Ближе к истине - Виктор Ротов

Здесь ищут и находят новые принципы во взаимоотношениях с партнерами. Особенно с поставщиками. Всегда, известно, у нас проблемы со снабжением. А здесь на удивление довольно спокойная обстановка. Да, есть трудности. Но в основном вопрос решен. Например, древесностружечная плита (ДСП) — один из основных, если не основной, компонент изделий мебели.

Я знаю, это всегда было проблемой из проблем — ДСП, шпон, строганая фанера! Это же вечная «головная боль». Бедный Евгений Петрович Чубит — первый директор КМДК — от этой «боли» инфаркт нажил. Поколения снабженцев, начиная от великолепного Понедельченко, истрепали на этом себе нервы. И вдруг!.. Но ничего особенного. Все просто, как просто все гениальное: объединение входит в положение своих партнеров и принимает прямое участие в решении их проблем. Скажем, перечислением средств. Вот такое‑то предприятие поставляет импортную плиту. Спрос на нее растет, предприятие озадачено рас

ширением производства. Но не хватает валюты, чтобы купить новую импортную линию. «Кавказ» подключается, помогает. За это, естественно, пользуется приоритетом в снабжении этой самой плитой.

И так со всеми «базовиками».

— И не надо подключать райком, исполком, как это прежде было, — говорит председатель профкома Геннадий Анатольевич Паращенко. — Раньше как бывало: Апшеронка или Мосты не шлют плиту. Переговоры по телефону директоров не помогают, «толкачи» бессильны. Тогда директор звонит в наш райком, наш райком звонит в Апшеронский райком. Тот давит на директора Апшеронского ДОКа — ДСП отгружают…

Кому как, а мне кажется, прямой деловой контакт лучше, чем партийное давление. Могут сказать, что здесь возможны нарушения закона. Ответ прост: если закон мешает хорошему делу, его надо пересмотреть. А то мы все чего‑то боимся. Этот страх нам здорово мешал, да и сейчас мешает.

Я хожу по цехам и никак не возьму в толк: — что‑то здесь здорово изменилось: то ли чище стало, то ли просторнее. Делюсь своим недоумением с Алексеем Алексеевичем Ворониным (ветеран войны и труда, бывший председатель профкома, теперь председатель ветеранской организации, работает диспетчером). Он улыбается.

— Бракованных деталей стало меньше! Раньше — помнишь? Все углы и площадки были завалены. Сущее бедствие! Особенно в цехе № 14. Сейчас — нет. Почему? Стали качественнее работать — раз! И разрешили продавать брак кооперативам. Думаем организовать производство ширпотреба силами пенсионеров. Из бракованных деталей. Пополнение семейного бюджета и помощь предприятию.

Мы ведем беседу за столом (обеденный перерыв). Кормят здесь неплохо. Обеды со значительной скидкой для своих работников. На территории есть и свой магазин «Кулинария». Правда, он чаще на замке. Но, бывает, иногда и торгует. Свой медпункт, свой пансионат в бухте Инал, на побережье пионерлагерь. Оказывает людям некоторые бытовые услуги. И люди это понимают и ценят.

От мебели нынче требуется не только повышение функциональных качеств, но и высокая комфортность, эстетичность. Совсем недавно, например, мы поголовно были увлечены полированными «стенками». Да еще с ангресо — лями. Нынче нам подавай без антресолей, матового тона. Если раньше мы все хотели облицовку из красного дерева, то теперь в моде дуб, ясень. А то и простая сосна. «Альтернатива» вся из сосны. И в разных вариантах: крашеная и естественного цвета. Естественного цвета смотрится хорошо, но большим спросом пользуется все же крашеная: под нее легче потом подкомплектовать кресла, стулья, стол…

У набора «Базель» фасады и лицевые поверхности облицованы шпоном твердолиственных пород: (дуба, ясеня), и матовое, с легким тонированием покрытие. Этот набор — сама прелесть! А «Альтернатива» — сдержанное изящество, простота и легкость. Иметь в квартире такую мебель — значит иметь всегда хорошее настроение.

Но вся эта красота далась нелегко. Попортили, как говорится, немало друг другу нервов, добиваясь результата (начиная от директора и кончая столяром). Каждая деталь многократно выверялась в чертежах, потом в экспериментальном образце. И даже теперь, когда набор уже на потоке, каждый день идет доработка и совершенствование набора.

— Все это делают вот эти люди, — говорит Раиса Петровна Севрук, главный технолог, — мои коллеги, уже опытные и совсем еще молодые инженеры — конструкторы, инженеры — технологи; там, за стенкой, — группа по расчету сырья и материалов, работают на компьютере; наши прекрасные столяры — краснодеревщики, которые делают первые экспериментальные образцы; технологи в цехах, механики, мастера, слесари, выполняющие сложнейшую технологическую оснастку…

Да простят меня читатели и мои герои за то, что я прицепился к слову «мужики», оброненному директором объединения. А в самом деле — как нам теперь обращаться друг к другу? Товарищ, господин, сударь?

В предыдущих очерках я познакомил вас кое с кем. Но мимолетно, в одно касание.

Виктор Николаевич Квасов — генеральный директор ПМО «Кавказ». Работает здесь давно, начинал со сменного мастера. О нем здесь говорят: сам Бог послал нам его! И этим все сказано.

Геннадий Анатольевич Паращенко — председатель профкома. Десять лет подряд избирается.

— Значит, доверяют, — говорю я.

— Доверяют, — без особого энтузиазма отвечает он, — только почему‑то думают, что быть председателем просто. Вот на инженера — технолога по деревообработке учат пять-шесть лет. А тут избрали и работай…

Геннадий Иванович Смирнов — зам. начальника техотдела. Почти всю жизнь отдал своему делу — рационализации, информации. Для того, чтобы понять его роль и вклад в дела производства, надо пройти по цехам: многометровые рольганги, вертящиеся тележки для транспортировки деталей, различные приспособления на линиях обработки и отделки. Даже в столовой раздача блюд и уборка использованной посуды механизированы, а в итоге — у раздачи почти не бывает очереди.

Алексей Наумович Бибиков — начальник цеха № 3, где на потоке набор мебели «Базель», который идет на экспорт. Он начинал здесь станочником. И всякое было. Но… Все напасти преодолел. Теперь солидный, уважаемый человек. О нем говорят: требовательный, но справедливый. И всегда поможет человеку. Этим он и берет: требовательностью, справедливостью и вниманием к людям…

Олег Григорьевич Осипчук — руководитель метрологической службы, бывший начальник цеха № 4, на пенсии, но работает. Его преследуют болезни, а он не сдается. Бывший шеф Бибикова. Бибикова ценил как мастера. Когда тот уволился по горячности, а потом попросился обратно, именно Олег Григорьевич настоял, чтоб его взяли.

Алексей Алексеевич Воронин — диспетчер. Нестареющий мужчина, как сказала о нем Нина Гавриловна Семина, когда мы с ним пришли к ней в цех. И в самом деле — Алексею Алексеевичу за семьдесят, а выглядит молодцом: высокий, стройный, шевелюристый… Председатель ветеранской организации. Ветераны решили организовать доходное дело, чтоб иметь свои средства и помогать наиболее слабым.

Кстати, о Нине Гавриловне Семиной, старшем мастере участка № 47. Она мне обо всех почти рассказала: и о Борисе Андреевиче Строкане (царствие Небесное!). Бывший начальник цеха ширпотреба. Его внук теперь работает у нее в цехе. Я взглянул мимоходом: вылитый дед — и ростом, и плечами. Вспомнили Евгения Петровича Чубита — первого директора. Адольфа Григорьевича Чернина, Нину Ивановну Копиель, Кривоусова, Аксенова. Первопроходцы!

Повспоминали о Ване Данькове — теперь кубанский поэт. О Е. А. Лапе, Римме Умновой, Лидии Четвериковой, Нелли Василининой — теперь поэтесса. И еще о многих.

— Но ты мне о себе, — перебиваю я.

— А чего о себе? Работаем вот. Делаем фасад «Альтернативы». Вырастила двух дочерей — одна учительница, другая врач — акушер.

— По призванию?

— По призванию, — соглашается невесело. — Только за призвание нынче плагят гроши. Но… В «бизнес» не хотят — преданы своему делу. Как я: всю жизнь здесь!..

В цехе у нее порядок и какая‑то уютная атмосфера: лежат стопочками чистые, светлые детали, и лица у людей тоже добрые, светлые. Участок ее знаменитый — здесь работает фрезерно — копировальный центр — станок с числовым программным устройством. Импортный. Единственный. Удивительно умная машина! В автоматическом режиме «обгоняет» детали фасада — филенку дверец — по периметру. Сложной конфигурации.

Обслуживают этот станок — волшебник операторы Михаил Георгиевич Крайнюков и Василий Августович Разгона — совсем молодой еще человек. Они да еще два — три человека только и освоили центр. Умная машина! Настолько умная, что у нас в крае не нашлось специалиста, который бы учил на ней работать. Приглашали из Москвы. И когда электрики во время ремонта что‑то там расстроили, пришлось опять‑таки приглашать москвича,