Повелитель снов - Масахико Симада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты, наверное, хорошо готовишь?
Ответ его порадовал.
– Два года назад один приятель научил меня японской кухне. Я и темпура[206] могу приготовить, и соус с гречневой лапшой, и набэмоно.
Ну, конечно, парню, который живет за счет братской дружбы, необходимо хорошо готовить. Некоторое время они поговорили о еде. Кубитакэ спросил Рафаэля, какую рыбу тот любит, и Рафаэль ответил: фрикадельки из белой рыбы. Тогда Кубитакэ спросил: если придется всю жизнь есть только одно блюдо, что бы он выбрал и что для него, как для коалы – эвкалипт. Выбор непростой. Рафаэль сказал: куриный суп. Кубитакэ долго сомневался, а потом, в свою очередь, решил остановиться на дзарусоба.[207] Если это блюдо не подходит, спросил он, что ты выберешь? Рафаэль сказал: бэйгл. Кубитакэ ответил: онигири.[208]
Удивительно. Рафаэль, похоже, хотел что-то сказать по поводу выбора Кубитакэ.
– Человек, который научил меня японской кухне, тоже вторым назвал онигири.
– А что он назвал первым?
– Пиццу. Простую пиццу с сыром моцарелла и томатным соусом.
Странный парень. Наверняка у него ловкое тело, раз он выбрал оба блюда, которые едят руками. Кубитакэ заинтересовался:
– А чем он занимается?
– Я сейчас преподаю английский и ищу хорошего мужчину. Мэтью жил, занимаясь тем же, что и я. Он говорил, что его профессия – друг. Он живет, зарабатывая на жизнь братской дружбой.
Сначала тот Мэтью, о котором сказал Рафаэль, и Мэтью, которого искал Кубитакэ, находились на том же расстоянии друг от друга, что Южный и Северный полюс, но в следующий момент они встретились на экваторе. Когда Кубитакэ показал Рафаэлю фотографию Мэтью, которая лежала у него между телефонной и банковской карточками, Рафаэль сказал:
– О, да ты его знаешь.
У Кубитакэ бешено заколотилось сердце. Он спросил срывающимся голосом:
– Я ищу этого Мэтью. Ты знаешь, где он?
Рафаэль кивнул. У Кубитакэ внутри что-то закрутилось со звоном, и он почувствовал жар во всем теле.
– Как ты познакомился с Мэтью?
– Мы мерялись с ним силой в гей-баре в день, когда выпал снег.
Кубитакэ объяснил, почему он ищет Мэтью, и рассказал историю мадам Амино. Можно ли разворачивать повествование, как тебе удобно, будто в бульварном детективе, или это «злоупотребление случайностью»? Повесть о мадам Амино не такая простая. Бывшему писателю, ставшему одним из героев, нужно бы доказывать обратное: что Мэтью не существует.
– А Мэтью – тоже гей?
Это вполне вероятно. Рафаэль ответил:
– Мэтью – бисексуал. Он зарабатывает братской дружбой не только с мужчинами. У геев свой образ жизни, но он, наверное, преуспел и в этом мире.
Повесть, приближаясь к развязке, смешивалась с посторонними звуками. Эти звуки казались Кубитакэ чрезвычайно важными.
– Ты спал с ним?
– Четыре раза. Он передал мне энергию и жизненные силы, когда я находился в упадке. Встречаясь с ним, я вновь вспоминаю о своей миссии. Последний раз мы виделись полгода назад. Наверное, он и сейчас каждый день зарабатывает братской дружбой, облетая одну за другой комнаты разных людей. В этом и заключается его работа «друга-профессионала».
Кубитакэ не мог усидеть на одном месте, он неугомонно сновал по комнате, как радиоуправляемый джип. Жизненная энергия, комочком сидевшая в его теле, начала раздуваться, как воздушный шар.
– Наконец-то я напал на его след. Рафаэль, расскажи мне еще о Мэтью. Я хочу узнать о нем.
Рафаэль начал расстегивать пуговицы на своей рубашке.
– Кубитакэ, если хочешь узнать о Мэтью, делай то же, что и он.
Кубитакэ решился. Увидев, что Кубитакэ молча кивает, Рафаэль сказал:
– Пойду приведу себя в порядок. – И скрылся в туалете.
Пошел ставить клизму, догадался Кубитакэ.
– Хорошо, а я…
Для начала он принял душ. Ему хотелось полностью отмыться от пыли депрессии, въевшейся в его тело. Пока он тер себя мочалкой, в его намыленной голове зазвучала увертюра из «Кармен». Непроизвольно тело стало двигаться в ее ритме. Мысли нетерпеливо спешили к танкеру, стоявшему в водах Сёнан.
В районе Эносима зафрахтую рыболовецкое судно. Танкер огромный. Найдется сразу же. Никто за ним не ухаживал, наверное, проржавел весь. Возьму с собой ребят из судостроительной компании, пусть рассчитают, сколько потребуется на ремонт.
– Рафаэль! Поехали вместе!
Книга четвертая
13. Гонки за привидением
В чем мне его встретить?– На Синдзюку я познакомился с евреем по имени Рафаэль, и мы нашли с ним общий язык. Он гей, но хороший парень, может, как раз потому, что гей. Мадам, я хочу вас с ним познакомить. Он ищет спонсора. Может, встретитесь, выслушаете его? Он говорит, что хочет сделать из Токио центр гей-культуры. Массируя икры мадам, Кубитакэ продолжал свой отчет о том, как он выполняет возложенные на него обязанности сыщика.
– Пусть геи сами занимаются своими голубыми делами.
– Жизнь Рафаэля очень похожа на жизнь Мэтью. И он почти такой же красивый. Проведя с ним ночь, я многое понял. Я почувствовал, как в одно мгновенье расширились границы мира.
Мадам вскинула брови. Чтобы окончательно ее добить, Кубитакэ добавил:
– Представляете, у меня и на мужиков прекрасно встает.
– Да-а? Первый раз слышу, что ты бисексуал.
Мадам Амино не выказала ни удивления, ни отвращения, она оставалась бесстрастной и не стала выпытывать подробности. Ей и во сне не могло привидеться, чтобы судьба таким удивительным образом связала Кубитакэ в ту ночь, которую он провел в рёкане, с сегодняшним Мэтью.
– Это не имеет значения. Лучше встретились бы с моим другом Рафаэлем.
– Я сейчас не в настроении. Однажды надо мной посмеялся один гомик, и с тех пор они мне неприятны. А бисексуалов вообще терпеть не могу за их распущенность. Хотя тебе это, может, и подходит. Ну, неважно, лучше почитай-ка мне.
Горничная принесла стопку бумаг. Это были ксерокопии записей Катагири о детских годах Мэтью, которые прислала Майко из Нью-Йорка.
– У сына было такое прошлое, что ни я, ни ты не могли даже вообразить. Совершенно не представляю себе, каким он стал. Как его встретить? Мне почему-то становится страшно. По сравнению с сыном ты для меня гораздо проще и понятнее. Прочитала записи и теперь беспрерывно вздыхаю.
«Вообще-то Мэтью – бисексуал. Я узнал, где он, благодаря своему приятелю-гею», – почему-то Кубитакэ не смог сказать ей об этом сейчас. От нее пахло спиртным. Было всего три часа дня.
– Не знаю, что и делать, если Macao вдруг здесь появится. Мне нужно морально подготовиться. Как должна выглядеть родная мать? Вдруг он скажет: «Надо же, спохватилась через столько лет». Ах, и в чем мне его встретить?
– Встретиться надо как с абсолютно незнакомым человеком. – Что еще мог сказать Кубитакэ в данной ситуации?
Мир – это яВ аэропорту Майко поставили въездной штамп в ее красный паспорт, с которым можно было ездить везде, кроме Северной Кореи. Она легко прошла таможню, вышла в зал прибытия и увидела перед собой нечто: рубашка с узором огурцами расстегнута, и виднеется голая грудь, красные кожаные брюки, лиловый шарф до пояса и черная ковбойская шляпа на затылке. «Ходячая безвкусица» перегородила Майко дорогу. С пижонами из Юго-Восточной Азии дел не имею, она попыталась побыстрее пройти мимо, но тут на ее руку, толкавшую тележку, опустилась его рука. Майко сурово посмотрела в лицо пижону и в следующее мгновение расхохоталась. Перед ней стоял смуглый Кубитакэ, от которого несло дешевым одеколоном. Он бодро насвистывал: «Уэ-о муйтэ ару-коо».[209] Майко онемела от удивления, а Кубитакэ сказал ей громко, на тон выше, чем обычно:
– Мне было бы приятно, если бы ты стала относиться ко мне иначе. Если начать с итогов, то я узнал, где находится сокровище.
– Ты встретился с Мэтью?
Ее голос звучал громче обычного. Прошло совсем немного времени с тех пор, как ей удалось узнать о детстве Мэтью в Нью-Йорке, и ей не терпелось поскорее встретиться с ним. У нее в голове крутились тысячи Мэтью. Только что в самолете ей приснился коротенький сон. Бортпроводник Мэтью объяснял ей: «Наш самолет не может упасть. Он не подчиняется силе земного притяжения». От этих слов Майко мгновенно почувствовала легкость во всем теле. Первый раз попасть в воздушную яму было так приятно!
– Поговорим в машине.
Кубитакэ взял чемоданы и стремительно направился на стоянку. Там их ждал красный «ягуар», в котором они ездили в тюрьму Ф. Раскладывая на заднем сиденье прозрачные пакеты из дьюти-фри, он углядел бурбон двенадцатилетней выдержки и сказал:
– Запомнила, что мне нравится.
Вообще-то она об этом и не думала.
– Пока ждал тебя, я походил по аэропорту, знаешь, даже смешно, что такой крошечный аэропортик является главными воротами во внешний мир. Смотри, что я нашел.
Кубитакэ достал из нагрудного кармана мятую бумажку и резко тронулся с места. Это была испорченная въездная декларация для иностранцев.
