Злое счастье - Людмила Астахова

Бум! Бум! Бум!

Неважно, что это такое — удары топора по воротам или сердце в груди. Какая разница?

— Тебе единому душу отдадим, всемогущий Отец! В воле твоей… и именем… не оставь без участия… и помилуй нас, грешников великих…

Тощая, как жердь, немолодая крестьянка шепотом молилась. И впервые в жизни Мэй бессознательно повторял вслух слова чужой молитвы. Не за себя! Нет! За этих отважных людей, не поползших к захватчикам на четвереньках в надежде вымолить легкую смерть. Если их бог действительно может услышать, то пускай сделает это. Самое время отрабатывать жертвенные подношения.

Когда дэй'ном ворвались в поселок первым, что они увидели алые волосы предводителя защитников. Их слаженный дикий вой ярости самого Мэя ничуть не удивил. Наоборот, он как раз рассчитывал на такую реакцию. Всадники сразу же ринулись вперед, не в силах сдержать годами накопленную злобу. Первые налетели на баррикаду, подставляя себя под удар копий. Завизжали раненые кони, сбрасывая орущих седоков, которых тут же настигали косы и мотыги. Рыжий умудрился выхватить из рук смертельно раненого дэй'ном палаш, отрубил ногу всаднику и вспорол брюхо его лошади. Теперь Мэй чувствовал себя гораздо увереннее.

В запале первой атаки дэй'ном умудрились потерять больше десятка своих, а поселенцы получили дополнительную защиту, состоящую из трупов людей и животных. Сообразив, что так они ничего не добьются, атакующие стали кружить вокруг, в поисках бреши в обороне.

Следующая атака на отчаянных селюков хоть получилась более успешной, но все равно захлебнулась. Загнанные в угол поселенцы устроили захватчикам кровавую жатву. Их косы и цепы не знали устали и пощады. Тощая нэсс, чьей истовой молитве вторил князь, продолжала колоть вилами даже с раненой рукой, и пала только, когда дэй'ном начисто снес ей голову. Но на её место выскочила молодая вдова с топором, подрубила ноги гнедой, и когда всадник упал, то его буквально измочалил цепом Кай.

— Бей! Руби! Убивай! — орал Мэй, подбадривая свой малочисленный отряд, и сам показывал пример.

Он бросался в самую гущу схватки, памятуя, что только на нем есть доспехи. Колол, рубил, резал, не чувствуя ни боли, ни усталости. Лишь бешеное кипение крови в жилах да красный туман перед глазами. Каждый удачный выпад он отмечал злобным воем, словно одержимый вырвавшимся из бездн преисподней красным демоном ненависти. Рыжий был ранен в бедро и плечо самое меньшее дважды. А когда светловолосый дэй'ном чиркнул кончиком палаша ему по лбу, едва не срезав скальп, кровь водопадом стала заливать лицо и глаза. Мэй пропустил еще один укол в бедро, поскользнулся на конских внутренностях и упал, окончательно понимая, что встать ему не уже доведется. Рядом с ним шлепнулся оглушенный и залитый кровью Шиан.

— Отец!!! — заорал перепуганный Кай, по-девчоночьи срываясь на визг.

Риадд ир'Брайн сменил тактику. Если еще вчера он откровенно злорадствовал, то ныне каждой порой источал сочувствие и понимание. Сбылись худшие предположения. К полудню большинство знати сбежало из Алатта под крылышко к лорду Тиншеру. А ночью кто-то разбросал те камни, которые Хелит таскала накануне. По-прежнему шел дождь, и когда владетельница явилась к стенам, то обнаружила, что демонстрировать свою силу воли не перед кем. Горожане сидели по домам, то ли пережидая непогоду, то ли собирая пожитки для бегства. Следовать примеру Хелит никто не торопился.

— Миледи, это бессмысленно, — вздохнула Флин, преданно заглядывая в глаза госпоже.

— Верно! — поддержала её моддрон Гвирис. — Вы сделали все что смогли.

Благородная дама ни с того ни с сего вдруг прониклась к Хелит самыми добрыми чувствами, и теперь всеми силами пыталась помочь девушке в столь нелегкий час.

— Не унижайтесь перед ними! Они того не стоят, — продолжала Гвирис.

Её целиком и полностью поддержали воевода, Ранх и остальные дружинники.

— А стены Алатта стоят того, чтобы их восстановить? — спросила Хелит грустно, а оттого чуть слышно.

Расстроенная почти что до слез, она вернулась во дворец и села думать нелегкую думу.

— Мадд Хефейд с дружиной присоединится к князю Мэйтианну, и вы сможете проследовать в столицу, чтобы предстать перед Верховным королем, миледи, — вкрадчиво нашептывал ир'Брайн.

Девушка расположилась на широком подоконнике раскрытого настежь окна, а королевский легат навис над её плечом, да так близко, что его дыхание касалось её кожи.

— Ваш батюшка предпочитал упреждающий удар по врагу, вместо того, чтобы дожидаться, когда дэй'ном окажутся под станами города. До сих пор Алатт атаковали всего трижды. Неужели вы не верите в военный гений Мэйтианна'илли? — продолжал ворковать Риадд. — А когда опасность минует…, а она минует, вы вернетесь и обустроите Алатт, как полагается. Что может быть проще? Государь щедр и не откажется помочь благородной леди Гвварин золото и серебром.

— Кстати, — встрепенулась Хелит. — Вы ведь привезли некоторую сумму денег…

Сладость улыбки и нежное воркование лорда ир'Брайна моментально обернулись льдом и камнем.

— Миледи, вы за кого меня принимаете?

«За наглого шпиона», — подумала девушка и очень выразительно поглядела на Риадда.

— Алатт маленький городок и спустить тут такую крупную сумму задача не из легких, милорд, — парировала она. — Вы сами говорили мне про небольшую финансовую помощь.

Губы царедворца расплылись в ядовитой ухмылке.

— Все очень просто, леди Гвварин. Когда мы отбываем в Лот-Алхави, мадд Хефейд тут же получает увесистый кошель с золотом на оборонные нужды.

Некоторое время они ели друг дружку тяжелыми взглядами. Как ни верти, а опыт всегда победит упрямство, особенно при помощи шантажа.

— Почему государю Альмару так не терпится со мной познакомится? — поинтересовалась Хелит.

— Спросите об этом у него сами, леди Хелит, — ответствовал холодно легат.

«Скотина хитрая!» — огрызнулась девушка мысленно. Она понимала — ей только что нагло выкрутили руки и заставили исполнять чужую неведомую волю. Что понадобилось от неё королю? Зачем Альмар так срочно затребовал наследницу Оллеса в столицу? И спросить не у кого. Уже несколько дней от Мэя не было гонцов, а сейчас бы его совет вовсе не помешал. Рыжий разбирался в столичных интригах и мог пролить свет на загадочную причуду Верховного короля.

— Я бы с удовольствием осталась сама, — попросила алаттская владетельница самым официальным тоном, на который была способна.

Вышло грубовато, но вполне доходчиво.

— Счастливо оставаться, моя леди, — фыркнул Риадд, удаляясь исполненный довольством и торжеством.