Мы слишком разные (ЛП) - Хиггинсон Рейчел

Глубокая печаль в его глазах пронзила мне сердце, оно просто обливалось кровью от переживаний за этого мужчину и его прошлое.

— Вам было слишком сложно вместе вести бизнес?

Он глянул на меня так, что меня снесло волной его горя. Моё дыхание остановилось, когда он произнес:

— У неё был роман с нашим шеф-поваром. Они сейчас женаты, — он отвернулся и сделался задумчивым и подавленным. — У них трое детей.

— О Боже, Эзра.

Его голова резко повернулась.

— Не надо меня жалеть. Я виноват не меньше. Со мной сложно. Раньше было ещё сложнее. Я... я могу быть закрытым, я слишком сосредоточен на работе и, как ты понимаешь, на всём том, что заставляет женщин убегать к другим мужчинам. Она... мы... Я стал лучше после того, что случилось. Благодаря Елене, я понял, что люблю ресторанный бизнес. Я нашёл в жизни то, чем горю. Это именно та цель, к которой я хочу стремиться всю жизнь. Сначала я был зол, но именно в это тёмное время родилась "Лилу". Я попросил Киллиана встать у руля, а всё остальное уже история. Это было десять лет назад. С тех пор я изменился, и теперь с тремя успешными и независимыми друг от друга ресторанами довольно сложно винить тот период времени, который принёс мне столько хорошего.

— То есть Елена всё ещё директор "Квинс"?

— Она совладелец, но она мало связана с бизнесом. Она управляющая в этом ресторане, и я разрешил ей выбирать меню и стиль. Но именно из-за меня он приносит деньги.

В его тоне звучала самоуверенность. Это была чистая правда.

И тут появилась армия официантов с нашей едой. Мы отстранились друг от друга, выпрямившись на стульях, затем отодвинули столовые приборы и стаканы, чтобы разместить всю еду.

Дэвид, тот же самый официант, что принимал у нас заказ, специально для меня рассказал про все блюда, и налил нам вина. Следующие десять минут мы пробовали еду и пили вино. Что-то как будто бы взорвалось у нас в головах.

Или, по крайней мере, в моей голове. Еда была такой же хорошей, как та великолепная еда, которую мы с Верой пробовали в "Лилу", или как то меню, которое Уайетт приготовил для помолвочной вечеринки, или те блюда, что готовила для меня Вера.

— Это невероятно, — простонала я и наколола на вилку кусочек стейка с кровью, который подали с тонкой картошкой фри и вкуснейшим соусом. — Я знаю, что у тебя проблемы с шеф-поваром, но я уверена, что твоя кухня не страдает от этого.

Он улыбнулся себе в тарелку. Когда он посмотрел на меня, его глаза потемнели и снова стали загадочными.

— Это старые рецепты, — объяснил он. — Повара могут приготовить их одной рукой. Но я не менял меню в течение нескольких месяцев. Мне надо, чтобы пришёл кто-то и взял всё в свои руки. Мне нужен лидер. Мне нужно вдохновение. Один я с этим не справлюсь.

Теперь я поняла.

— И что ты собираешься делать?

Он задержал на мне взгляд, его уверенность была непоколебима.

— Я собираюсь обновить свой веб-сайт, придумать обалденную стратегию для социальных сетей и нарисовать чертовски классную фреску на этой стене, — он указал на стену. — Я собираюсь сделать "Бьянку" неотразимой.

Кусок утки застрял у меня в горле, и я на секунду подумала, что мне может понадобиться приём Геймлиха. Случись это перед Эзрой и его модными клиентами, это было бы очень унизительно. Единственной альтернативой тому, чтобы Эзра извлёк кусок дичи из моей трахеи, была смерть.

Видимо, моя жизнь собиралась пойти по второму сценарию.

Я схватила стакан с водой и выставила себя на посмешище сделала все возможное, чтобы спасти себя от смерти.

Это не вполне сработало.

— С тобой всё в порядке.

Я подняла палец вверх, давая ему понять, что мне нужна минута и продолжила пить живительную влагу. Это был не самый грациозный момент, и мне, вероятно, пришлось бы вытереть рот салфеткой после всего этого, но зато я выжила.

Я была борцом.

— Я в порядке, — крякнула я. — Я просто не знала... что... это именно то, что я для тебя делаю.

Он приподнял одну бровь.

— Если бы ты знала, разве это поменяло бы что-то?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что он имел в виду под этим? Что я не стала бы требовать от него не вмешиваться в проект? Наверняка. Но я не могла вынести такое количество диктаторов в своей жизни. Решив не озвучивать эту мысль, я решила, что сарказм — лучшая тактика.

— Ну, вероятно, я бы лучше старалась.

Один из уголков его губ приподнялся в удивлении.

— Серьёзно?

— Серьёзно. Но, я так полагаю, нам придётся довольствоваться тем, что есть. И, честно говоря, это совсем не здорово.

— Ты такое несёшь, Маверик.

Хорошо, что у меня во рту ничего не было. Его шутливый комментарий наверняка заставил бы меня снова подавиться.

— О да, и тебе это нравится, Батист. Тебе нужен кто-то, кто задаст тебе жару, а то ты так и будешь думать, что ты особенный.

Он опять наклонился вперёд и протянул руку, положив её по центру стола.

— О, так вот, что ты делаешь. Сводишь меня с ума, чтобы я вёл себя скромнее?

Я обнаружила, что тоже наклонилась вперёд.

— Конечно. И как, это работает?

— Ну, ты определённо сводишь меня с ума. Не уверен насчёт второй части.

— Вероятно, мне стоит лучше стараться.

Выражение его лица помрачнело, он понизил голос и снова стал неотразим.

— Пожалуйста.

О Боже. Пожалуйста. Одно простое, избитое слово, но что оно делало с моим беспокойным либидо. У меня мог случайно случиться оргазм.

Я отклонилась назад, так как боялась, что у меня потекут слюнки прямо на кок-о-вен.

— От тебя столько неприятностей, Эзра. Очень много неприятностей.

Он тоже отклонился назад, запустив вилку в горшочек с мидиями.

— Кто бы говорил, Молли Маверик. Это ты — ходячая неприятность. И это продолжается с того самого момента, как я тебя встретил. Я просто стараюсь не отставать.

Его обвинение заставило меня задуматься. Это не может быть правдой. То есть, да, мы начали ссориться уже с первого дня нашей встречи и делали это во всё остальное время, что нам приходилось взаимодействовать. Но никто никогда не называл меня ходячей неприятностью. Никогда.

В школе думали, что я буду воспитателем в детском саду. В колледже один из парней, с которым я встречалась, расстался со мной, потому что мы недостаточно часто ругались. Он сказал, что я скучная.

Я не была ходячей неприятностью, я не была сложной. Я была милой, и со мной было легко. Я была скромной. Я была тряпкой.

Я была создана для френд-зоны.

— Будем заказывать десерт? — спросил Эзра, хотя мы не съели и половины еды, которую заказали.

— Я бы хотела, — честно призналась я. — Но мне сегодня столько всего надо сделать.

Он посмотрел в сторону, и я не могла понять, был ли он разочарован или просто задумался.

— Вообще-то мне тоже.

— Спасибо за ужин, — сказала я искренне. — Это гораздо лучше полуфабрикатов, на которые я сегодня рассчитывала.

Он засмеялся, так как подумал, что я пошутила.

Я не шутила.

— Обращайся в любое время, Молли. Буду рад избавить тебя от полуфабрикатов.

Мои щёки уже болели от того, как много я сегодня улыбалась.

— Я приду в субботу. В девять подойдёт?

— Конечно. Я буду здесь и впущу тебя. Напиши мне на почту, что тебе нужно.

Так как я никогда не говорила, что думаю, я не понимала, что на меня нашло. Но я протянула к нему руку и сказала.

— Она идиотка.

Он резко взглянул на меня, его глаза вопросительно сверкнули.

— Елена, — пояснила я. — Я понимаю, что ты стал тем, кто ты есть, и получил весь этот опыт, который открыл для тебя столько возможностей в ресторанном бизнесе. Но, правда, она идиотка. С тобой сложно, но это не значит, что невозможно. Ты определённо трудоголик, но ты также внимательный, заботливый и один из самых достойных людей, что я когда-либо встречала. Ты не толкал её в объятия другого мужчины, Эзра. Она выбрала более дешёвый вариант, потому что она была не достаточно сильной для того, чтобы разглядеть удивительного человека перед собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})