Джайн Зар. Буря Тишины - Гэв Торп

Здесь Паутина выделялась великой древностью, взаимодействуя со смертными чувствами определенным образом, который передавал ее атмосферу и возраст. Извилистые туннели радужных оттенков исчезли, как и высокие сводчатые коридоры, многоцветные и сияющие. Перед Джайн Зар раскинулся полуразрушенный город. Красноватые сумерки расползались по заброшенным улицам под беззвездным небом.

Азурмен повел их прочь от мертвого парка, в котором они приземлились. Эльдары пробирались через ломкие стебли высокой травы и кусты с мертвыми цветками, очерчивающие границы тех мест, где когда-то были разбиты сады. Покрытые мхом стены по обе стороны дороги осыпались, а колючие лозы, медленно шевелившиеся и жившие своей собственной жизнью, обвивали каменную кладку.

Воздух был сух, словно запертый в тысячелетней гробнице, и Джайн Зар приходилось дышать мелкой пылью, которую будто бы принесла песчаная буря. У покосившихся стен и во впадинах между потрескавшимися булыжниками скопился мусор. Ветер будто отчаянно вздыхал, проносясь сквозь арочные дворики, и раздававшееся там эхо еще долго витало в голове даже после того, как все звуки утихали. Сквозь щели в полуразрушенных стенах Джайн Зар мельком видела разваливающиеся усадьбы и заросшие поместья.

Ветер доносил унылые голоса. Каждый хриплый вздох заставлял шипастые лозы шелестеть и царапать стены, и их шум дополнял еле слышимый шепот.

— Шепчущие тернии, — сказал Азурмен. — Я часто слушал их разговоры в садах Ашио. Летние ночи были наполнены хвальбой и любовью.

— Теперь уже нет, — ответила Джайн Зар. — В этом месте больше не осталось тепла.

Она остановилась и прислушалась. Шепчущие тернии лопотали об утраченной славе. «Мы мертвы, мертвы по собственной глупости, — шептали духи терний. — Пусть живые учатся у высохшего Биель-Танига, ибо нам уже ничему не научиться».

Назойливые мертвецы пытались вцепиться в ее мысли своими ледяными пальцами, раздвигая разломы жалости и сострадания и стараясь пробраться сквозь колебания и сомнения.

— Оставьте меня в покое, — прошипела Джайн Зар.

Подавив леденящий ужас, она поспешила за Азурменом, свернувшим на широкий бульвар.

— Мы ходим кругами, — сказала она. — Парк прямо за…

Она умолкла, когда они завернули за угол и увидели на некотором отдалении площадь, в начале которой стоял огромный колонный форум высотой в несколько этажей, протянувшийся от одной стороны сквера до другой. Башни-близнецы, пронзавшие ныне багровое небо, возвышались на каждом конце исполинского здания, и силуэт одной из них вырисовывался на фоне серебряного солнца.

— Мы в Паутине, оттого не в каждое место можно зайти со всех сторон, — сказал Азурмен. — Сюда можно попасть только из города.

Они встали перед внушительными воротами. Случайный наблюдатель подумал бы, что врата были выкованы из железа и золота, а их рама выполнена из темного неприступного металла, украшенного сверкающими желтым завитками эльдарских рун, которые означали «Биель-Таниг». За решеткой ворот Джайн Зар разглядела сложное переплетение прутьев и рычагов, что являлись частями богато украшенного серебряного запирающего механизма, покрытого едва видными тончайшими линиями начертанных рун.

Ворота висели на двух не менее внушительных колоннах из мрамора с красными прожилками, украшенных зловещими предупреждениями и охранительными глифами. Красный по цвету напоминал кровь, и казалось, что полоски пульсировали, будто по ним текла жидкость.

— Как мы войдем? — Джайн Зар подошла ближе. Прутья были расположены слишком близко друг к другу, чтобы ее рука могла пройти между ними, и нигде не было видно замочной скважины для механизма. Вглядевшись посильнее, она смогла различить очертания за воротами — угловатые фигуры, то ли высокие ростом, то ли стоящие на пьедесталах.

Стена с обеих сторон была в три раза выше девушки, а ее камни так гладко притесаны, что Буря Тишины едва могла увидеть, где один соприкасался с другим.

— Замок не физический, — проговорил Азурмен, осматривая ворота. Рука Азуриана проследил за ее взглядом, устремленным на стену. — И это не обычный барьер. Как и Азур, этот город — карманное царство Паутины, а не место в материальной вселенной. Стена — это всего лишь образ, оттого ее нельзя одолеть или пробить.

Он поднес руку к тому месту, где смыкались врата. Предплечья Азурмена были заключены в новые наручи, каждый из которых вмещал полноразмерную сюрикенную катапульту, бьющую намного дальше и точнее, чем скрытые запястные пусковые установки, что он применял прежде.

Джайн Зар также воспользовалась кузницей, чтобы усовершенствовать свои доспехи. В дополнение к мономолекулярному лезвию ее глефа теперь имела генератор силового поля, как и метательный трискель на бедре. Она увеличила свои доспехи реагирующими пластинами, что теперь покрывали ее живот, бедра и плечи. Азурмен также отказался от одежды в обмен на большее количество брони. С каждым циклом они все сильнее походили на настоящих воинов, чем на вооруженных странников.

— Психический замок? — Джайн Зар слышала, что хозяин кровавого танца оборудовал ими низовые подземные хранилища, но никогда не видела ничего подобного. — Что за ученые здесь живут?

На ее вопрос ответил шум воротного механизма. С едва слышным звуком скользящего металла замок изогнулся и повернулся, отделяясь, чтобы сформировать иную руну на другой стороне ворот, означающую приветствие.

Джайн Зар отступила назад, выхватывая с пояса трискель и вглядываясь в тени. Азурмен шагнул вперед с протянутой рукой, однако ворота открылись прежде, чем он дотронулся до них, легко качнувшись внутрь, чтобы открыть взору белокаменную дорожку.

Фигуры, которые Джайн Зар различила ранее, оказались стройными статуями из дымчато-серого металла — каждая в полтора раза выше Азурмена. Головой им служили тонкие перевернутые безликие треугольники с неглубокими впадинами, обозначавшими глаза. Вместо рук и ног они имели острые лезвия, что сверкали в серебристом свете. Все изваяния, казалось, смотрели на новоприбывших.

Внутри был сад, тянущийся по обе стороны тропинки и, по-видимому, не имевший конца и края, демонстрируя уходящие в размытую даль заросшие лужайки, живые изгороди и еще больше серебряных фигур.

В окутавшей библиотеку тишине камни громко хрустели под ногами. Путешественники выдыхали облачка пара, а губы и кончики пальцев покалывало от холода.

Они подошли к первой паре статуй, стоявших по бокам тропинки чуть поодаль друг от друга. Под ними не было постаментов, и изваяния невозможно балансировали на острых конечностях. Хотя путники уже преодолели некоторое расстояние, статуи-близнецы по-прежнему смотрели прямо на них, как и другие скульптуры, стоявшие в саду.

— Стражи, — прошептала Джайн Зар, боясь нарушить гробовое молчание более громким тоном.

— Что согласны позволить нам пройти, — ответил Азурмен таким же приглушенным голосом.

— Пока что.

Тропинка была длинной, гораздо длиннее, чем казалось у ворот, и они продолжали идти в тишине, пока не подошли к ступеням огромного портика, увенчанного двумя башнями с каждой стороны и являющего собой уменьшенную копию всего здания.

Крыльцо с колоннадой не имело ни ворот, ни