Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

Соломон тоже пытался поддержать и развеселить Герлин. Она ценила это и сейчас еще больше уважала его. Лекарь всегда умел держать себя в руках, был приветлив и вежлив даже по отношению к госпоже Рахиль. Он развлекал Герлин рассказами о своих путешествиях и приключениях в дальних странах. Она с интересом выслушивала его истории о дружбе с отцом Дитриха, о Лауэнштайне и матери Дитриха, которая, похоже, была красавицей, которую все любили.

Герлин пыталась все это запомнить, чтобы когда-нибудь рассказать Дитмару, если ее сыну придется расти вдали от Лауэнштайна. Она должна была поддерживать в нем связь с Лауэнштайном и семьей, научить его чтить традиции.

Молодая женщина заставляла себя читать неинтересные труды о политике – Яков обладал небольшой, но очень ценной библиотекой. Самой Герлин скучно было читать эти свитки, однако она делала это, чтобы воспитывать Дитмара так, как госпожа Алиенора воспитывала своего любимого сына Ричарда. Дитмар должен вырасти красивым и умным – истинным борцом за справедливость, образцовым рыцарем.

– И единственным христианином, который отзывается на имя Барух, – улыбнулся Авраам и пощекотал ребенка.

Герлин пришлось дать малышу еврейское имя, однако ей самой было трудно привыкнуть к нему. Как и прежде, она чувствовала себя неуверенно в обществе евреев и поэтому попросила Соломона научить ее самым важным молитвам на иврите. Причем угрызения совести почти свели ее с ума – возможно, она не была такой примерной христианкой, как Дитрих, однако свято верила в Иисуса и его мать Деву Марию. Если только она прогневит их этими посещениями синагоги… Герлин ночи напролет молила о прощении.

К тому же оказалось, что язык ей дается с трудом. Герлин не очень нравилось корпеть над учеными книгами, читать свитки, ей было по душе приручать соколов или изучать книги по домашнему хозяйству. Разумеется, она говорила по-французски – ведь она еще ребенком прибыла ко двору Алиеноры Аквитанской. Но Герлин лишь немного знала латынь, хотя изучала ее. А иврит заметно отличался произношением и написанием от других языков… Герлин выучила всего лишь несколько слов и то произносила их неправильно.

– Из госпожи Герлин никогда не выйдет еврейки, – безжалостно подвел итог Авраам, в очередной раз слушая, как Соломон с почти миссионерским усердием объясняет ей написание букв. – До того времени, как она научится безошибочно петь или произносить молитвы, пройдут годы – с нами ведь произошла та же история, дядя! Я начал учить иврит в шесть лет и до сих пор не знаю его!

– Ну и плохо! – заметил Соломон.

Авраам пожал плечами.

– Почему бы вам не путешествовать под видом христиан? – тут же спросил он. – Тебе легко будет выдать себя за христианина, а вот госпоже Герлин себя за еврейку – сложно. Ты быстро выучишь парочку церковных гимнов и к тому же ты лучше знаешь латынь, чем многие священники.

– Не смей порочить христиан! – в который раз сделал ему выговор Соломон. – Если бы я мог, я был бы уже в пути – хоть под видом сарацина! Найти христианский торговый караван еще трудней, ведь даже евреи не решаются отправиться в те края!

Авраам скривился.

– И правда, христиане не путешествуют с торговыми караванами, – пробормотал он. Однако, похоже, ему тут же что-то пришло в голову, и его лицо просияло. – Христиане совершают паломничества! Это то, что нужно, госпожа Герлин! Мы неправильно вели поиски!

Три дня спустя Авраам поспешно вошел в крошечную комнатку Герлин, улыбаясь во весь рот. Соломон, который как раз читал ей вслух свиток, пока она укачивала Дитмара, бросил на него неодобрительный взгляд. Не только потому, что в это время любой добропорядочный горожанин находится на работе, а не наносит визиты. Авраам к тому же был одет совсем неподобающе для торговца-еврея. Его туника едва доходила до колен, еще на нем были коричневые штаны из плотного материала и кожаные сапоги, фетровая шляпа была надета по-щегольски – его легко можно было принять за оруженосца или подмастерья ремесленника.

– Все улажено, госпожа Герлин, дядя… Завтра мы можем отправляться в путь! – В ожидании похвалы он переводил взгляд с Соломона на Герлин. – Ах да, конечно же, добрый день вам обоим! Или же стоит сразу же привыкать к подобающему христианам «Бог в помощь»? – Авраам просиял и поклонился.

Герлин едва могла в это поверить, однако Соломон отнесся к новости весьма скептически.

– Что ты задумал, Авраам? – строго спросил он. – И прекрати насмехаться над христианами, ты накличешь беду на свою голову, на всю свою семью и к тому же еще и на свой народ!

Авраам покачал головой:

– Ой, моя семья вскоре от меня избавится – я возьму на себя смелость сопровождать вас в Тур! Повидаю мир, поставлю свечку святому Мартину… Кто знает, какие еще реликвии, принадлежавшие ему, можно отыскать, если только быть начеку!

– Вы нашли торговый караван, к которому мы можем присоединиться? – радостно спросила Герлин. – Он и правда направляется в сторону Анжу?

Авраам кивнул.

– Все верно, – заявил он. – Но только это не торговцы. Мы присоединимся к группе паломников. Вообще паломники охотно страдают – чем тяжелей путь, тем для них лучше. Какие сражения там сейчас бушуют, им все равно, возможно, они о них даже не знают. Вероятно, они считаются чуть ли не святыми. Воинам ведь не прибавится счастья, если они прикончат каких-то набожных простаков, которые неделями странствуют, чтобы помолиться у чьей-нибудь могилы.

– У чьей могилы в этот раз? – осведомился Соломон. – Насколько я знаю, в Турени нет никаких известных христианских святынь. Паломники не ходят в Лош!

Авраам неодобрительно покачал головой:

– Ну поверьте же мне, дядя! Эта группа направляется прямиком в Тур. Богатенький чудак из Кёльна и его окружение. Две повозки, пять мужчин, две женщины в сопровождении четырех вооруженных рыцарей. Этот мужчина немного странноват… Он звездочет…

– Шарлатан, который может позволить себе столь дорогостоящее паломничество? – недоверчиво спросила Герлин.

– Астроном, – уточнил Авраам. – И астролог, который считает, что продолжает традиции трех Волхвов… Во всяком случае, так он говорил мне. И он читает звездное небо!

– Вы разговаривали с ним? – взволнованно спросила Герлин.

Авраам кивнул и лукаво улыбнулся:

– Ну конечно! Я продал ему парочку ногтей святого Христофора. Он ведь покровитель странников, понимаете? Защищает паломника от волдырей и грибка ног! В любом случае, парень хорошо относится к своим попутчикам. Он каждому купил по амулету. И они будут не идти пешком, а скакать верхом или ехать в повозке. Возможно, завтра я еще попробую продать подковные гвозди мула святого Павла. Или той ослицы, на которой Иисус якобы въехал в Иерусалим. Их тогда вообще подковывали?

– Прекрати заниматься мошенничеством! – прервал Соломон деловые рассуждения Авраама. – Значит, это ученый, который к тому же составляет гороскопы, что объясняет его богатство. Однако что он забыл в Туре?

– В Туре находится гробница святого Мартина, – вспомнила Герлин. – Рыцаря, епископа и чудотворца. Он встретил Иисуса в облике нищего и подарил ему свой плащ – а после он воскрешал мертвых и…

– Вот видишь! – укоризненно сказал Авраам дяде. – Можно потратить парочку дней, чтобы поставить свечку такому человеку!

Соломон потер лоб.

– Авраам, этот звездочет родом из Кёльна, города, который называют святым. По сравнению с ним Тур – совершенно незначительное место для паломничества. Ну зачем ему ехать из Кёльна через всю Баварию в Тур?

– На самом деле он родом из Вены, – сообщил Авраам. – А впрочем… Смотри, нашего сведущего в астрономии путешественника окрестили Мартинусом. К тому же он полагает, что якобы именно его заступник помог ему справиться с нездоровой тягой к вину, которая ранее доставляла ему немало проблем. – Вытянутое лицо Авраама приняло притворное страдающее выражение. – Получается, многие его гороскопы были составлены скорее под воздействием вина, а не в соответствии с расположением звезд…

Соломон не мог не рассмеяться.

– Разве не говорят, что истина в вине? – заметил он.

Авраам пожал плечами:

– Возможно, он слишком разбавил такой истиной гороскопы своих клиентов… Я не знаю, что именно произошло, но как его ученики, так и некоторые горожане, бывавшие в дальних странах, подтверждают правдивость его истории: Мартинус Магентиус сперва учился в Лейдене и пользовался всеобщим признанием. Однако затем он впал в немилость – возможно, слишком долго смотрел на звезды с парочкой барышень. В любом случае, он бежал в Вену, и через несколько дней ему явился святой Мартин. После этого он перестал находить отраду в пьянящем напитке…

– Святой Мартин ратовал за умеренность, – вспомнились Герлин слова придворного священника Алиеноры Аквитанской. – Молитвы ему придают нам сил во время поста. – По мнению духовника, пост был необходим тем, кто жил при жизнерадостном «дворе любви».