Не время для драконов - Сергей Лукьяненко

— Да, но как…

— Очень просто. Слушай и не перебивай, — Тэль смешно сдвинула брови, точно играя в строгую учительницу. — Когда мы поедем через мост… Впрочем, нет. Говорить не буду, а то еще Водный подслушает. Когда я скомандую, делай просто как я, и все. Я заранее прошу у тебя прощения, мне придется командовать… Но это, надеюсь, в последний раз. А теперь давай есть, — закончила она.

— Давай, — оторопело сказал Виктор.

Некоторое время они сосредоточенно жевали.

— О Предельнике и его сыновьях жалеть не надо, — не отрываясь от еды, сказала Тэль. — Они умерли счастливыми, потому что защищали самое для себя дорогое.

— Но, Тэль… почему они называли меня «Владыкой»? Почему дали этот амулет? Что он вообще значит?

Девчонка наморщила лобик, сосредоточенно разглядывая медальон.

— И вправду, очень похож, — озабоченно сказала она. — Надо же… никто и не знал, что стражи так верны древним клятвам…

— Каким? — жадно спросил Виктор. Он, конечно же, все время помнил о том, что на особо дотошные расспросы наложен запрет, — но пока ничего страшного.

Тэль пристально взглянула на него — словно удивилась.

— Не будем пока об этом говорить. Не зови лихо, пока спит тихо. А что это значит… Вслушайся в себя, Виктор, — можно ли тебе меня об этом спрашивать? Медальон означает, что мы на верном пути. Что ты — человек Срединного Мира, а не отравленной Изнанки. Помнишь, что я говорила тебе о наших предках?

— Что они воевали вместе…

— Правильно. И вот тебе доказательства.

— Но ты же сама сказала — «похож»! А похожих людей может быть сколько угодно! — возопил Виктор. От всех этих высоких материй ум у него явно заходил за разум. — Сколько в мире двойников!

— Правильно, — кивнула Тэль. — Может быть, простое совпадение. А может быть, и портрет твоего предка. Например, деда или прадеда.

— Ну хорошо, — не выдержал Виктор. — А почему Водные хотят меня убить?

— Почему? Да потому что знают, кем был твой дедушка, — решительно отозвалась Тэль. — Или думают, что знают… им этого достаточно.

— Они что, видели медальон? — тупо спросил Виктор.

Тэль всплеснула тонкими руками.

— Нет, правду говорят — если мужчина подавляет свой гнев, этот яд отравляет его мысли… Мне, наверное, все же следовало снять штаны, а тебе — меня выдрать. Может, тогда ты и соображал бы лучше. Никакого медальона они, конечно же, не видели. Следили за мной… пытались напасть при переходе… а когда разглядели тебя, уверились полностью. И началась охота. Вот и все, очень просто. Но — Виктор, знай, Готора так просто не одолеть. Он сильный маг…

— Так что же мне делать?

— Как что? Драться!.. — Она внезапно напряглась, вскинула подбородок, став на миг точно насторожившаяся птичка-пеночка — к чему-то прислушиваясь. — Кончаем разговоры, — одними губами сказала Тэль. — Готор прислушиваться начинает. Пока еще не дотянулся, но… Давай я постанывать буду, а ты диваном скрипи. Водный меня не знает. Пусть думает — ты малолетнюю шлюшку на вокзале подцепил. Те, кто в отдельных купе ездят, часто так делают…

Виктора прошиб холодный пот. Все это уже слишком напоминало какое-то извращение.

— Ну же! — шепотом приказала Тэль.

Пришлось подчиниться. Девчонка принялась «постанывать», и притом настолько натурально, что у Виктора мгновенно запылали щеки.

— Все, хватит теперь, — распорядилась Тэль. — Им этого и так надолго хватит. Можно говорить спокойно. А лучше бы не говорить вовсе. До Рянска еще ехать и ехать. Там может жарко быть. Отдохни пока.

— Тэль… Расскажи мне, кто ты такая? Ярослав… ну, сын Предельника погибший… говорил, что есть четыре Стихийных да еще множество звериных кланов. А ты? Кто ты сама?

Тэль строго посмотрела на Виктора.

«Сейчас понесет что-нибудь о том, что, мол, тебе знать не положено», — тоскливо подумал он. Однако все оказалось совсем не так. Тэль тихонько вздохнула, положила подбородок на сцепленные пальцы рук. Казалось, ждала — он сам откажется от вопроса.

Однако Виктор тревоги не чувствовал. Пока.

— Откуда я… не из четырех Стихийных, Виктор. И не из тотемных, «звериных», как говорят в народе.

Речь Тэль сейчас никак не походила на речь четырнадцатилетней девчонки. Так могла говорить умудренная годами и тревогами женщина. Много повидавшая и пережившая.

— Ты и в самом деле все очень скоро узнаешь сам. Я очень боюсь исказить… подтолкнуть не туда… Ты сейчас… ну, как бы на горке. И вправо можно покатиться, и влево. И назад, и вперед. А отчего это зависит — куда ты покатишься, — мало кто знает. Ритор, наверное, знает. Торн тоже. Еще пара-тройка магов…

— Ритор — это кто? — Виктору отчего-то стало не по себе. Было в этом имени что-то пугающее, как свист ветра смерти над выжженной пустыней. — И Торн… кто?

— Ритор — самый могучий волшебник клана Воздуха. И наверное, сильнейший сейчас маг всего Срединного Мира, если не считать, конечно, Хранителя. Торн — его вечный соперник, лучший чародей клана Воды… — Она пристально смотрела в лицо Виктору, словно ожидая, как он воспримет эти ее слова.

Ритор… Ритор… нет, в этом имени было нечто большее, чем простые тварные звуки. Ритор, Ритор, Рито-ор, свист боевого ветра, шелест распахнутых крыльев, беспощадная ярость, пробивающая облака стремительная громада закрытого тяжелой броней тела. «Ты пришел, Убийца», — громовой голос из-за туч. «Что ж, давай сразимся. Час настал, и я не побегу от судьбы. Пусть она решит, кому из нас жить, а кому — нет…»

…Двое измученных людей, мужчина и женщина, черный меч в руке мужчины, глухой шлем на голове. Неодолимая твердость во взгляде женщины, готовой умереть, но не покориться. Они не побегут. Они будут драться с тобой, Убийца-Виктор, драться до конца, потому что простое слово «Честь» для них — нечто большее, чем просто четыре буквы и мягкий знак на конце. Ты, Виктор… или не Виктор? — ты никогда не мог понять этого до конца. Можно ведь пережить все что угодно, если ты не размякшая барышня. Подняться после любого унижения. Сделать все для победы. Ты уже и так сделал… многое. А они — нет. Они не могут побежать, не могут показать врагу спину. Они отступали до самого последнего предела, до края мира, и дальше отступать уже не могут. Теперь им осталось только умереть.

Мужчина поднимает черный меч и становится в позицию. За спиной Убийцы набирает силу смертельный, напоенный огнем ветер, готовый смять и сокрушить любые преграды и защиты. Сколько крови и слез должно было пролиться, чтобы напоить ветер до такого предела? Чтобы подчинить Убийце такие силы, могущие сокрушить каменные крепости Властелинов, поразить смертью весь их поганый род?! И теперь пришло время последней платы.