Это наш дом - Артём Каменистый

  - Стеклянные пауки.

  Олег, остановившись, поднял бинокль. Увы, даже оптика не позволила ему разглядеть подробности: холмы стали чуть больше, а точки ярче - только и всего.

  - Какой у них размер?

  - У взрослых размер мне по шею, у мелких бывает и по колено.

  - Всего-то?! Я по твоим рассказам решил, что они огромные.

  - Легче убить сто лесных тигров, чем одного стеклянного паука. Они очень страшны. Их блестящая кожа крепче бронзы, челюсти легко перекусывают воинов напополам, а пики на передних лапах пробивают деревянный щит будто гнилую тряпку.

  - И что вы делаете, когда они на вас нападают?

  - Друг Олег - мы убегаем.

  - А если не получается убежать?

  - Тогда запутываем им ноги веревками и бьем копьями. Если повредить место, откуда растет нога, паук становится медленным. Но повредить трудно. Сбежать проще. Даже если догонит, пока будет разрывать на куски одного, остальные убегут далеко.

  - Господи... и как меня сюда угораздило попасть... Иногда кажется, что в этом мире не осталось ни одной вонючей дырки, которую мной не затыкали, но нет же - находится еще одна, поуже и повонючее...

  - Друг Олег, я не пойму: что ты говоришь?

  - И понимать нечего: к этим паукам нам когда-нибудь придется вернуться. И вырвать у них сиды вместе с головами.

  - Стеклянные пауки это делать не позволят.

  - А кто их спрашивать будет? Или нас? Добрыня хочет обеспечить нас сидами на века, а может у него насчет них и другие планы есть... Ладно: достаточно - выходим. Все что надо, я уже увидел. В следующий раз придем сюда всерьез, с оружием против этих паучков... или с надежным способом их умерщвления.

* * *

  После Гриндира полдень солнечного летнего дня казался чуть ли не стужей - впечатление сродни тому, будто из раскаленной парилки нырнул в январскую прорубь. Бойцы с наслаждением содрали бурнусы - за каких-то минут пятнадцать-двадцать светлая ткань одеревенела от высохшего пота. Людей пошатывало - столь сильные перепады температур на самочувствии сказываются не лучшим образом.

  Когда Олег спустился, наконец, к реке, ему показалось, что сегодня он в быстром темпе отмахал километров пятьдесят на своих двоих с наковальней в рюкзаке - ноги подгибались. От противоположного берега отчалила лодка с парой ваксов. Опасаясь нападения обитателей Гриндира, лагерь Олег поставил к северу от реки, надеясь, что через воду они не переберутся. Хорошо, что рядом у союзников была стоянка рыболовов - без их долбленки переправляться для разведки было бы очень неудобно.

  В лагере его ждала приятная новость: группа вернулась из поселка. Они благополучно доставили трофейную киноварь и скот, взамен притащили боеприпасов и продуктов. Запасы отряда теперь вернулись к первоначальным цифрам: как будто не было войны в горах. Правда, разрывных снарядов сейчас было поменьше, но это не большая потеря - в боях с ваксами они не особо-то и помогли.

  Кроме материальных вещей, прислали еще и послание от Добрыни. Вождь островитян решил, что война в горах вышла слишком уж скоротечной, и придумал для экспедиции новое задание. После разведки тропы, по которой в Гриндир бегали местные ваксы и хайты, им следует отправиться на север - исследовать район верхнего течения Нары, желательно до границы с Хайтаной. При этом помимо поиска месторождений полезных ископаемых, следует обращать внимание на наличие земель пригодных для пахоты. Если таковые найдутся в большом количестве, следует изучить их досконально, создав подробные карты с указанием рощ с хорошим строительным лесом, местами, где можно добывать строительный камень, известняк и глину. Источники, ручьи и речки, озера, ориентиры: нанести надо как можно больше точных данных. В дальнейшем там будет создано сельскохозяйственное поселение, и такая карта первым поселенцам очень пригодится. Опираясь на поддержку союзных ваксов, эти люди должны будут перекрыть хайтам доступ к Гриндиру.

  Настоящая глобальная стратегия...

  Сегодня вечером Олег прикажет зарезать последнюю свинью и выставит последнее пиво. Пусть ребята порадуются спокойным деньком - тоже последним. Завтра они выступят к тропе, а после отправятся на север. Долгих отдыхов с капитально устроенными лагерями больше не будет: чем больше они пройдут, тем большую территорию удастся исследовать.

Глава 11

 - Слушай, а твой здоровенный приятель хоть иногда говорит? - лениво поинтересовалась Рита.

  - Ты это о Кире? - уточнил Андрей.

  - А у тебя есть другой молчаливый здоровенный приятель?

  - Нет - такой один... Киркоров немой: когда наш самолет упал, ему шею сильно повредило. Непонятно, как он вообще выжил, но с тех пор говорить не может. Поначалу как-то сипеть пытался, но потом бросил это дело. А зря: может приловчился бы говорить заново - потренировавшись.

  - Хорошее вы ему прозвище придумали... юмористы. Я бы, наверное, попроще сделала: назвала бы его "Певец".

  - Любишь ты поиздеваться, - хмыкнул Андрей.

  Беседовать было не слишком удобно: Андрей с Ритой лежали животами в траве, наблюдая, как в сотнях метров от них неторопливо разворачивается загонная охота. Диких коз заметил Серж - посланный в дозор, он вскоре прибежал назад, заявив, что рядом пасется стадо антилоп. Насчет стада он загнул: стайка - козел с длиннющими рогами, две самки, и мелкое создание неопределенного пола. Рита заверила, что в крупном звере не менее трех десятков килограмм мяса и съедобной требухи. Не слишком много, но в отряде осталось всего лишь одиннадцать человек: хватит накормить всех до отвала. На два-три дня продовольственная проблема будет решена. Потом опять придется что-то придумывать, но это будет уже потом.

  Подойти к пугливым животным на расстояние броска дротиком нечего и мечтать. Подкрасться незаметно тоже не получится: растительность в этих местах далеко не пышная - в здешней траве даже кошке нелегко пробираться незаметно. Пришлось мудрить с облавой: девять человек направились в обход стада, двое засели в удобном местечке. Если все пройдет, как задумано, антилопы должны промчаться возле засады.

  Жарко напекало солнце, вечно голодные мухи и жирные слепни жадно атаковали человеческую кожу, снизу на вкус ее пробовали муравьи. В общем, лежать было не слишком весело. Андрею надоело ерничанье женщины, и больше он ее расспросами не донимал, - чтобы не нарываться на иронические отповеди. Странная она, ей Богу: не может три слова сказать, не попытавшись при этом пару раз доказать, что ты дурак. В итоге вышло как в анекдоте: "Проще пятнадцать минут помолчать, чем всю ночь уговаривать". Рита, наконец, нарушила молчанку сама - смилостивилась до вопросов.