Позывной «Курсант» - Павел Барчук

— Одиннадцать, двенадцать…Все? — Шипко подошел к Марку, который уже спрыгнул с перекладины. — Ну, Либерман…Удивил, удивил…Самый лучший показатель, в рот компот…

— Николай Панасыч, ты все понял, да? — Крикнул нашему воспитателю Кривоносый.– Пойду тогда. У меня занятие с первой группой.

— Не обессудь, Митрофан Леонидович, я должен был попробовать… — Развёл в стороны руками Шипко.

Молодечный громко хмыкнул, допил одним глотком кефир, оставив совсем немного на донышке, и, видимо, действительно собрался уходить.

В этот момент я отчетливо осознал одну простую вещь. Если он реально уйдет, не видать мне самбо, как своих ушей. Самостоятельно улучшать физподготовку Реутова — затея хорошая, в некотором роде даже похвальная, но она займёт много времени. А этого добра как раз и не хватает.

Мне кровь из носа нужен Молодечный. Вернее то, чему он может научить. Соответственно, у меня есть несколько минут, дабы что-то предпринять. Потом — все. Потом он назовет Панасычу имя Бернеса, а я буду в одно лицо усираться, чтоб подтянуть Реутова до мало-мальски приличного уровня. Обычный набор приёмов, как сказал Шипко, меня не интересует. Я хочу полноценно заниматься борьбой.

В общем, это была та самая ситуация, про которую говорят — пан или пропал.

— Товарищ сержант государственной безопасности! — Я сорвался с места и двумя прыжками оказался рядом с кривоносым.

— Реутов, я не понял! — Тут же заорал мне вслед Шипко.

Но я даже не оглянулся. В данный момент имелась конкретная цель, которой надо добиться любой ценой. А потом — хоть не расцветай.

— Вы хотели выяснить, если среди нас те, кто может заниматься борьбой? Верно? Для этого пришли посмотреть? Специально?– Спросил я Молодечного прямо в лоб. А чего ходить вокруг да около? Хуже не будет.

— С какой целью интересуешься? — Вопросом на вопрос ответил чекист. Смотрел он на меня равнодушно, без эмоций. Просто — как на помеху, из-за которой приходится задержаться.

Очевидно, Митрофан Леонидович и правда никого из нас не планирует основательно учить самбо. Мы в его глазах — жопорукие, жопоногие, бездарные беспризорники, в которых надо вложить слишком много сил. А Клячин сразу говорил, на обучение отводят год. Ну, покажут нам несколько приёмов. Хорошо. Однако, нас с Реутовым так не устраивает.

— Возьмите меня в свою группу. Или в команду. Как правильнее сказать? Я очень хочу научиться борьбе.

Во взгляде Молодечного появился далёкий, очень слабенький интерес. Даже, скорее намек на любопытство. Но не более. Он просто слегка охренел от категоричности заявления и от наглости. Не более

— Послушай…– Чекист похлопал меня свободной рукой по плечу. — Вас будут учить много чему. Огромное количество предметов. Ты пока даже не представляешь, насколько огромное. Только иностранных языков пять штук. Поэтому мы не можем тратить время на то, чтоб воспитывать в слушателе боевой дух. Пономаешь, о чем я? В вас этого духа нет. Вот в нем…

Кривоносый повернулся к детдомовцам, которые со стороны наблюдали за нашим с ним разговором, и кивнул в сторону Марка.

— В нем — есть. А в вас — нет. Не расстраивайся. У каждого своя задача. Кому-то предстоит работать мозгами. Это тоже вполне нужное дело.

— Реутов, растудыть твою туды! — Снова заорал Шипко. — Нук бегом сюда!

— Вот мне есть боевой дух. — Я упрямо стоял на своем. Решил, либо этот чекист уйдет отсюда, дав слово, что возьмет меня в обучение вместе с Бернесом, либо… Нет. Второй вариант не рассматриваю. Нет второго варианта.

— Дайте бутылку…– Я протянул руку и посмотрел на пустую тару из-под кефира.

Хоть бы все получилось… Если стекло в 1938 году более прочное, чем спустя восемьдесят лет, то я буду выглядеть не только слабаком, но и придурком. А Шипко меня после этого просто вздернет. И я даже знаю, за какое именно место.

— Бутылку? — Молодечный удивлённо уставился на предмет, о котором шла речь.

— Да. Просто дайте ее мне.

— Ну…на…– Митрофан Леонидович с улыбкой протянул стеклянную тару. Он сто процентов даже не догадывался, какой сюрприз его ждёт.

Ну, дед…Надеюсь, башка у тебя крепкая…Подумал я, прежде, чем осуществить задуманное.

Вообще, план мой был достаточно прост. Молодечный уже сделал выбор. Изменить его мнение можно, только если он сильно охренеет. А я знаю, как конкретно в этой ситуации добиться, чтоб он охренел.

Моя служба прошла не в ВДВ. Однако, как только попал в армию, решил воплотить детскую мечту. Имелась у меня одна навязчивая идея. Манечка просто. С юных лет причём имелась.

Нам было по двенадцать, когда это произошло. Я ещё жил в городе и дружил с пацанами из соседнего района. Обычные пацаны, без загонов и богатых родителей. Мы вместе ходили на бокс.

После уроков, днём, наша компания собиралась за гаражами, а вечером мы крутились на турниках.

Однажды к нам на турники пришёл десантник! Парень был в отпуске и решил позаниматься вечером. Для нас он выглядел как настоящий герой. Да еще одет в тельник и берет. Вообще пазл сложился.

А что интересно в десантнике двенадцатилетним пацанам? Нам, само собой, было интересно, как сломать кирпич. Это же — мощная фишка десантуры!

Кирпича не нашлось поблизости, но рядом валялась пустая бутылка. Десантник легко разбил её о голову и даже попытался объяснить принцип. При этом предупредил идиотов, чтоб ни в коем случае не повторяли. Настойчиво предупредил.

Так вот… Мой друг Валерка Селиванов пришёл домой, взял пустую бутылку и с криком, — «Мама смотри», — вырубил себя этой бутылкой.

Естественно, он оказался не один такой сообразительный. Каждый из нас попытался удивить родных. Итог был приблизительно одинаковый у всех. Удивились не только родные, но и врачи травмотологии.

Соответственно, как любой подросток, заполучивший себе гештальт в виде этого «фокуса» с бутылкой, в армии я несколько раз вспоминал тот случай.

— Ой, что там твой десант! — Заявил однажды один из «дедов», которому, видимо, мои воспоминания о бравом вдвешнике встали поперек горла. — У меня брательник только так бомбил. И бутылки, и кирпичи. Там есть просто определенная техника. Удар должен прийтись на лобную кость. Она наиболее толстая в черепе. В идеале на лобный бугор.

«Дед» постучал сначала по своей башке. Потом, для верности, по моей.

— Вот. Видишь? Это уплотнение над бровными дугами, ты их можешь нащупать рукой. Голова так же