Женское время, или Война полов - Эдуард Тополь

41

— Есть два варианта, — сказал Пашутин. — Первый: ждать, что будет дальше. Если американцы станут сбивать ожоговый луч — пусть, нас это не колышет. Но если они снова попробуют захватить «Кедр»…

— То что? — спросил президент.

Заседание Совета безопасности происходило в Грановитой палате, но вовсе не потому, что президенту и членам Совета нравилось ее роскошное убранство. А просто потому, что сплошные росписи на стенах и потолке этой палаты, сохранившиеся еще с царских времен, гарантировали, что под ними не прячутся скрытые микрофоны или другие подслушивающие устройства.

— То придется их сбивать, — вздохнул Пашутин.

— Как сбивать? Чем? — изумленно спросила у него дочь президента. Но Пашутин не ответил ей, он смотрел на президента.

— Ну, у нас есть чем… — нехотя сказал ей президент и, поскольку она продолжала требовательно смотреть на него, вынужденно объяснил: — Ну, у нас есть лазерное оружие.

— К сожалению, наземного базирования, — уточнил министр обороны. — То есть пока «Атлантис» виден с нашей стороны Земли, мы его достаем. Или с Камчатки, или из Мурманска.

— Отец, ты… ты понимаешь, что значит сбить американских астронавтов? — в изумлении спросила дочь.

— Да я-то понимаю… — Президент в затруднении поскреб в затылке. — Но и отдавать им этот «Кедр» тоже, понимаешь…

— Отдавать нельзя! — решительно сказал министр обороны. — В России и так все на пределе. А если они откроют «Кедр» и подбросят нам еще ненависти, тут такое начнется! Хуже семнадцатого года.

— Н-да, — заметил секретарь Совета безопасности, — наше счастье, что сейчас у коммунистов ни Ленина, ни Троцкого…

— Но сбивать американцев нельзя! Отец! — воскликнула дочь президента.

— Да никто не узнает, что это мы, — поморщился Пашутин. — Они нашли в космосе какой-то ящик и ждут, что он начнет стрелять по Земле плазменным лучом. Так? Ну а если этот луч жахнет не по Земле, а по ним самим?

— Но ведь это будет наш луч, с Земли!

— Ага, — усмехнулся Пашутин. — Только как это докажешь?

— А где сейчас этот «Атлантис», мы его видим? — спросил Яшин.

— Мы его видим, когда он проходит над нашим полушарием, — сказал министр обороны. — «Атлантис» вращается на высоте вдвое выше гагаринской.

— То есть если они каким-то образом заарканят «Кедр», они не попадут на Землю, миновав нашу зону? — продолжал уточнять Яшин.

— Ни в коем случае! Им до посадки нужно еще двое суток крутиться над Землей для снижения, — объяснил министр обороны.

— И на любом витке мы можем их сбить?

— Нет! Так нельзя, — вмешался Пашутин. — Их нужно сбивать до того, как они возьмут «Кедр»! А если «Кедр» будет уже в «Атлантисе», то он взорвется вместе с ними! И как раз над нашей территорией! А там сорок шесть мегатонн ферментов ненависти!

— Сколько?! — изумленно спросила дочь президента.

— Подожди, — остановил ее отец и требовательно повернулся к Пашутину: — Откуда ты знаешь?

— Да, интересно, — сказала дочь и вместе со всеми членами Совета безопасности повернулась к Пашутину.

Пашутин покраснел, по его растерянному лицу было видно, что он проговорился.

— Ну… это… — промямлил он. — Ну, я не хотел преждевременно хвастать… Помните те события в Фергане и Сумгаите? Когда народ зверел и шел на погромы… Оказывается, это было сделано с помощью «Кедра». Мы нашли человека, который оборудовал этот «Кедр» лучевой пушкой с дистанционным управлением. Его фамилия Шикалин. Это он облучал из «Кедра» Фергану и Тбилиси. Но потом Шварц или кто-то из его помощников смогли своей энергетикой запаять этот «Кедр». Наглухо.

— Выходит, не совсем наглухо, — заметил Яшин.

— Да! В том-то и дело! — сказал Пашутин. — Но Шикалин считает, что если Бешметова сумела теперь вскрыть «Кедр», то и он сможет. Только…

— Только что?

— Ну, он боится это делать, пока она жива. У него с ней какие-то давние счеты. А если мы уберем ее…

— Значит, есть шанс снова овладеть «Кедром»? — оживился президент.

— Абсолютно! — подтвердил Пашутин. — Поэтому я считаю: нужно уничтожить «Атлантис» до того, как они полезут к «Кедру».

Президент почесал в затылке:

— Н-да! Ну и задача!

42

Мисс Геттинг оказалась права — из ста шестидесяти женщин, которых посетили в этот день Марк Аллей и его коллеги, ни одна — ни одна! — не согласилась укрыться от ожогового луча! Джеймс Фаррон был в шоке. И не только из-за отказа женщин избежать ожогов, а от общей ситуации в городе. Каким-то образом в прессу попали сведения об истинной миссии «Атлантиса-MD», и вечерние «Амазонские новости» вышли с гигантским заголовком: «„АТЛАНТИСУ“ ПОРУЧЕНО СБИВАТЬ КОСМИЧЕСКИЕ ЛУЧИ. ВСЕ НА ТАЙМ-СКВЕР! ЗАСТАВИМ НАСА УБРАТЬ „АТЛАНТИС“ ИЗ КОСМОСА!»

Да и как можно было утаить от Партии амазонок хоть что-то, когда, как оказалось, женщины уже давно были во всех правительственных учреждениях и на всех уровнях власти вплоть до должности генерального прокурора и секретаря госдепартамента! Если даже во времена «холодной войны» мужчины были вынуждены делиться властью с «железной леди», то уж теперь, после краха «империи зла», мужская власть, как оказалось, стала вообще только видимостью, фиговым листком, тонкой пленкой на самом верху государственной пирамиды. А за примерами закулисного влияния женщин на политику вообще никуда ходить не нужно, достаточно присмотреться к роли жены американского и дочери русского президентов! Падение мужской диктатуры стало неизбежным, только слепой мог не предвидеть этого, но никто, конечно, не ожидал, что первый толчок придет из космоса, да еще в такой экстравагантной форме. «Молодой человек, куда вы прете, ведь перед вами стена!» — сказал когда-то русский полицейский Владимиру Ленину, лидеру небольшой группы русских экстремистов-революционеров. «Стена, да гнилая, пни, и развалится!» — ответил будущий разрушитель Российской империи и оказался прав. И то же самое вдруг стало выясняться в Нью-Йорке: мужская власть со всеми ее силовыми структурами — полицией, ФБР, ЦРУ, Агентством национальной безопасности и прочее и прочее — оказалась бессильной перед женщинами, вооруженными лишь собственной прессой и решительностью.

Даже по дороге из офиса ФБР на Федерал-Плаза к центру Манхэттена Роберт Хьюг, Ал Кенингсон и Марк Аллей ясно видели разительную перемену в городе. Словно всего несколько дней назад не было на этих же улицах всеобщей паники перед космическими ожогами, словно не метались женщины по городу в поисках хоть какого-нибудь мужчины для ночной защиты и словно не бежали десятки тысяч баб из Нью-Йорка куда глаза глядят. Страх перед ожогами исчез и превратился в нечто совсем противоположное, в некое чуть ли не праздничное ожидание космического «посвящения в амазонки», и беглянки — почти все — успели вернуться, а вместе с ними самолетами, автобусами, машинами и поездами в Нью-Йорк стали прибывать тысячи молодых женщин со всей страны и даже из Европы — в тайной надежде получить благословенный ожог из космоса или попасть в один из «Пунктов посвящения в амазонки». И Пятая, и Шестая, и Парк-авеню, согретые теплом бабьего лета и освещенные яркими уличными фонарями, опять заполнились женщинами, которые выглядели так, словно шли на парад или на спортивный праздник. Даже не «амазонки», а еще «не посвященные», обычные женщины были одеты в неизвестно откуда появившиеся туники, их стать и походка изменились, и сами они стали будто стройнее и выше ростом.

А возле Тайм-сквер весь транспорт (и машина с агентами ФБР) был вынужден остановиться, потому что навстречу им по Авеню оф Америка двигалась конная колонна «Первого легиона Мирины». Это были женщины, получившие свои ожоги не в «Пунктах посвящения в амазонки», а «свыше», космическим лучом. Они были в медных шлемах и в коротких алых туниках с открытой левой грудью — точь-в-точь как конная статуя «Амазонки из Геркуланума». Передние несли яркие знамена и штандарты с белыми кругами, на которых были нарисованы алые тау-кресты с загнутой в петлю верхней оконечностью — отличительный знак «первопосвященных». За ними гарцевала на своем арабском скакуне ослепительная Лана Стролл в зеленой тунике, а за ней двигался остальной легион — 370 всадниц, и казалось, даже кони под ними чувствуют себя иначе — сильнее и выше, чем под любым наездником-мужчиной.

Перед легионом катили грузовики с открытыми платформами, на них возвышались передвижные телекамеры ABC, CBS, NBC, CNN и LBS, а из окон зданий, окружающих Тайм-сквер, знаменитые Рон Питтерс, Тэд Палл и прочие телеведущие вели прямой репортаж с места этого удивительного события. По самым осторожным подсчетам, это шествие видели сейчас по телевизорам полтора миллиарда зрителей (и зрительниц!) в США, Европе и Азии.