Морские титаны - Александр Калантаев

Пережившему душевную боль Юркевичу было не до сувениров. Он буквально сразу же начал тяжелую борьбу за свое многострадальное детище. Историк С. И. Белкин пишет: «Сразу же после гибели «Нормандии» Юркевич предложил американскому командованию план подъема корабля. Он предлагал закрыть все отверстия, находящиеся под водой, и начать откачивать воду, одновременно заполняя некоторые отсеки, расположенные над водой. В результате судно должно было подвсплыть, после чего его можно было бы установить точно посредине ковша (водного пространства между двумя причалами). После этого инженер предлагал откачать из‑под корпуса 7 — 8–футовый (2,5 м) слой грязи и ила Автор проекта рассчитывал, что все работы будут завершены в течение 6 — 8 месяцев. За свой план русский конструктор ручался и, надо признать, подобный оптимизм мог полностью себя оправдать. Но в Вашингтоне решили иначе».

По тем шагам, которые стало предпринимать американское командование, можно утверждать однозначно: интерес к полузатопленному кораблю был потерян окончательно, и в течение 22 месяцев рабочие и водолазы просто очищали акваторию Гудзона в районе причала номер 88 от ненужного металлического хлама. Но даже эта операция потребовала 3 миллиона долларов. Еще в 4 миллиона обошелся вывод из эксплуатации двух крупнейших пирсов. «Нормандию» буквально разбирали на месте, срезая мачты, трубы, палубы. Затем водолазы загерметизировали 356 иллюминаторов, и началась откачка 10 тысяч кубических метров ила и грязи. По ходу накладывали заплаты и устраняли течи. Наконец начали откачку воды и мощными лебедками стали оттаскивать корму из‑под обломков причала. Во время спрямления корпуса израненный лайнер пропорол себе нос Снова заплаты и борьба с водой. Тяжелая работа закончилась 15 сентября 1943 года, и, с креном 49 градусов, четыре мощных буксира потащили бывшую гордость Франции в сухой док.

Война близилась к концу. Американцы сказочно обогатились, и их ждал раздел флота побежденных Германии и Японии. Общественности и журналистам деликатно намекнули, что «Лафайет» при его размерах не пройдет Панамским каналом, и, следовательно, для ВМФ США интереса не представляет. И хотя в доке компании «Тодд шипярдс корпорейшн» в Бруклине корпус привели в порядок, судьба легендарного трансатлантика была предрешена.

Все это время не оставлял попыток предложить «Нормандию» кому‑нибудь из победителей неугомонный Юркевич. По его мнению, достаточно было 100 тысяч долларов, чтобы воскресить корабль, и в качестве авианосца он мог послужить в «новом гордом флоте» свободной Франции. С этой идеей конструктор обратился к французской диаспоре в Америке. Но нужной суммы собрать не удалось. Все было тщетно.

В 1946 году правительство США продало «Нормандию» фирме «Липсетт инкорпорейтед» по цене железного лома. «Плавучий дворец», некогда поражавший весь мир, был приобретен всего за 162 тысячи долларов!

29 ноября 1946 года в 7 часов 38 минут утра буксиры потащили обезображенный корпус корабля в Ньюарк. Даже это печальное зрелище постарались превратить в шоу. На берегу собралась многотысячная толпа, пришедшая попрощаться с колоссом, ставшим за эти годы одной из достопримечательностей Нью–Йорка. И, как всегда, не упускали своего шанса вездесущие журналисты. Вечером того же дня передовица «Нью–Йорк тайме» пестрела фотографиями последнего похода многострадального лайнера. Буксировку проводила фирма «Мезек тоунинг лайнз», и лоцман Т. Болл, руководивший работой, с сияющей улыбкой признался репортерам: «Несмотря на сильный ветер, «Нормандия» вела себя как настоящая леди и не доставила фирме «Мезек» никаких дополнительных треволнений».

Разделкой французского шедевра в течение восьми месяцев занимались 150 газорезчиков и крановщиков. Напомним, что строилась «Нормандия» три с половиной года, к ее созданию были привлечены 14 тысяч французских рабочих. Вот уж действительно, ломать — не строить. По меркантильным соображениям Вашингтон решил компенсировать Парижу моральный и материальный ущерб: верфи США передали французам 20 транспортных пароходов типа «Либерти» которые предприимчивый судостроитель Кайзер поставил на поток и выпускал их сотнями по цене в один миллион долларов за судно в течении всей войны. Те французы, кто видел и помнил величественную «Нормандию», не скрывали раздражения. Одна из парижских газет назвала эту сделку «пощечиной Франции».

После окончания войны неугомонный идеалист Юркевич разработал проекты двух уникальных лайнеров, которые могли стать новой вехой в развитии мирового судостроения. Причем планировал их инженер для публики небогатой и демократичной. Знаменательны названия этих кораблей: «Мир» и «Доброжелательство». Американцы обсуждали возможность их постройки до 1959 года, пока все так и не ушло в разговоры. Да и трансатлантики повсеместно вытеснялись пассажирской авиацией. Мир начинал жить по принципу «время — деньги».

Человек, любивший море и корабли со всей пылкостью своей русской души — Владимир Иванович Юркевич скончался после тяжелой болезни 13 декабря 1964 года, не дожив полгода до своего 80–летия. От пышных похорон было решено отказаться. Помпезности Владимир Иванович не любил. Поступавшие денежные средства от различных фондов, комитетов и просто людей, знавших конструктора, жена Юркевича просила перечислять в детские дома. На его рабочем столе, среди чертежей и писем, так и остался лежать небольшой кусок стальной обшивки его любимой «Нормандии» — русского проекта с французским воплощением.

Версии причин пожара выдвигались самые различные, причем с первых минут катастрофы. Удобнее всего было искать «немецкий след». Агенты германской разведки не спускали с лайнера глаз, а проникнуть на «Нормандию» не представляло большого труда. В свое время это сделал один американский журналист, надев рабочее платье и гуляя по палубе реконструируемого «Лафайета». После изучения ряда документов в ФБР даже нашли след «Коза ностра» (итальянской мафии). Высказывалось предположение, что один из самых влиятельных и матерых гангстеров американского преступного мира — Лакки Лучиано, являвшийся двоюродным братом короля бандитов, знаменитого Аль Капоне, — попытался скостить себе срок. Демонстрируя в условиях войны показной итальянский патриотизм, он неоднократно предупреждал руководство ФБР о возможных диверсиях нацистов в портах США. Тяжесть его преступлений была столь велика, что ФБР предпочло пропустить мимо ушей настойчивые сигналы своего узника. Взбешенный таким непониманием, Лакки устроил показательную «диверсию», жертвой которой стала «Нормандия».

Разумеется, все эти версии не меняли сути вещей. Немцы или итальянцы — финал один; лайнер погиб! Но вот факт подготовки к пожару (наглухо забитые шпигаты при открытых дверях переборок и иллюминаторах) наталкивает на другое предположение. Складывается впечатление, что лайнер готовили к гибели. А сделать это могли только сами американцы. Нежелание портить отношения с Англией и обострять противоречия с правительством маршала Петена в Виши делало «Нормандию» яблоком раздора. Марионеточное правительство требует пароход вернуть, но британцы подобный шаг просто не поймут. В Лондоне не сомневались, кто действительно стоял за спиной прогерманского кабинета престарелого маршала. Французы лишь требовали, сохраняя юридические формальности, но рано или поздно «Нормандия» украсила бы собой транспортный флот Третьего рейха. А нет корабля — нет и проблемы! Очевидно, поэтому «спасатели» и не пустили Юркевича и капитана Пунье на борт гибнувшего судна. При подъеме же водолазы просто ахнули: кингстоны левого борта были открыты! Заливали «Нормандию» пожарные катера с той же стороны. Крен трансатлантика был «обеспечен».

Без спецслужб США, действовавших по приказанию президента, не обошлось. Янки — мастера топить чужие корабли и подрывать собственные небоскребы. Обыватель все равно будет наивно верить в след мафии или арабских террористов. И все же тайна гибели легендарного творения Юркевича и компании «Пено» продолжает будоражить умы пытливых людей до сих пор.

ЛАЙНЕР «КУИН МЭРИ» И ДРУГИЕ

ЧЕРНЫЕ КОРОЛЕВЫ КУНАРДА

Атлантика — наша безраздельная монополия, если хотите — наше озеро!

Больше всего на свете капитан–лейтенант Гюнтер Райнер любил кубинские сигары. Он курил их всегда и везде: в кафешантанах французского городка Аориан, в нечастых и долгожданных поездках в родной Гамбург и в любую свободную минуту долгих, изматывающих боевых походов в Атлантику. Экипаж его субмарины, знавший о страстной привязанности своего командира, частенько баловал его подарочными наборами экзотического кубинского продукта. Моряки втайне гордились этим пристрастием своего капитана. Офицер не просто курил — он создал некий особый культ, окутанный ореолом мистической романтики, смешанной с лучшими сортами табака. Сигары любил и премьер–министр Великобритании Уинстон Черчилль, но, по мнению большинства моряков, так эффектно и солидно, как командир их субмарины, не курил даже он. Райнер расставался с сигарой только в тесных отсеках своей лодки, где каждый глоток воздуха на вес золота, а возможность использования регенерационных патронов (капсул с кислородом) строго регламентирована боевыми инструкциями.