Однажды в Марчелике 4 (СИ) - Сухов Лео

А тем, кто менял мир, оставалось лишь верить, что они всё делают правильно. Верить и надеяться, что этот мир станет хотя бы немного лучше…

ГЛАВА 13

Патрульный крейсер, низкая орбита, 29 октября 1937 года М.Х. по летоисчислению Эрфы.

Одним из преимуществ больших кораблей была постоянная, пусть и слабая гравитация почти во всех отсеках. К сожалению, патрульный крейсер не относился к большим кораблям. И хотя он был явно больше исследовательских корыт, на которых смелые, решительные и жадные до знаний исследователи изучали просторы космоса, но своему капитану казался слишком маленьким.

А поскольку капитан не был смелым… То есть, как он сам считал, не был глупым, склонным к суициду, жадным до славы и богатства полудурком-исследователем — то и меры безопасности на своём транспорте требовал соблюдать от и до, без всяких там «исключая» и «игнорируя».

Причём требовал он этого, даже если какое-то правило отчётливо попахивало бредом и происходило откуда-то чуть ли не из времён палеолита, когда древние предки капитана убивали волосатых слонов с помощью первобытного оружия. Правда, какое оружие они использовали, сам строгий капитан доподлинно не знал. Помнил только, что кремниевое, поэтому подозревал, что речь шла о примитивных аркебузах и мушкетах.

Впрочем, способы забивания волосатых слонов прикладом аркебузы — да, именно забивания, и да, именно прикладом, потому что первобытные люди ещё не умели стрелять, и это капитан Хабибо Абди помнил точно! — никак не могли помочь в управлении современным космическим кораблём. А потому это всё были несущественные детали…

Существенными Хабибо считал лишь правила. В особенности, те правила, которые ограждали от опасностей, подстерегающих людей в космосе. Опасности он тоже, к слову, считал весьма существенными. И если бы не эта склонность к соблюдению правил, граничащая со слабоумием, никогда бы не стать господину Абди капитаном — он просто завалился бы на сопутствующих предметах. На той же истории, например…

Однако маниакальное упорство, с которым потомственный сомалийский пират выполнял правила и требовал этого от остальных, всегда оценивалось позитивно — причём всеми учителями и руководителями. И его продолжали двигать по курсам обучения, равно как и по служебной лестнице…

Тот, кто впервые встречал капитана Абди, в течение нескольких дней неизменно заболевал острым желанием кое-что ему подправить. И вовсе не его горделивый профиль, нет: Хабибо Абди имел столь впечатляющие габариты, что его побоялись бы даже бойцы-спецназовцы. А подправить всем хотелось картину мира, которая сложилась в голове у капитана Хабибо Абди…

Ведь с общепринятой точки зрения она была, мягко говоря, немного однобокой. Если не сказать хуже — дырявой, как решето. На твёрдом каркасе штурманских, навигаторских, технических, тактических и юридических навыков держалась лишь звенящая пустота, в которой редкими туманностями плавали обрывки когда-то прочитанного, услышанного и увиденного…

Правда, вскоре любой безумец, посягнувший на эту звенящую пустоту, понимал: исправить что-то в голове Хабибо Абди невозможно. С этим надо было просто смириться и принять как данность. И тогда — удивительное дело! — огромный чернокожий капитан Абди, сильный как слон, грозный как лев и опасный как бегемот, становился весьма приятной личностью, готовой своих подчинённых оберегать, любить и носить на руках!.. А со своей силищей он, кстати, мог носить на руках почти любого.

Главное — никогда не нарушать правила. Ведь именно правила были для Хабибо Абди его верой и религией. А любое их нарушение приводило к тому, что в капитане просыпалось дикое африканское неистовство, которое обжигающим кипятком выплёскивалось на окружающих, как чай из треснувшей кружки.

Хабибо любил правила. Он им следовал всегда и везде… А зависший под потолком худой желчный старикашка из полудурков… В смысле, конечно же, из исследователей!.. Так вот, зависший в невесомости старый исследователь никак не хотел соответствовать правилам. И в груди капитана Абди уже зарождался грозный львиный рык…

— Этого не может быть! Не может!.. Этой планеты быть не может! Этой планеты не должно существовать! Понимаете вы это?! — подвывал, как привидение, старый учёный, пытаясь донести своё беспокойство до окружающих, в том числе и до капитана.

— А вы исследования по инструкции провели, уважаемый Мори? — спросил Хабибо, хмуря густые чёрные брови.

— Да как вы!.. — задохнулся от возмущения Шрю Мори, который тоже был немного помешан на правилах, но совсем не на тех, на которых двинулся многоуважаемый капитан корабля.

Хабибо Абди, конечно, должен бы был учитывать общественное положение полудурка Мори… Ведь тот был каким-то там членом чего-то там, а ещё лауреатом и почётным академиком. И, конечно, надо было бы с ним как-то помягче… Но кто просил его влетать в рубку управления и кричать, размахивая руками рядом с ценным оборудованием?

— Я должен был спросить! — всё-таки попытался взять себя в руки гордый капитан Абди.

Какое-то время старый Шрю Мори, не мигая, рассматривал капитана. А затем в голове этого всемирно известного планетолога — который на своё счастье решил исследовать пару карликовых планет в поясе Койпера, а затем увлёкся, забравшись глубоко в облако Оорта, и подписался на удивительную экспедицию — появилась здравая мысль.

Не спорить с Хабибо Абди.

Просто не спорить! Он уже как-то раз попытался в первый день полёта. И довольно быстро понял, что это бесполезно. Просто немного подзабыл за прошедшие дни, что никогда не надо спорить с Абди. Капитан был неплохим человеком. Просто двинутым на всю свою полупустую голову. А поэтому надо было первым делом разрядить обстановку…

— Все исследования мы проводили только по инструкции. Все проверки, все перепроверки и перепроверки перепроверок — и всё это исключительно по инструкции, капитан Абди! — сообщило научное светило голосом, полным не просто льда, а льда углекислого, выдержанного в полярных шапках Марса ещё до начала терраформирования.

— И планета ещё на месте и не пропала? — совершенно серьёзно спросил Абди.

— Да! Но ведь её, этой планеты, просто не может быть!.. — снова начал кипятиться учёный.

— Тогда ничего не меняйте, пожалуйста! — попросил капитан всё так же серьёзно. — Нам надо спасти, как минимум, одного землянина. И, желательно, ещё забрать исследовательский корабль, перед тем как эта планета, которой не может быть, исчезнет.

Чтобы осознать слова, вылетевшие изо рта Абди Хабибо, несчастному Шрю Мори понадобилось ещё секунд двадцать. Если учесть, что он был одним из тех, кто из общей массы землян максимально близко подобрался к тому самому гипотетическому существу, для которого уже не существует случайностей и неожиданностей, то можно себе представить, сколь глубоким было его ошеломление…

К счастью, Шрю Мори было не привыкать общаться с теми, кто значительно уступал его мощному интеллекту. С его точки зрения, такими были практически все люди, которые встречались ему вне стен лабораторий и залов научных конференций. Поэтому он пару раз открыл и закрыл рот, а затем просто отмахнулся от неразумных слов капитана, словно от надоедливой мухи.

— Возможно, всё дело в инопланетянах! — между тем сурово добавил Абди, глядя на приборы.

— Не несите чушь, капитан! Нет никаких инопланетян! — слегка скривившись, буркнул учёный.

— Капитан, докладываю: огромное скопление этой самой «чуши», которое я засёк трое суток назад, снова двинулось на юго-запад! — сообщил первый помощник Денис Кротов, который считал себя самым нормальным человеком в экипаже и потому подозревал, что на фоне остальных выглядит как полный псих.

— Выведи изображение! — потребовал капитан.

И Денис покорно спроецировал на экран в рубке изображения с камер.

— Это что такое? А? — ошарашенно спросил учёный, подлетая ближе и хватаясь за сердце. — Это что за гоминид? Приблизьте-ка! Это что?! Деревянные копья?.. Рехнуться можно!..