Начало шторма - Скотт Кэван

Слов не было произнесено, но все джедаи в дрифте Индиры выполнили приказ буквально, приглушив двигатели точно в нужный момент и сбросив скорость до необходимой. Они действовали как один. Самого приказа никто не отдавал – даже Портер, все еще ехавший верхом на ее «Векторе». Они просто знали, что и когда нужно сделать.

Индира слышала, что на «Звездном свете» есть двое котаби – близнецы с Сагамора, столь тесно связанные друг с другом, что казалось, будто у них общий разум на два тела. Индира не была с ними знакома, но именно так себе это представляла. Один разум. Много тел. Идеальное единение.

Идеальное единение для того, чтобы совершить невозможное, но ведь, в конце концов, разве не это означало быть джедаем?

Прямо по курсу с платформы продолжали падать тела. Индира насчитала три… нет, четыре. Она почувствовала, как Энгл тянется к ним с такой невозмутимостью, как будто занимается в тренировочной галерее. Впервые за много лет его разум был спокоен.

Нет, не только это. Они тянулись все вместе, поддерживая концентрацию друг друга. Они чувствовали страх падавших, видели их как будто застывшими во времени. Мужчину-человека, тупоносую тодианку и мохнатого снивела. И был еще четвертый: нигил-налетчик, который врезался в остров и выжил лишь для того, чтобы полететь вниз, когда товарищи по оружию открыли огонь по последней платформе. Ирония судьбы? Возможно, но все равно это была живая душа. Кто они такие, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?

Используя Энгла как проводник энергии, дрифт подхватил тех, кто оказался в беде, и потянул к своим машинам. Страх никуда не делся – возможно, он даже стал еще сильнее, – но теперь к нему примешивались недоумение и проблески надежды. Индира не столько слышала, сколько чувствовала поток мыслей: «Здесь джедаи. Нас спасут. А вдруг они нас уронят? Вдруг их магия подведет? Убить джедаев. Подкормить шторм. Шторм победил. Глаз навеки».

Это был нигил. Джедаи заблокировали негативные мысли и притянули к себе всех выживших, не обращая внимания на их принадлежность: по одному на каждый «Вектор». Весь маневр, скорее всего, занял меньше секунды, но когда дело было сделано, Индира едва заметила, как снивел опустился на нос ее истребителя, крепко вцепившись своими длинными костлявыми руками.

– Ты в безопасности, – сказала ему Индира, хотя и знала, что даже с такими ушами он ничего не услышит. Она посмотрела по сторонам, как там остальные участники дрифта. Человек был у Ниб, тодианка держалась за машину Бурри, крепко зажмурив свои огромные глаза. Нигил ухватился за «Вектор» Миккела, сердито глядя сквозь колпак кабины на доброго иторианца и выкрикивая непристойности. Но это не имело значения. Пускай себе несчастный ненавидит. Главное, что все в безопасности. Все в безопасности.

«Все в безопасности».

Слова достигли Элзара Манна, который на земле сражался с огромным животным в нигильской броне. Было невозможно угадать, представитель какой расы скрывается под шлемом с визором, шипами и трубками. Главным было то, что в висок Элзара летела энергетическая палица.

Хорошая попытка.

Элзар кувыркнулся назад, не выпуская меча, и шипастая дубина просвистела под подошвами его ног, которые он вскинул выше головы. Нигил сердито засопел. Он заметил опасность боковым зрением, но опоздал на секунду. Обернувшись, бандит увидел летевший в него фонарный столб. Длинный и прочный на вид, этот столб упал в первые минуты атаки – возможно, его даже свалил корабль этого самого нигила. Теперь опора влетела в его голову, раздробив шлем и, скорее всего, череп тоже.

Элзар Манн приземлился на ноги за считаные секунды до того, как нигил свалился без чувств. Он взмахнул столбом, но не бросил его обратно на землю, а зашвырнул высоко вверх, как гимнаст жезл на параде в День основателя. Столб выписывал круг за кругом, разгоняя боевую тучу, пока не стало видно небо.

Да. Именно это он и почувствовал. Четыре «Вектора» поворачивали, готовясь покинуть парк; снаружи на каждом из хрупких истребителей кто-то висел. Более того: верхом на центральном «Векторе», словно друмианский крылоходец, ехал кто-то еще. Позади него развевалась длинная борода.

– Энгл, – хриплым от дыма голосом прошептал Элзар, не веря своим глазам. В иное время он бы рассмеялся дерзновенной выходке, которую затеяли друзья, но сейчас он видел то, чего не видели они: сзади пристраивался нигильский крейсер, на носу которого были намалеваны три неровные черты, а орудия уже готовились открыть огонь. Корабль заходил из-за последнего оставшегося небесного острова, пикируя в сторону «Векторов», как акула на добычу. На глазах у Элзара центральный стабилизатор корабля задел днище острова, наконец выведя из строя репульсоры, которые все это время отважно пытались удерживать платформу в воздухе. Платформа стала падать, рассыпая снег с искусственных гор и грозя раздавить всех внизу.

Нигильский корабль прибавил ходу, готовясь расстрелять весь дрифт.

– Нет, – выпалил Элзар. – Не сегодня. Не сейчас.

Он погрузился в глубины сознания, выпустил на волю эмоции, которые старательно подавлял все эти месяцы после своего видения. Гнев, страх. Внезапно он снова оказался на маяке, ошеломленный только что увиденным: ноги подкосились, носом пошла кровь. Мерцание огней, повсюду крики. Стеллан мертв. Канцлер Со мертва. Совет растерзан. Целые планеты в огне. Элзар нырнул еще дальше, ухватившись за разочарование, которое почувствовал, когда Эйвар оттолкнула его на маяке, за смущение, когда ее рука уперлась ему в грудь. За недавний удар такой же, если не большей, силы, когда вместо нее из челнока неуклюже выбрался ОрбаЛин. Как же его задело, что Стеллан даже не предупредил, что держал его в неведении. Даже самые давние его друзья, и те ему не доверяли. Мог ли он их винить? Он пренебрег своим долгом – вместо того, чтобы сохранять бдительность, запрыгнул в постель Самиры. Дело было не в сексе, тот как раз ничего не значил; главным было осознание того, что он подвел всех ради сиюминутного удовольствия. Эмоции бурлили вокруг него, сквозь него, внутри него, словно океанский шторм, могучий и опасный, но Элзар мог эти эмоции контролировать, теперь он это понимал. Он мог контролировать разочарование и гнев, вину и раскаяние. Направлять их, лепить, словно глину, подчинять своей воле. И использовать для благого дела. Чтобы все исправить.

Элзар ударил, вытянув руку и растопырив пальцы. Сила волной хлынула сквозь него вверх, навстречу падающему острову.

Неудержимая.

Непокорная.

Индира почувствовала, как ее концентрация дала трещину – всего на секунду. Они все это почувствовали. Причина была ясна. Последний небесный остров падал, но даже это обстоятельство, пускай и ужасное, не было их главной проблемой. Нигильский корабль уже почти настиг их, его лазерные пушки светились и были готовы открыть огонь. И они ничегошеньки не могли поделать. Если сломать строй и разлететься в разные стороны, установленная между ними связь прервется, и спасенные упадут; а с ними и Портер, если на то пошло. Если сражаться, результат будет аналогичный. Те четверо, которых они с таким трудом поймали – человек, тодианка, снивел и нигил, – умрут страшной смертью.

В мозгу Индиры Стокс вспыхнули два слова. Два слова, которые она произносила в последний раз еще в бытность падаваном. И которые навлекли на нее суровую отповедь учителя.

«Это несправедливо».

Но вселенная редко бывала справедливой; Индира это знала, как знал и каждый участник дрифта. Все, что им сейчас оставалось, – это попытаться успокоить тех, кто оказался жертвой конфликта и чья надежда на спасение уже фактически пошла прахом.

А потом мир в очередной раз перевернулся с ног на голову.

Волну эмоций Индира почувствовала еще до того, как это случилось. Только что нигильский корабль готовился стрелять, а в следующую секунду он был уничтожен. Небесный остров изменил направление: вместо того, чтобы продолжать падать, он взмыл вверх, словно диск, брошенный великаном.