Падшие - Виталий Сергеевич Останин

не смог сказать ничего вразумительного, а это значит что? Что ты, мой храбрый юноша, герой, который еще не понял своего пути! И не сможешь его понять, если рядом не окажется в достаточной степени мудрого и опытного наставника. Просто, чтобы ты знал, я вообще не припомню ни одного героя, который бы обошелся без советов моего племени. Да! Ничего не говори! Я помню про кентавров! Но это исключение, лишь подтверждающее правило!

— Просто это довольно неожиданное предложение…

— А как ты хотел? Мойры прядут свои нити из множества других, подчас сплетая невозможные комбинации. К примеру, думал ли я, стареющий сатир, уже не способный к прежним подвигам, что на моем пороге появится герой? Давая мне новый смысл и цель? Нет, конечно же, я об этом не думал! Если хочешь знать, то в основном мои мысли крутились вокруг сожалений, касательно… Впрочем, это неважно! Я хотел сказать, что наша встреча — судьба! И с этим не поспоришь! Каковы вообще могут быть шансы нашей встречи?

— Не уверен, что я в это все верю, Эдуард Георгиевич. Судьбу, в смысле…

— И тут я, скорее, с тобой согласен, чем нет! Ведь что такое судьба? Лишь набор закономерных событий, которые человек — и сатир, если уж на то пошло! — не способен осмыслить, как нечто цельное.

— Хватит!

К моему удивлению сатир моментально заткнулся.

Так-то я воспитанный и вежливый парень. Стараюсь с уважением относиться к старшему поколению и все такое. Но этот козлоногий мужик меня уже реально вывел! Болтает и болтает, как заведенный! Да еще и подводит к тому, что я совершенно не планировал! Какой, нафиг, наставник? Какие мойры?

— Эстр. — я решил назвать его настоящим именем, а не человеческим. Для придания веса, так сказать. — Вы меня простите, но какой из вас наставник?

— Самый лучший, смею заверить!..

— Погодите, дайте мне закончить! Во-первых, мы с вами едва знакомы. Я не знаю, что хотите вы, а вы — того, что желаю я. Во-вторых, вы живете в этом городе, так? А им, как мне известно, правят два Господина. Не городом, а Падшими в нем. Значит, вы под присягой одного из них. А я — враг им. Они хотят меня убить, я вам об этом рассказывал. Так каким образом вы можете быть мне наставником? Если даже допустить факт, что он мне вообще нужен?

Как мне казалось, слова мои были взвешены и аргументированы. Однако, сатир так не считал. Дождавшись, когда я закончу, он соорудил на лице вопрос, мол, теперь мне уже можно говорить? И когда я кивнул, начал.

— Ты многого не знаешь. Это факт, так?

Я наклонил голову. Глупо отрицать очевидное.

— Знак договора не заключается со служебными духами, к которым относятся сатиры. Это тебе тоже неизвестно, верно? С точки зрения других потомков богов, мы даже не личности, лишь вещи. — здесь в его голосе промелькнула горечь. Застарелая такая. Но тут же пропавшая. — Нам позволяют жить рядом, пользуются нашими услугами, но мы им не ровня. Нам никогда не возвысится, не обрести истинного тела. Просто потому, что мы были не рождены — как вид, а созданы. На современном языке, который тебе более понятен, сатиры, нереиды, тритоны — генетически созданные слуги. С очень узко очерченным функционалом. Это к вопросу о вассалитете.

Я вспомнил, что по этому поводу говорила Настя — да, где-то так. Согласно записям Ордена, целая ветка существ, формально относящихся к Падшим, таковыми не являлись. Их вроде бы создал какой-то или какие-то Хуши. Никто толком не знает, что это за твари такие, но все сходятся на том, что они были оружием. То ли нифилимов, то ли вообще элохим. Живым и разумным оружием. Способным создавать другое оружие, попроще. Что-то вроде компьютеризированного автоматического завода по сборке дронов.

Но одно дело, когда тебе про это говорит девушка-ровесница, и совсем другое, когда ты слышишь эмоции в голосе существа, живущего уже почти пятьсот лет. По другому как-то воспринимаешь.

— Ладно, допустим. На вопрос о принадлежности к какому-то лагерю вы ответили. Не полностью, кстати. Отсутствие Знака между вами и Господином не означает, что вы не сдадите меня ему просто ради денег. Или, что там в ходу у Падших? Человеческое Пламя, точно!

— Тогда скажу еще кое-что. — сатир постучал копытом по полу, подбирая слова. — Знаешь ли ты, что является для таких, как мы высшей целью? Если уж Игра для нас недоступна?

— Понятия не имею! Прожить подольше?

— Вырастить героя! — с каким-то даже пафосом произнес он. — Лучшие представители нашего вида сделали это, и навсегда вошли в историю, как наставники! Это — венец жизни любого сатира!

Под конец он вдруг сбился и пустил слезу.

— А я уже очень стар… — и с надрывом. — Пожалуйста, Иннокентий! Мне это очень нужно!

Что ж. Странное начало нашего знакомства просто обязано иметь не менее странное завершение.

Глава 20

Ученик

— Боги ничего не делают на половину! Если уж они решили убить тебя, то не остановятся ни перед чем! И никогда! Что это значит, ученик? Это значит, что и ты не должен останавливаться на середине! Начал тренировку, так закончи ее, во имя сисек Иштар!

Да, я стал учеником сатира. Взвесив все за и против, пришел к выводу, что учитель мне точно не помешает. Эстр, быть может, сам не очень много умел за пределами своего места, но знал куда больше, чем Орден с их библиотекой. И к тому же без проблем этими знаниями делился. Правда, чтобы рассчитывать на теорию, сперва я должен был выполнить необходимый минимум по практике.

Так наставник называл безжалостное избиение своего ученика, которое выдавал за тренировку. Полоса препятствий, стрельба, призыв Знаков и использование их. Ну и, конечно, спарринг с тренером. То есть с козлоногим мужиком четырех с половиной сотен лет возрастом. На котором он уделывал меня так, что живого места не останавливалась.

Вообще, надо сказать, что после моего согласия, добрый дедушка Эдуард Георгиевич превратился в настоящего американского сержанта, из тех, которые прописались в голливудских фильмах. Ходить у него было нельзя — только бегать, есть строго по распорядку, спать — только когда выбьешься из сил полностью, не в состоянии даже подняться. Каждая минута была посвящена тренировкам — тела, ума, магии.

— Ты герой, которого все хотят убить!