Вован-дурак. Киносценарий (СИ) - "Bobruin"

ДОРА (мечтательно): То ли ещё будет, вот увидишь!

ГАРИК: Жду не дождусь! Зная тебя... (ехидно подмигивает)...

ДОРА: Говорила я тебе или нет, что тот поцелуй был авансом? А сам-то подарок я тебе давно уже приготовила. Сейчас только дойдём...

ГАРИК: А я говорил тебе или нет, что люблю тебя?

ДОРА: Повтори ещё!

ГАРИК: Дора... Я люблю тебя...

ДОРА: А я люблю тебя, Гарри...

Они снова целуются, заходят в каюту, и вешают на дверь табличку: «НЕ БЕСПОКОИТЬ!» Дальнейшее остаётся за кадром, иначе рейтинг фильма был бы «Только для совершеннолетних».

Кадр меняется, надпись на экране «20 января 1995 года». Гарик снова в каюте у чекистов.

КОМИССАР: А знаешь ли ты, Гарик, что ты у нас по разработке проходишь, и причём давно?

ГАРИК: В каком качестве, тащ комиссар?

КОМИССАР: В качестве особо ценного свидетеля под шифром «Пионер». Это всё Септимы идея была, учительницы твоей. Она, как ты в её поле зрения попал, сразу так и предложила.

ГАРИК: Зрела в корень, стал-быть, тащ комиссар. Вот только чем сие грозит лично мне?

КОМИССАР: Пока не будешь нарушать советских законов – ничем. Но в дальнейшем постараемся вытащить тебя и эту твою подругу, как её... Дора?

ГАРИК: Так точно, тащ комиссар.

КОМИССАР: Вот, и твою Дору к нам, дать обоим вам гражданство и поселить, куда укажешь.

ГАРИК: Вот за это огромное Вам спасибо, тащ комиссар. В знак признательности могу передать в дар Советскому государству библиотеку некоего мэтра Николя Фламеля.

КОМИССАР: Чего? Фламель? Тот самый Николя Фламель, гениальный учёный-алхимик средневековья?

ГАРИК: Точно так, тащ комиссар. Создатель философского камня до кучи. Совершенно случайно я был с ним знаком, уже в этой жизни, разумеется.

КОМИССАР: А самого его сагитировать никак?

ГАРИК: Увы, тащ комиссар, в прошлом году он покинул сей бренный мир. А библиотеку свою завещал нам с Дорой, поскольку именно мы нашли и вернули ему камешек, им сработанный. Так что... лично мне, если честно, алхимические фолианты без надобности, я всё равно латынь не понимаю, но думаю, что те, кому надо, будут такому приобретению рады.

КОМИССАР: Не то слово «рады»! Академия наук на уши встанет, в очередь выстроятся товарищи учёные, когда только слух пронесётся, что библиотека Фламеля найдена и находится в Москве. Твоим книгам цены нет! У нас никаких денег не хватит, чтоб законную четверть клада выплатить. Это уже и не только гражданством, Гарик, это уже чем-то посущественнее для вас обоих пахнет. Так что бери в охапку твою подружку и тащи к нам на пароход, будем и ей советское гражданство выписывать. Я со своим начальством уже говорил, они не возражают.

ГАРИК: Так и Дора моя не возражает. Я с ней тоже говорил, про то, что хочу убраться из Англии в Советский Союз, она двумя руками «за» и хочет уезжать со мной.

КОМИССАР: Тогда я вообще проблем не вижу. Так что приходите вдвоём, а мы тут подумаем.

ГАРИК: Договорились, тащ комиссар.

КОМИССАР: Ладно, иди, Штирлиц, тебя, наверное, уже ищут.

Новый кадр – Гарик, Сьюзен и Дора смотрят телевизор и видят картину бесчинств майданных скакунов. По телевизору ясно видно, как обритые наголо и татуированные молодчики жгут магазины, переворачивают автобусы и исписывают стены лозунгами типа «Кромвель приде – порядок наведе» или «Шотландяку – на гиляку».

ГАРИК: А всё-таки хорошо, что Дафна и Астория уехали и там остались. Теперь за них можно не беспокоиться.

СЬЮЗЕН: Ну да, их бабушка и дедушка наотрез отказались отпускать.

ГАРИК: Ясен пень, сам бы отказался, учитывая, что вон оно что творится (кивает на телевизор). Уверен, что по итальянскому телевидению все эти кадры тоже показывают, а итальянцы – народ куда более темпераментный, наверняка раздули истерию...

ДОРА: Ты прав. А ещё Италия на континенте, там англичан не очень любят.

ГАРИК: Вот-вот, не говоря уже за тот факт, что в Италии вообще-то русская группировка войск стоит, им-то точно английские порядки любить не за что. Так что повезло девчонкам, что убрались вовремя отсюда подальше. Даст Бог, и мы летом уедем отсюда...

ДОРА: Ты о чём?

ГАРИК: А о том, что на русском пароходе мне намекали, что место мне уже зарезервировали и, когда домой пойдут, то и меня с собой возьмут. Ты как, со мной?

ДОРА (мечтательно): С тобой – хоть на край света!

ГАРИК: Так и договорились, сходим к ним туда, да я с ними поговорю. Пойдём?

ДОРА: А давай!

Кадр меняется, надпись «20 февраля 1995 года», теперь Гарик и Дора заходят в каюту чекистов, и комиссар протягивает Гарику руку.

КОМИССАР: Ну что, Гарик Вованыч и Дора Батьковна, поздравляю вас. Пришли ваши бумаги из Москвы. Так что вот... (достаёт из чемодана два советских паспорта)... Владейте. С сегодняшнего дня оба считаетесь гражданами Советского Союза со всеми вытекающими отсюда последствиями (шёпотом Гарику) А тебе, Гарик, также присвоено звание старшего сержанта государственной безопасности с зачётом твоего пребывания здесь в качестве выслуги. Будем у нас – выпишем тебе военный билет, чтобы всё чин по чину.

ГАРИК: Служу Советскому Союзу, тащ комиссар. Оказанное доверие постараюсь оправдать.

КОМИССАР: Уже оправдываешь. Ты нам этой библиотекой как помог. В Москве уже от радости ладони до локтей стёрли. Хотели, чтоб немедленно я отправил все те ваши сундуки, еле отговорил, что тяжёлые они, вертолётом всё не увезёшь. Решили, что на пароходе привезём. Моё начальство просило передать, что предоставит вам жилплощадь там, где вы укажете. Прямо, говорят, в Москву приедете, карту расстелем, куда пальцем ткнёшь – там квартиру или участок под дом и дадим.

ГАРИК (переглянувшись с Дорой): Да нам бы... один на двоих, тащ комиссар (Дора согласно кивает и прижимается к Гарику).

КОМИССАР: Ага, уже обо всём договорились, значит? Поздравляю, совет вам да любовь! На свадьбу не забудь пригласить!

ГАРИК: Конечно, пригласим, тащ комиссар. Дожить бы ещё до свадьбы этой.

ДОРА: Не говори так! Конечно, мы доживём!

ГАРИК: Доживём, любимая, доживём. Немного уже осталось...

Кадр меняется, надпись на экране «24 февраля 1995 года». Гарик, Дора и Сьюзен собираются в Большом Зале на завтрак, при этом Гарик и Дора синхронно поддерживают на плечах гудящие головы, склонившись друг к дружке.

ФЛЁР: Габ’иэль! Вы не видели Габ’иэль?

ГАРИК: Чё она там кричит? Кого так громко ищет?

СЬЮЗЕН: Говорят, к ней младшая сестра приехала погостить.

ГАРИК: Ясно, понятно. Опять, наверное, борода многогрешная подгадила. Помните, мы ж яйцо вскрыли и прослушали, чего оно там верещало. Видимо, это и есть.

СЬЮЗЕН: Значит, Дамблдор определил в заложники француженке её младшую сестру.

ГАРИК: Хм, а мне тогда кого? Ты, Дора, здесь, ты, Сью, тоже здесь, до Дафны и Астории загребущие лапы директора теперь не дотянутся, ибо по ним дадут...

БЭГМАН: Господа! Прошу внимание всех! Чемпионов просят пройти на старый причал. Не на тот, где стоит русский корабль, а на старый. Болельщики тоже могут проходить туда же.

Все выходят. Гарик, Дора и Сьюзен забегают на «Ленин», где Гарик докладывается комиссару, после чего целует Дору и идёт один на старый пирс. Там уже ждёт Флёр, а также Бэгман.

БЭГМАН: Доброе утро, уважаемые слушатели! Сегодня мы с Вами присутствуем на выполнении Второй задачи Турнира Трёх Волшебников!

Собравшиеся громко аплодируют.

БЭГМАН: К сожалению, в связи с тем, что представитель школы «Хогвартс», мистер Монтегю, не в состоянии принять участие из-за серьёзной болезни, по нашей информации именуемой «ожабление», судейская коллегия приняла решение отстранить мистера Монтегю от участия в задаче и снять его с турнира! Итак, все наши Чемпионы готовы ко Второй задаче, которая начнётся по моему свистку. У них есть только час, чтобы найти то, что было у них отнято. Итак, раз, два… Три!

Флёр прыгает в воду, Гарик долго чешет репу, после чего нужная мысль всё-таки приходит.

ГАРИК: По щучьему велению, по моему хотению...