Муравейник - Ольга Чепишко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Руслан, я вообще редко выпиваю, ты же знаешь. Просто… – он поставил локти на колени, опустил голову вниз, схватился за виски и пальцами стал массировать их. – Понимаешь, уже семь месяцев я нахожусь дома в глубоком одиночестве. Сын в США, а жена в дурдоме, – в отчаянье произнес он. – Я больше не могу тосковать, не могу плакать, убиваться. А рядом никого, ни единой души, которая могла бы утешить, пожалеть, поговорить со мной обо всем, помочь, наконец… Мне кажется, скоро я и сам сойду с ума.
Руслан прищурил глаза, пытаясь прочувствовать состояние друга. Но у него не получалось. Он видел перед собой предателя, ничтожество, человека, который своими же руками разрушил все самое ценное, важное и святое в своей жизни. А теперь он сидит у разбитого корыта и расстраивается, что не может склеить его кусочки. Руслану было противно смотреть на этот спектакль.
– Ну, во-первых, Лоя находится здесь по твоей вине, – холодно произнес он. – А во-вторых, все алкоголики и наркоманы начинают так же, как ты, а потом приходят ко мне на прием, – продолжил Руслан, не проявив никакого сочувствия. – Должен сказать, что все эти месяцы, которые я занимаюсь лечением Лои, действительно не принесли особых результатов, и если мы продолжим в том же духе, то не добьемся ничего и спустя десять лет.
– И? – не понял Влад. – К чему ты ведешь? – его мятое лицо выражало все ту же усталость.
– Возможно, нам стоит пойти на эксперимент? Если, конечно, ты не против, – Руслан в красках описал положительные стороны своей идеи, ведь без согласия моего мужа начать действовать он не мог. – Хуже точно не сделаем. На днях я свяжусь со своими коллегами – профи в области психотерапии. Они любят браться за интересные случаи и применять нестандартные методики в лечении, – пояснял друг. – Кстати, в их практике были тяжелые, неизлечимые больные. Иногда им удавалось добиться у таких пациентов ремиссии. Наверняка они и нам предложат какие-то варианты и помогут в лечении Лои, – он говорил уверенно и твердо.
Влад ожил, выпрямился, и его глаза засияли.
– О Боже, конечно! Я только за.
– Ну и отлично, – другого ответа Руслан и не ждал. – Тогда я позвоню тебе после разговора с коллегами, – он протянул Владу руку.
Тот удивился, но с радостью обменялся со старым другом рукопожатием.
– Зайдем к Лое? – спросил Руслан. – Я бы хотел поприсутствовать во время вашей с ней встречи и сделать кое-какие заметки о ее нынешнем состоянии.
– Конечно, – согласился Влад и мигом поднялся из кресла.
Мужчины вышли из кабинета и направились ко мне в палату. В это время я как раз рисовала очередного муравья. Насекомое лежало на спине в лужи слез и, барахтая в воздухе волосатыми лапками, пыталось перевернуться. Дверь в комнату со скрипом распахнулась.
– Доброе утро, Лоя! Как твои дела? – первым со мной заговорил Руслан.
– Привет, – ответила я, даже не взглянув в сторону мужчин. Меня полностью поглотило творчество. – Спасибо, все хорошо, – холодно пробормотала я.
– Ты снова рисуешь муравьев, дорогая? – спросил Влад и хотел было поцеловать меня, но у него не вышло: я всплеснула руками и недовольно выпалила.
– Ты же прекрасно знаешь, что у меня скоро выставка! Времени осталось совсем мало, а мне еще нужно написать столько картин…
– Лоя, ты знаешь, где находишься сейчас? – Руслан задавал мне какие-то странные вопросы.
– Конечно, – я рассмеялась. – У себя дома, в мастерской.
– Мда… – пригорюнился Влад.
Врач сделал запись в своем блокноте, а потом попросил меня угостить их с Владом чаем.
– Ой, – спохватилась я. – Как-то я увлеклась и даже не предложила вам чай сама, – мои глаза забегали по сторонам. – Сейчас приготовлю все и принесу. Ждите здесь и не скучайте без меня, – я отложила кисть в сторону, кокетливо подмигнула одним глазом мужчинам и направилась к двери, надеясь увидеть за ней лестницу, ведущую в кухню-гостиную.
Муж и врач все это время наблюдали за мной и ждали выдуманный чай. Я же вышла из палаты и оказалась в длинном коридоре психиатрического отделения. Меня удивили зеленые стены, увешанные странными картинами пациентов. Эта живопись отличалась от моей. На подоконниках стояли чужие горшки с красивыми, но не нашими цветами. А еще по помещению бродили незнакомые мне люди. Большинство из них были чем-то опечалены, другие наоборот – подозрительно веселы. В недоумении я вернулась в палату.
– Там что-то не так, – в ужасе проговорила я, пальцем показывая на дверь. – Это не наш дом.
– Отлично, Лоя, – обрадовался муж. – Ты делаешь успехи.
Руслан вновь что-то записал.
– Рано радуешься, Влад. Через какое-то время Лоя снова вернется к своему миру фантазий. Такое уже бывало, и не раз. Это не чудесное исцеление, – с сожалением произнес врач.
– Я подумал, она пошла на поправку…
– Ага, – Руслан рассмеялся. – Увидела мужа с похмелья и сразу же выздоровела.
Я села на стул и вопросительно посмотрела на мужчин.
– Что происходит? – спросила я.
– Не волнуйся, родная, – Влад погладил меня по спине. – Мы тебе поможем.
Эта фраза ввела меня в еще больший ступор. Я усердно перебирала воспоминания в голове и внимательно слушала разговор Руслана с мужем.
– Сейчас Лоя пребывает в мире фантазий, где не помнит последние, произошедшие с ней события. Супруг для нее – горячо любимый и верный спутник по жизни, а сама она именитый художник, которого не знает только неуч, – рассуждал Руслан вслух.
– Наверное, – согласился Влад.
Я кивнула, но не уловила сути.
– Попробуем выяснить, что именно она забыла, – продолжал врач. – Спроси ее что-нибудь о сыне.
– Лоечка, дорогая, сын еще не вернулся из школы? – задал мне Влад глупый вопрос.
– Ты шутишь?! – я рассмеялась. – Наш сын давно окончил школу и сейчас учится в США.
– Отлично! Значит, сына она помнит и признает, – Руслан сделал новую пометку в блокноте. – А как насчет второго ребенка, которого вы потеряли? – тихо сказал он Владу. – Постарайся разузнать что-нибудь о нем. Но не прямо! Заходи со стороны, очень аккуратно.
– Лоя, а еще дети у нас есть? – шепнул мне на ухо Влад.
Я остолбенела от удивления.
– Ты в своем уме или тронулся?
Руслан не выдержал и расхохотался.
Влад опять прильнул к моему уху.
– Перепил я вчера, понимаешь. Как-то вылетело из головы, – он и сам еле сдерживался от смеха.
