ничего не известно. Много слухов о смерти твоего отца, но ни подтвердить, ни опровергнуть их я не могу. Возможно, твои родители еще живы.

– Надежда – глупое чувство, – понурила голову Эйвилин.

Мои губы сами сложились в усмешку:

– Я сказал те же слова, узнав о твоей возможной гибели. Но вот ты, сидишь предо мной. Не отчаивайся раньше времени и никогда не сдавайся!

Глава 20 Навстречу судьбе

Страх опять подкрадывался к ней тягучим, сводящим с ума болотом. Не в силах терпеть эту пытку, она вскрикнула и побежала. Прочь, в ночь, в пустоту, как можно дальше отсюда. Ничего не в силах разобрать в кромешной темноте, она на ощупь пробиралась по лесу. А страх догонял, тянулся к ней бесплотными щупальцами, стремясь окутать, опутать и растворить в себе…

В этот раз Эйвилин проснулась, едва сдержав крик. «Это сон. Просто плохой сон», – прошептала она, приходя в себя и оглядываясь. Ночные кошмары уже стали ее постоянными спутниками, но этот был особым, напомнив почти позабытый случай из детства.

Несмотря на крайне натянутые отношения со старшим сыном Артисом и откровенную неприязнь к его жене Весмине, свою внучку Элберт VI любил. До его трагической гибели Эйвилин по меньшей мере один из месяцев в году проводила с дедушкой.

Элберт VI оставил о себе противоречивую память. Одни вспоминали его правление со страхом, другие – с восхищением называли эти годы временем величайшего расцвета империи. Вступив на трон в весьма зрелом возрасте, Элберт VI больше века стоял во главе империи. Именно он начал планомерное наступление на слишком уж разросшиеся привилегии старших домов. Реформатором назвали его одни, нарушителем устоев – другие, но Эйвилин запомнила дедушку просто уставшим эльфом с грустными глазами и теплой улыбкой. За величие и расцвет империи император сполна заплатил собственным семейным счастьем. Первая, нежно любимая, жена, с которой он прожил добрую половину жизни, тихо угасла, устав бороться со страшным приговором целителей – бесплодием. Вторую жену предали смерти за измену всего через год после свадьбы. Наконец, был третий брак в достаточно почтенном даже для эльфов возрасте. Третья жена, которая годилась ему по возрасту даже не в дочери, а во внучки, подарила Элберту VI долгожданных сыновей – сначала одного, а затем и второго. Но Элберт VI уже слишком давно был императором, чтобы стать хорошим семьянином. Не выдержав последовавшей за рождением наследников холодной отстраненности императора, молодая императрица покончила с собой.

Затем ссора со старшим сыном и лишение его прав на трон. Они были слишком похожи – отец и сын, – но по-разному смотрели на многие вещи. И были слишком горды и упрямы, чтобы прийти к согласию.

Никто так и не узнал, как охрана умудрилась потерять внучку императора, возвращавшуюся из столицы к родителям. Искала ее тогда целая армия во главе с лучшими магами, и нашли только через два дня: голодную, заплаканную, совершенно не помнившую событий последних дней, но целую и невредимую. Девушка до сих пор помнила слезы в глазах матери…

Несмотря на очередной кошмар, Эйвилин почувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Первые три дня она провела в постели, практически не вставая. Все это время Леклис неотлучно был рядом с нею, превратившись в заботливую сиделку. Он даже спал здесь, устроившись в большом кресле. Увидь это кто-то посторонний – не поверил бы собственным глазам: столько тепла и заботы было в том, кого часто называют суровым и нередко – жестоким.

Еще немного полежав в постели и окончательно прогнав видения ночного кошмара, Эйвилин встала. Наскоро умывшись, она посмотрела в зеркало. В нем отражалась бледная, похудевшая девушка с ввалившимися глазами и растрепанными светлыми волосами.

– В гроб и то краше кладут, – сказала отражению Эйвилин, пытаясь привести прическу в какое-то подобие порядка. В подобных мелочах было ее спасение. Она уже давно обнаружила, что любое, пусть и незамысловатое, занятие приносит ей некоторое облегчение. Смерть Гленлина и весть о гибели родителей породили ощущение беспомощности. А при воспоминании о той яростной и жестокой расправе над заметившим ее патрулем она испытывала отвращение к себе – своей слабости и силе.

На придвинутом к постели кресле аккуратной стопкой лежала одежда: белое нижнее платье-туника из тонкой, полупрозрачной и едва весомой льняной ткани и изящное верхнее платье из зеленого шелка со шнуровкой на талии и длинными широкими рукавами с золотой тесьмой.

Немного повозившись – она всегда недолюбливала платья, – Эйвилин оделась, укрыв напоследок голову и лицо полупрозрачным газовым шарфом.

Тяжелая дубовая дверь между спальней и рабочим кабинетом Леклиса, дополнительно укрепленная медными полосами, украшенными искусной гравировкой, сделала бы честь иной крепости: старым привычкам молодой король так и не изменил. Эйвилин покачала головой и осторожно потянула дверь на себя.

Леклис сидел за заваленным бумагами письменным столом, в трех шагах перед ним стоял эльф в одеждах мага. Эйвилин заметила, что укрытые от глаз мага крышкой стола руки Леклиса сжимают ножны и рукоять Химеры.

Маг скользнул по девушке быстрым, но внимательным взглядом.

– У вас есть выбор. – В голосе Леклиса сложно было уловить какие-либо эмоции, кроме явно показной скуки. – «Поцелуй змеи» или…

– Смерть? – удивился эльф.

– Вы так торопитесь умереть?.. Или назначение в Приграничье к оркам, – продолжил Леклис. – За вами будут постоянно следить и не дадут наделать глупостей. Если бы я хотел вас убить, мессир, – равнодушно добавил он, – то не начинал бы этого разговора. Первому магу, голову которого украсил такой же артефакт, я вообще не давал никакого выбора. У вас он есть.

– Я согласен на «поцелуй змеи», сир, – склонил голову маг.

– Хорошо, это ваш выбор.

Отпустив рукоять меча, Леклис стремительно встал и взял со стола простой на вид обруч. Эйвилин уже видела подобный на голове другого мага Леклиса, кажется, того звали Эстельнаэром. Эльфийский маг преклонил колени, словно его посвящают в рыцари, а не надевают магические оковы.

– Интересно, как мыть волосы с этой штукой на голове? – мрачно пошутил эльф, когда обруч охватил его голову.

– Можете прямо сейчас узнать это у мессира Эстельнаэра, – немного отрешенно махнул рукой в сторону выхода Леклис. – Я вас больше не задерживаю.