Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний! - Юлия Славачевская

Быстро запихав книгу и скалку во вновь обретенную сумку, я рванула за ним, не рискуя отстать и затеряться в этих малоизученных катакомбах. На ум сразу пришел фильм «Чародеи», где бедный Семен Фарада бегал по зданию с криком: «Лю-уди!» Повторять его подвиг как-то не вдохновляло.

Пропетляв по коридорам, Васикус вышел во внутренний дворик. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я ощутила слабую эйфорию. Но покайфовать мне не дали и представили «средство передвижения». Средство было серым и ушастым, то есть обычным осликом с большими влажными карими глазами.

– Дык! – указал мне на местный аналог «мерседеса» доброжелательный огр, приглашая садиться.

– А может, все же не надо? – полуобморочно запротестовала я, с ужасом наблюдая, как так называемый ослик окинул Васикуса «милым» взглядом и оскалился такими же, как и у того, зубками.

– Э? – сменил пластинку провожатый, чем вверг меня на пару с осликом в глубокую задумчивость.

Ослик очухался первый и резво щелкнул зубами, демонстрируя свое отношение к происходящему. Тут же активировался фикакус и щелкнул зубами в ответ. Он сполз с моей шеи и встал напротив ослика в боевую стойку.

Дальше мы с Васикусом в отупении наблюдали за таинственным диалогом щелкающих друг на друга братьев по разуму. Не знаю, до чего они там договорились, но, на мой взгляд, – победил фикакус, влезший в результате ослику на спину. Зелененький ободряюще просигналил оттуда листиком.

– Спасибо, – поблагодарила я слабым голосом. – Лучше пешком постою.

– Дык… – почесал случайно найденный у себя затылок огр и махнул мне рукой, призывая следовать за собой.

Вот так я и побрела в гарем. Топали вереницей: сначала широко шагающий Васикус, потом я, спотыкаясь от переутомления, а за нами – степенно цокающий копытами ослик с вальяжно восседающим на нем фикакусом.

Ахти мне, горемычной… думаю, таким макаром гарем еще не покорял никто… Впрочем, в жизни всегда есть место подвигу!

Подвиг мой затянулся… Шагали мы долго и нудно. Менялись цвета стен домов, проплывал мимо окружающий пейзаж, не отличающийся сильным разнообразием, а мы все продвигались в требуемом направлении. «Нормальные герои всегда идут в обход!»[22]

Часть пятая

Труден путь в гарем…

Это как же нужно любить свою профессию или, пардон, – призвание, чтобы так долго ноги бить? Или другим везет гораздо больше, чем мне, и они прибывают в сераль непременно с помпой? И за что моей скромной персоне такая изысканная честь? А-а-а… мне досталось то, что при раздаче завалялось (это я о чести). Ну да, кому-то показалось много, и осколки приберегли для таких вот невезучих, как я. И на том большое спасибо…

В пылу размышлений я, увлекшись, посреди дороги попыталась отвесить поясной поклон. Но мне помешал застывший истуканом Васикус.

– А по какому поводу мы разбили бивуак? – поинтересовалась я, потирая свой лоб, пострадавший при встрече со спиной огра. Который, кстати (огр, а не лоб!), даже не вздрогнул.

– Дык! – информативно поведал мне мужчина, указывая жестом Наполеона вдаль.

– Никак пришли! – обрадовалась я и полезла вперед, желая разглядеть будущее пристанище.

Приют уставшей одалиски мой взор поневоле не впечатлил. В массивном заборе, сложенном из крупных блоков ракушечника, виднелись не менее массивные металлические ворота. Почему-то ржавые. В них для людей была прорезана отдельная дверь.

Эти диэры такие бедные, что покрасить вход в свое райское убежище не в состоянии? Все на баб просадили?

Васикус коснулся моего плеча и, показывая на серьги, выдал:

– Дык ы-ы-ы!

Поморгав на него глазами в полном недоумении, я наконец-то сообразила, о чем речь, но все же уточнила:

– Ты хочешь, чтобы я сняла украшения?

– Ага, – сменил пластинку огр и похлопал меня по плечу за догадливость.

От смены лексикона и дружеского жеста меня резко перекосило и покачнуло на сторону. Хорошо хоть не вбил в землю по колено! Пока милый друг с зубастой пастью меня ловил, я проникновенно сказала, ласково глядя на него немигающим взором кобры:

– Васикус, сэкономь усилия! – Чуть отдышалась и добавила: – Если не хочешь остаться здесь в гордом одиночестве с моим бездыханным телом на руках…

– Дык? – удивился огр, выравнивая девушку по вертикали, затем придал устойчивости, возложив на меня две кувалды, которые он из чистого недоразумения, видимо, считал руками.

– Ты из меня дух выбьешь, – прошипела, придавленная неимоверной тяжестью. Мозг пронзила догадка: «Так вот как вы мучаетесь, атланты, удерживая на своих могучих плечах небесный свод…»

– Дык, – извинился местный почтальон Печкин и деликатно отвернулся, чтобы не видеть, как я снимаю серьги и прячу их в самое надежное потайное женское место (а вот какое, из вредности не скажу!).

Дождавшись окончания процесса и довольно покивав миниатюрной башкой, Васикус торжественно подошел к двери и дернул за веревочку.

Бам! Бам! Бам! – прозвучал внутри колокольный звон.

– Хи-хи! – скрючило меня при воспоминаниях «дерни за веревочку – дверца и откроется!».

Бам! Бам! Бам! – Огр повторил попытку доставить ценный груз под расписку.

– Это кто ж там такой нетерпеливый? – раздался визгливый женский голос, сопровождаемый шарканьем ног.

Я взяла переговоры в свои хрупкие руки, приходя на помощь курьеру, застывшему с несчастным видом.

– Это почтенный посыльный Васикус-оглы! – (Васикус нервно оглянулся.) – Тут вам ма-аленькая бандеролька! – пропела я. – С довеском! – добавила, разглядывая разморенного фикакуса.

– О горе мне! Все ходют и ходют, – ворчала женщина, звякая и лязгая замками. – Чего-то носют и носют, чтоб их в чайхане одними помоями поили! А у нас своего добра не прибывает!

На этих словах тяжелая дверь открылась и наружу высунулась маленькая пожилая женщина в тюрбане. Понизу тюрбана перемигивались мелкие камушки-подвески.

Худощавая фигура ее была закутана в богатые просторные одежды. Звенели многочисленные ожерелья и браслеты на руках и на ногах. К поясному платку были пришиты мелкие бубенцы. Несмотря на морщины, избороздившие лицо, чувствовалось, что в молодости мадам отличалась незаурядной красотой. Сейчас личико напоминало печеное яблоко, причем еще и подпорченное червяком-временем, потому как выражение на нем нарисовалось кислое. Выпирало явное недовольство жизнью и обстоятельствами.

– Хде бумаги, почтенные? – раскрыла рот привратница.

– Дык, – протянул пакет с документами огр.

Женщина требовательно уставилась на посыльного. Он понятливо крякнул и достал из недр своего халата коробочку с чернильной подушечкой. Дама макнула в чернила указательный палец и не глядя подмахнула бумаги. После торжественной процедуры вытерла палец выуженным из бурнуса платком, каковой (платок) немного погодя так же бесследно сгинул в тряпичных недрах.

– Осла тоже нам? – проворчала дама, оглядев меня с ног до головы. После этого она еще больше скуксилась. Со словами: «Опять взятку пихают! Нет чтобы пользительное для дома сиятельному прислать!» – приоткрыла калитку в воротах.

– Дык. – Васикус наотрез отказался расставаться с животиной.

Само животное тоже однозначно выразило свое отношение к смене места жительства, оскалившись и пощелкав с приветливой улыбкой всеми наличествующими зубами.

Зато активизировался фикакус. Он оживился, спрыгнул с ослика и подбежал к даме, радостно виляя хвостовым листиком. Растение, видимо, желало наладить контакт с женщиной. Дама на общение пошла неохотно. Она грозно вперилась в растительного зверька глазками-щелочками и с подозрением спросила:

– А скока жрет сей довесок?

– Хм… – Я слегка растерялась. – Совсем немного, если брать в масштабе мировой революции, – льстиво заверила ее, совершенно не представляя себе, чем питается мой новый друг, но искренне желая спасти его репутацию.

– Ладно, потом разберемся, – пробурчала привратница и подвинулась. – Входите.

Мы тепло попрощались со спутниками. Я пожала лапу огру:

– Спасибо, друг. Время, проведенное в дороге с тобой, было самым спокойным за последние дни.

– Ды-ы-ык, – расчувствовался Васикус, смахнув невидимую слезу.

Излучая фальшивую бодрость и уверенность, я энергично «сделала ручкой» ему на прощанье и просочилась за пожилой дамой внутрь, трепетно прижимая к груди немногочисленное имущество и украдкой ощупывая – на месте ли спрятанные серьги. Мысль о подарке Мыра придавала уверенности и привносила легкую щемящую нотку грусти. Я чувствовала себя мальчишкой-ныряльщиком, который прыгает со скалы вслед за старшими, не зная заранее, насколько глубоки прибрежные воды и не встретят ли его буйную головушку смертельно опасные скалы. Сердце билось как сумасшедшее.

Двор оказался небольшим, но чистым. Неподалеку от входа красовался традиционный для этих мест бассейнчик с фонтаном и скамейками вокруг него. Касательно обычных южных частных домов – на мой взгляд, такой себе миленький дворик на юге России или Украины. С многоцветными клумбами, длинной аллеей-виноградником, летней кухней и зеленой беседкой. Слух жильцов услаждало кудахтанье кур из птичника, мычание и блеяние скотины из хлева немножко дальше. По обеим сторонам аллеи, за клумбами, стояли редкие старые яблони и другие плодовые деревья, названий которых я просто не знала. Насколько я поняла по запаху, деревянные домики в самом конце аллеи – это места традиционного уединения.