Жена самурая - Лора роулэнд

Улица уперлась в ров с поблескивающей водой. В центре рва располагался высокий поросший травой холм диаметром примерно сто шагов. Плоскую вершину холма обрамляла ограда из каменных столбов. За оградой стоял памятник в виде приземистой пагоды, подсвеченный фонарями. Дальнозоркий Янагисава прочитал иероглифы, выбитые на пагоде. Перед ним был Холм уха, посвященный войне Хидэёси Тоётоми против Кореи. Хотя вторжение в Корею провалилось, войска Хидэёси нанесли немалый урон противнику. Воины засолили в морской воде и привезли в Японию уши сорока тысяч корейцев. Эти-то трофеи и образовали холм.

Через ров был переброшен мост со ступенями посередине. Исидзё спустился к пагоде, присел, положил палку на колени, утер лоб и замер, скрестив на груди руки.

Шло время. Терпение Янагисавы истощалось. Вдруг раздался стук копыт. Правый министр встал. «А вот и преступники, — догадался Янагисава. — Встречу в общественном месте легко выдать за случайность. Хитро!».

Из переулка справа от канцлера показались два конных самурая. Они настороженно осмотрели территорию, примыкающую к Холму уха. Исидзё помахал рукой. Янагисава припал к бамбуковой дверной решетке дома, за которой скрывался. Самураи спешились на мосту, привязали лошадей к поручням и спустились по лестнице. Исидзё пошел к самураям. Последовала череда поклонов и приветственных слов. Троица расположилась на ступенях.

Янагисава выскользнул из убежища и на цыпочках приблизился к краю рва. Теперь он различал голоса.

— …довольно долго добирались сюда, — сказал Правый министр. — Уговор был другой. Вы заставили меня ждать.

— Мы приехали, как только смогли, — отозвался грубый голос.

— Если учесть проблемы, с которыми мы столкнулись, то нужно порадоваться, что мы вообще смогли прийти, — прогнусавил второй самурай.

— Не будь проблем, я бы к вам не обратился, — холодно бросил Исидзё. — Нанимая вас, я рассчитывал на точное выполнение приказов.

— А мы рассчитываем на человеческое обращение, — возразил грубый голос. — Мы вам не рабы. В конце концов, мы рискуем жизнью, возя за вас грязь.

— Вы знали, на что идете, когда подряжались. Если вас не устраивает работа, можете идти на все четыре стороны.

Сердце у Янагисавы затрепетало. Самураи — это ронины, вероятно, те, что были в доме Ибэ. Исидзё говорит с ними на закодированном языке. «Проблемы» означают «перемещение воинов и оружия», «работа» — «реставрация реальной власти императора».

— Хорошо, хорошо; простите, что опоздали, — быстро произнес гнусавый самурай.

Заговорил обладатель грубого голоса:

— Не нравится мне это место. Давайте сматываться отсюда.

Воцарилась короткая пауза.

— Как они? — спросил Исидзё.

— В целости и сохранности.

«Они» — это союзники Исидзё; «в целости и сохранности» — ждут команды выступать.

— Мой товар прибыл?

— Да. Последняя партия — двенадцать дней назад.

«Ружья и боеприпасы доставлены в Мияко».

— Ну что ж… — вздохнул Исидзё. — Полагаю, вам лучше поторопиться.

Зазвенели золотые монеты.

— Это все? — выразил недовольство грубый голос.

— Потом получите еще, — посулил Исидзё.

«Когда император будет править Японией, а в руках императорского двора сосредоточится все богатство страны», — мысленно добавил Янагисава и задрожал от азарта. Он не сомневался, что сподобился стать свидетелем того, как Исидзё выплачивает аванс за разжигание войны против клана Токугава. Янагисава с огромным удовольствием вообразил арест Правого министра. Ему не терпелось увидеть вытянутую рожу Сано, когда…

Знакомое чувство, словно невидимые руки прикасаются к нему, встревожило Янагисаву. Он инстинктивно съежился и обозрел округу. В темноте он, естественно, никого не заметил, тем не менее ужас, испытанный во время нападения в императорской резиденции, ожил. «Неужели убийца снова охотится на меня?» Янагисава попробовал успокоиться. «Это невозможно, убийца сидит на Холме уха. Я слышу его голос. Или у Исидзё есть наймиты, помимо самураев? Например, Хосина?».

— Прощайте, — сказал Исидзё. — Скоро встретимся. Я полагаюсь на вас.

Янагисава перевел: «Правый министр планирует начать мятеж в ближайшем будущем. Он поручил ронинам разделить воинов по огневым точкам».

Заскрипели ступени. Забренчала лошадиная сбруя.

Проснувшееся чувство долга укрепило мужество канцлера. Он рванулся было задержать предателей, но тут услышал голос инстинкта самосохранения: «Только дурак преследует преступников до их логова в одиночку». Янагисава замер на полушаге и проводил удаляющихся всадников мудрым взглядом.

32

— Ты в порядке? — спросил Сано, собираясь на выход.

— Да. — Безукоризненно одетая и причесанная Рэйко сидела у окна, глядя во двор; лицо бледное, но невозмутимое.

— Ты уверена в этом?

Прошлой ночью он поймал ее, когда она с дикими глазами, задыхаясь, бежала от кумирни Гиона. Он спешно доставил ее в Особняк Нидзё. Немного успокоившись, Рэйко рассказала, что Кодзэри призналась: она была в Саду пруда во время убийства Коноэ и видела там Правого министра Исидзё.

— И что?

— Все.

Сано отчаянно хотелось узнать, что довело жену до невменяемого состояния, однако расспрашивать он не решился.

— Не беспокойся за меня, — сказала Рэйко.

— Что ты намерена сегодня делать?

— Хочу закончить изучение бумаг из кабинета Левого министра Коноэ. Быть может, там найдется что-нибудь интересное.

Удостоверившись, что они по-прежнему бегут в одной упряжке, Сано попробовал вызвать жену на откровенность.

— Рэйко-сан…

— Да? — ответила окну Рэйко, в голосе слышался страх.

Сано понял, что настойчивостью ничего не добьется, лучше дождаться, когда в Рэйко созреет потребность высказаться.

— Марумэ опросил сослуживцев ёрики Хосины, — сказал он. — Похоже, никто не знает, куда он делся. А у Фукиды любопытные новости. Он полагает, что канцлер Янагисава напал на след чего-то важного, о чем не желает ставить нас в известность.

Поднявшись, Рэйко подошла к ящикам с бумагами и опустилась на колени.

— Надеюсь, ты выяснишь, в чем дело.

— Да, конечно. — Сано помедлил. — До свидания.

— До свидания.

Сано кликнул Марумэ и Фукиду и отправился в замок Нидзё.

Канцлер Янагисава заканчивал завтрак. Тенистый сад за окнами выглядел прохладным, но дымчатое небо обещало жаркий день.

Слуга сообщил о прибытии сёсакана сёгуна и детективов.

— Проси.

Сано начал без ритуальных приветствий:

— Когда вы собираетесь рассказать мне об Исидзё?

— Исидзё? — Янагисава, сама невинность, вытер губы салфеткой; избитое лицо имело зловещий сине-фиолетовый оттенок. — А что случилось с Правым министром?

— Не трудитесь отрицать! — выкрикнул Сано, кипя от негодования. За раздвижными стенами зашевелились телохранители Янагисавы. — Вы проследили за Исидзё до Холма уха и подслушали его разговор с двумя самураями.

Чашка в руке канцлера дрогнула.

— Я следил за вами, — насмешливо пояснил Фукида.

Янагисава стукнул чашкой о стол и вскочил:

— Это со всех точек зрения глупость! Убийца разгуливает на свободе, назревает заговор, а вы разбрасываетесь людьми, следя за мной, будто я преступник! Мы вместе работаем, вы это еще помните?

— Я-то помню, а вот вы точно забыли. — Сано в упор посмотрел на Янагисаву. — Не пытайтесь уйти от темы. Наблюдение за вами оказалось неплохой идеей, не правда ли? Вы не стали бы ходить за Исидзё из любви к искусству. Я хочу знать, что вы имеете на Правого министра.

Янагисава ехидно ухмыльнулся:

— Ничего.

— Вы были достаточно близко, чтобы слышать, о чем говорил Исидзё с самураями, — сказал Фукида.

— Замолчите! — приказал Янагисава, не взглянув на детектива. — Даже если я что-то услышал, с какой стати мне отчитываться перед вами? Большое спасибо за разрушение алиби Правого министра. На этом наше партнерство закончилось. Я знаю, что Исидзё виновен в убийствах и в государственной измене.

Марумэ и Фукида посмотрели на Сано, а тот переживал целую бурю эмоций. Сначала смятение: Янагисава раскрыл дело, и, поскольку Хосина скрылся, у Сано нет доказательств, что ранее канцлер мешал расследованию, а значит, нет и способа дискредитировать победу врага. Потом гнев: канцлер победил, воспользовавшись, как и в деле Льва из Кантё, плодами его трудов. Затем страх: сёгун с позором лишит его должности и прочего. Наконец, радость: если Исидзё — убийца и предатель, то Кодзэри невиновна.

Выйдя из ступора, Сано промолвил:

— Вы позволили прошлой ночью приятелям Исидзё скрыться. Если бы вы рассказали о своих планах, то мы схватили бы их. Вы допустили непростительный промах. И еще. Если Исидзё — убийца, то почему вы не арестовали его? — Глаза Янагисавы превратились в щелки, Сано понял, что попал в больное место. — Исидзё вполне может быть руководителем заговора. Вы должны были взять его и, воспользовавшись фактором неожиданности, заставить рассказать, где находятся преступники и оружие. Но вы и этого не сумели. Вы упустили шанс раскрыть дело.