Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Туле уже шесть тысячелетий двигался по своей орбите вокруг верфей Юпитера. Расположенный далеко за пределами газообразной оболочки господствующей планеты, этот астероид находился на безопасном расстоянии от галилеевых спутников: Каллисто, Ганимеда, Европы и Ио. Уродливый обломок скалы обладал столь низкой гравитацией, что был совершенно бесформенным.

Но механикумы не придавали значения подобным мелочам. Какое дело машинам до эстетики и наружности? Важны лишь точность и целесообразность.

Однако в силу своего расположения Туле превратился в нечто большее, чем просто голый кусок камня. Гигантские бурильные машины выскребли из него сердцевину, вырезав бесконечные переходы, тоннели и залы. Подземные лабиринты наполнились толпами чернорабочих, дронов и аколитов, подчиненных одной грандиозной задаче. По сути, выпотрошенный астероид превратился в гигантский завод, со своими храмами-кузницами, компрессорными станциями и колоссальной гравитационной установкой вместо ядра. Поднимавшиеся над поверхностью конструкции удерживались металлическими щупальцами, а прозрачные купола льнули к скалам, словно гигантские моллюски. Туле больше не был захудалым обломком скалы. Он превратился в филиал верфи Юпитера и сегодня принимал гостей.

— Мы стоим на пороге новой эры!

Вокс-передатчик, вмонтированный в ворот бронекостюма, легко разносил голос Задкиила по всему огромному залу. За его спиной, в холодной пустоте космоса, маячили колоссальные сооружения верфи. От смертоносной бездны Задкиила и его подчиненных защищал выпуклый прозрачный свод. Солнечный ветер выбелил скалы астероида, а неизбежная эрозия привела к появлению насыщенной азотом пыли.

— Занимается багряная заря, и она утопит наших врагов в их собственной крови! Внемлите силе Слова и знайте, что это наша участь! — возбужденно выкрикивал Задкиил с обсидиановой кафедры.

Письмена на патрицианском лице и выбритом черепе добавляли торжественности и без того убедительной речи Задкиила. Его серые беспокойные глаза излучали искреннюю страсть и уверенность. Руки в причудливо украшенных латных перчатках крепко сжимали края кафедры, и вся поза дышала непоколебимой решимостью. На его боевом облачении из темно-красного керамита еще не было отметин. Новый бронекостюм и шлем, увенчанный рогами Колхиды, символом славного и почетного наследия родного мира примарха, ярко демонстрировали приход новой эры, о которой говорил Задкиил.

Легион Несущих Слово слишком долго был вынужден скрывать свою истинную сущность. Но теперь они избавились от всякого подобия покорности и подчиненности, от уловок, компромиссов и самоотречения. Новые силовые доспехи, только что вышедшие из кузниц Марса и украшенные посланиями Лоргара, стали тому зримым свидетельством. Гранитно-серая броня притворного невежества была переплавлена в печах Олимпа. Легионеры, надевшие цвета просвещения, полностью переродились.

Перед Задкиилом, стоящим на каменном возвышении, разливалось багряное море. Тысяча Астартес, разделенная на десять рот с капитанами во главе, внимательно слушала его выступление. Все внимали Слову. Легионеры в новых доспехах, застывшие с поднятыми болтерами в руках, были похожи на древних идолов. Бронекостюм Задкиила не отличался от доспехов его солдат, но был увешан свитками молитвенных пергаментов, листов с обетами и списками сражений — окровавленных страниц, напоминающих об операциях возмездия. И речь Задкиила вполне соответствовала риторике этих документов.

— Внемлите силе Слова и знайте, что это наша участь!

Собрание ответило ему единодушным ревом.

— В наших руках копье возмездия! И пусть оно поразит сердце Жиллимана и его ослабевший духом Легион! — взревел Задкиил, возбужденный собственными криками. — Мы слишком долго ждали отмщения! Мы слишком долго оставались в тени!

Задкиил шагнул вперед, и его стальной взор привел солдат в еще большее воодушевление.

— Теперь пришло наше время, — заявил он, в подтверждение своих слов ударяя кулаком по краю кафедры. — Мы сбросим оковы притворного повиновения. — Он фыркнул, как будто эти слова оставили во рту неприятный привкус. — Давайте сорвем покровы и откроем свое истинное лицо! Братья, мы — Несущие Слово, сыны Лоргара. Пусть зажигательные речи наших тайных апостолов станут отравленными клинками в сердцах приспешников лже-Императора. Взгляните на средство нашего возвышения!

Задкиил обернулся к находящейся за его спиной арке. Сквозь закаленный плексиглас купола был виден огромный корабль, господствующий над всеми остальными сооружениями. Со всех сторон, вместе со строительными лесами, по которым сновали толпы рабочих и техников, его окружали вспомогательные механизмы и приспособления. Бесчисленные кабели и трубопроводы тянулись к различным точкам гигантского, богато украшенного корпуса, над которым возвышалась надстройка, устремившая к звездам готические шпили. Крепкая броня, казалось, способна противостоять залпу лазерных орудий оборонительной батареи. Собственно, она была изготовлена специально для этой цели.

Тупой нос, похожий на наконечник пули, и обводы бортов свидетельствовали о величии замысла и неимоверной мощи судна. Три зазубренных выступа напоминали три острия стигийского трезубца. Вдоль обоих бортов тускло поблескивали оружейной сталью лазерные батареи. Один только их залп мог уничтожить и погрузочную площадку, и всех, кто на ней находился. Пушечные опоры были закреплены на прямоугольных металлических выступах с бесчисленными точками обзора, что указывало на множество внутренних помещений. Хищный оскал орудийных башен на верхней и нижней плоскостях и темные пятна торпедных гнезд излучали молчаливую угрозу.

С многочисленных вспомогательных палуб поднимались антенные башни, перемежаемые дополнительными оружейными комплексами и торпедными жерлами. Ребристое днище корабля отливало маслянистым блеском и было покрыто, словно чешуей, створами пусковых платформ для летательных аппаратов различного назначения.

На корме огромные дюзы выпускали светящиеся струи газов от прогреваемых двигателей, способных в одно мгновение унести боевой корабль от Туле. Хромированные шестиугольники вентиляционных шахт машинного отсека казались бездонными колодцами.

И наконец, опустившиеся щиты открыли взгляду массивную конструкцию, украшавшую нос судна, — словно объятую пламенем книгу, изготовленную из серебра и золота. На ее страницах многометровыми буквами были записаны избранные изречения Лоргара. Этот поистине самый большой из всех построенных когда-либо кораблей обладал уникальной, ни с чем не сравнимой мощью.

Словно грозное чудовище, рожденное в темных глубинах первобытного океана, судно, открывшееся взорам людей, заставило умолкнуть даже Задкиила.

— Наше копье готово, — наконец произнес он прерывающимся от благоговейного восторга голосом. — Это «Яростная бездна».

Уникальный корабль был построен на верфях Юпитера специально для них, и наконец все работы по его оснастке подошли к долгожданному завершению. Он должен нанести решающий удар по Императору, удар в честь Хоруса. Никто не узнает о создании этого судна, пока не станет слишком поздно. Для сохранения тайны были приняты определенные меры. И запуск с малоизвестного и незначительного, по общему мнению, спутника — только часть этих мер.

Задкиил резко повернулся к своим воинам.

— И мы будем им управлять! — пронзительно воскликнул он. — Смерть лже-Императору!

— Смерть лже-Императору! — единодушно подхватил многоголосый хор.

— Да здравствует Хорус!

Барьеры дисциплины рухнули. Воины орали и ревели, словно толпа одержимых, стучали кулаками по груди и потрясали оружием. Многие лихорадочно выкрикивали клятвы ненависти и заверения в преданности, сливавшиеся в непрерывный оглушительный шум.

Задкиил прикрыл глаза и некоторое время упивался воплями и охватившим всех фанатизмом. Снова подняв веки, он повернулся к проему, за которым открывался величественный вид на «Яростную бездну». С мрачной улыбкой он представил себе возможности, открываемые этим кораблем, и его разрушительный потенциал. Судно было задумано и построено для одной-единственной миссии, и для ее выполнения потребуется вся его мощь и прочность; им предстояло уничтожить Легион.

В сумрачном отдалении обширной площадки, превращенной в импровизированный зал собраний, имелись и другие наблюдатели и слушатели. За бушующей толпой солдат, которые были результатом гениального эксперимента Императора или, скорее, его самоуверенности, наблюдали ничего не выражающие глаза.

— Мой господин, как странно, что эти Астартес так бурно реагируют на плод наших трудов.

— Они состоят из плоти, магос Эпсолон, и потому подвержены жалким эмоциям, — ответил Кельбор-Хал своему почтительно склонившемуся аколиту.