Опция поиска. Книга четвертая из серии «Сказки мегаполиса» - Авторская редакция

– поспешил перевести разговор на другую тему Леонид. – Зацепок тоже ведь было

маловато, если не считать моих умозаключений.

– Зацепок вообще не было. Но именно после того, как вы поделились

умозаключениями, ребята из отдела решили проверить таковую вероятность.

Предъявили фотографию Тимохина охранникам больницы, и один из секьюрити его

вроде бы узнал. Изучили журнал, в котором фиксировался поток посетителей.

Никакого Тимохина в списках не нашли, но обратили внимание, что в одной из граф

отсутствует отметка о том, что некий гражданин Петров, проследовавший в агентство

«Фактор» в 9.16 утра, из данного агентства выходил.

Расспросили более дотошно про «Петрова». Охранник по имени Фролов

Виктор Павлович, пожилой уже дядька, неохотно признался, что паспорт гражданина

не видел, а фамилию записал со слов сотрудника «Фактора», который дорогого

клиента у ворот больнички встретил и через пост охраны препроводил.

Затем Виктор Павлович припомнил тот случай поподробнее. Посетителей у

«детективов» было немного, можно сказать, почти и не было. В основном, народ шел

к своим родственникам болезным, которые в психиатрическом отделении пребывали,

поэтому посетители «Фактора» выделялись из общей массы. Но если уж туда

приходили, то могли просидеть в агентстве несколько часов кряду, а бывало, что

сотрудники «Фактора» провожали дорогих клиентов аж до машины. А тут рабочий

день на исходе, а посетитель так и не появился, ни один, ни в сопровождении. Когда

парни из агентства намеревались покинуть здание, минуя пост охраны, Виктор

Павлович поинтересовался, куда девался их гость. Те, хохотнув, сказали, что гость

оказался отзывчивым и помог погрузить в машину шкаф, и странно, что охранник

этого не заметил. Может, ему на пенсию пора? Чтобы скрыть смущение, Виктор

Павлович проговорил сварливо: «Приспичило же вам катать туда-сюда этот «гроб на

колесах», после чего парни заржали пуще прежнего, а отсмеявшись, похлопали

Виктора Павловича по плечу и сказали, что их дело подневольное, что начальник

скажет, то им выполнять.

Этот эпизод оперов насторожил. Какой такой «гроб на колесах», и что значит

его «туда-сюда катать»? А то и значит, что утром выкатили на тележке шкаф

несгораемый, видимо, тяжелый был, зараза, погрузили в старый УАЗ и уехали, а

после обеда опять тем же шкафом громыхали, спуская на один лестничный пролет в

цокольный этаж.

Предмет мебели так и стоял в опечатанном офисе «Фактора», охранник его

опознал. А затем хорошо поработали криминалисты, отыскав на внутренних

поверхностях шкафа несколько прилипших волосков. Материал для сравнительной

экспертизы криминалистам предоставила вдова, она дала экспертам старый свитер

покойного, поэтому обошлось без эксгумации тела. Вот таким образом и была

доказана причастность шайки Фогеля к смерти вашего друга.

На этих людях, если их так можно назвать, вообще много крови. Доверенные

подручные Фогеля-Куркина мало ценили чужую жизнь и не задумываясь убивали.

Они ведь и родственницу вашу убили. Или она не родственница вам, что-то я

запутался?

– Юлю?! Это они Юлю убили? – всполошилась Валерия. – Но за что?

– Убирали свидетелей, – пожал плечами Кутузов. – Она видела их, значит,

впоследствии могла опознать. Могла позвонить в полицию, чтобы сообщить, где

держат Леонида Николаевича и зачем его там держат. Много чего могла, если бы

захотела. Ее судьба решилась сразу же, как только той ночью на нее натолкнулись в

вашей квартире.

– Они просто позвонили в дверь, и Юля им открыла?

– Нет, конечно. Открыли сами, они же профи. Рассчитывали вас либо застать,

либо дождаться. А тут такой сюрприз – доченька, и сидеть в засаде не надо.

– Жаль, что не узнаешь теперь, что она в нашей квартире делала. Неужели

просто собиралась обчистить? – стараясь произносить слова нейтральным тоном,

проговорила Валерия, бросив косой взгляд в сторону Леонида.

– Представьте, узнали. Коллеги, которые занимались убийством Юлии,

пробили звонки с вашего домашнего телефона и выяснили, что той ночью с него

был сделан вызов в Глыбокоречинск. Установили, что абонентом являлась Макарова

Тамара, бывшая Юлькина одноклассница. С Макаровой связались, и она самым

подробным образом изложила моим коллегам суть разговора. А суть состояла в том,

что захотелось Юлии похвастаться, как она ловко водит за нос одного богатого

дядьку.

Если подробно и придерживаясь стиля, то Юлька ему прогнала, будто она его

дочь, и тот сразу повелся. И его жена тоже повелась, хоть она тетка тертая и,

кажется, все же Юльку подозревает. Тетка ей сильно не нравится и напрягает. А про

дядьку Юлька от матери узнала, ее временами на воспоминания тянет. Типа, мог

юлькиным отцом быть, в Москве бы жили, не в цигейке, а в норочке ходили, если бы

она, мамаша то есть, проинтуичила вовремя, ну и так далее. Юлька, когда в Москву

рванула, подумала, а почему бы не оттянуться? Тем более, что она, Юлька то есть,

актриса не хуже мамаши. И прикинь, все получилось. Дядька размяк, карманные

деньги дает, квартиру покупать собирается. Жалко даже, что придется сваливать.

Подслушала Юлька недавно, как «папаша» пробивал по телефону лабораторию, где

анализ на родственные связи можно сделать. Не такой, значит, и лох. Короче,

оттянулась, и хватит. Напоследок, чтобы нагадить его бабе по полной программе,

набила ей курево колючками. Кактус, который живет на подоконнике у Верки

Скворцовой, ощипала. Колючки у него, что рога на скотине. Нехай себе пасть

оцарапает, а может, и вообще траванется. И в шампунь добавила колючек. Шампунь

дорогущий, Юлька о таком даже мечтать себе не разрешает. Мелкая пакость, а

приятно. А звонит она как раз из их квартиры. И вошла сюда совершенно спокойно,

поскольку у нее дубликаты ключей имеются, сделать их не составило проблемы.

Дура-консьержка опять уткнулась в какое-то шоу по ящику, но Юлька ее не боится,

консьержка считает ее родственницей жильцов, Юлька озаботилась. Повалялась

немножко на широченной кровати, попила кофейку, телек посмотрела, включила

комп, пошарила в Интернете. Залезла в бар, но ничего хорошего не нашла. Юлька

джин-тоник любит, а тут одна кислятина в бутылках. Без сахара не проглотишь, а с

сахаром – размешивать замучаешься. А прежде чем из их жизни испариться, хочет

прихватить кое-что на память. Деньги сейчас ей не помешают, да и вещички тут

клёвые есть. У «родственничков» отпуск как раз, свалили, небось, в Египет, дочу с

собой не взяли, вот пусть и не обижаются.

– Выходит, все-таки вульгарная кража. Видимо, ей здорово приглянулся твой

тостер, милый, – натянуто улыбнулась мужу Валерия. – Я так понимаю, в саквояж

она успела сложить не все, ее прервали подручные Фогеля.

– Именно. Видимо, дуреха решила, что в квартиру вошли какие-то ваши

родственники или близкие знакомые, у которых имеются ключи. Чтобы те не вызвали

сразу полицию по поводу проникновения с целью грабежа, Юлия им заявила, что она

дочь Леонида Николаевича. Для парней это был приятный сюрприз, они не мешкая

доставили Лепехину на базу. Однако там быстро выяснилось, как они лажанулись,

поэтому ее вернули обратно, чтобы ликвидировать на вашей территории. Люди

Фогеля всегда старались поменьше оставлять следов, а прикончить девчонку в

машине и выбросить труп на обочину значило нарваться на случайных свидетелей. К

чему так рисковать, если есть возможность все проделать за закрытыми дверями? Из

оставленного вами, Валерия Львовна, сообщения на автоответчике, адресованного

мужу, им стало известно, что нынешней ночью домой вы являться не собираетесь,

будучи весьма сердитой на супруга. И потом, им пришла в головы заманчивая идея

«помочь» следствию и указать на преступника. Лепехина много чего успела выпалить

со страху, оказавшись в медбоксе. И то, что Леонид ей не папенька, и то, что его

жена вообще терпеть Юлю не может. Говорила она такое, Леонид Николаевич?

Говорила. Поэтому преступники и воспользовались в качестве орудия убийства не

чем-нибудь, а молотком для разделки антрекотов, для того и оставили саквояж с

крадеными вещами возле неподвижного тела. Любой опер поймет, что перед ним

обычная бытовуха с явным и бесспорным подозреваемым. Дверь за собой

преступники закрыли ключами, которые изъяли у Лепехиной. Им не хотелось

оставлять квартиру незапертой, опасались, что соседи раньше времени поднимут

шум, а возиться и запирать отмычкой им тоже показалось стремным, хотелось

поскорее убраться с этажа подальше. Холл первого этажа их не беспокоил, поскольку

консьержка на посту отсутствовала. Кстати, а почему?

Валерия ответила, пожав плечами: