Грешные мечты - Сара Беннет

— Будет, если ты выстрелишь в воздух.

— Если я так поступлю, Терри попытается пустить пулю мне в сердце.

— Рада слышать, что оно у тебя есть.

— Что именно у меня есть?

— Сердце.

— Юджиния, ступай и приведи себя в порядок. От тебя скоро станут шарахаться лошади! — с раздражением бросил Синклер.

«Джентльмен, а уж тем более герцог, никогда не позволил бы себе произнести подобные слова», — сердито подумала она. И лишь взглянув на себя в зеркало в предоставленной ей комнате, она поняла, что Синклер был прав.

Ее волосы под слоем дорожной пыли утратили блеск. Дождь и ветер растрепали ее прическу, и непокорные завитки торчали во все стороны. На подбородке виднелась полоса грязи, платье было измято, подол и корсаж испачканы.

Юджиния быстро умылась теплой водой, а затем взялась за расческу и с трудом расчесала спутанные волосы, морщась от боли. Приведя себя в порядок, она спустилась на первый этаж и нашла Синклера в одной из комнат. Он сидел, вытянув ноги и положив их на решетку очага, в котором горел огонь. В руках у него была кружка эля.

— О, я вижу, птичка успела почистить свои перышки, — промолвил он, кривя губы в усмешке.

Юджиния заметила, что Синклер тоже зря времени не терял. Его темно-синий сюртук был почищен щеткой, а сапоги снова сияли. Юджиния не стала шутить в ответ по поводу его опрятного внешнего вида, не желая портить ему настроение.

На столе стояло блюдо с едой и кофейник с крепким горячим кофе. Юджиния добавила себе в чашку сахар и сливки, а потом села напротив Синклера. От горящего очага приятно веяло теплом, и Юджиния с наслаждением и жадностью выпила вкусный кофе. Когда с ним было покончено, ее вдруг неудержимо стало клонить в сон, и она откинулась на спинку стула.

Взглянув на Синклера, она заметила, что он дремлет, приоткрыв рот, из которого доносилось негромкое похрапывание. Прядка темных волос упала на его аристократический лоб.

Юджиния зевнула, почувствовав страшную усталость, закрыла глаза и уснула.

Глава 23

Юджиния проснулась от того, что ее кто-то тряс за плечи. Растерянно заморгав, она подняла глаза и увидела перед собой красное от ярости лицо Синклера.

— Ты заснула! — взревел он.

— Ч-что?

Синклер ринулся к двери.

— Если мы не поторопимся, мы не догоним их до темноты!

Юджиния поспешно встала и устремилась за ним, поправляя на ходу платье.

— Но ты же сам уснул… — начала было оправдываться она на ходу, но Синклер резко повернулся, остановившись, и Юджиния врезалась в него.

Синклер прижал ее к себе, обняв за талию. Он молчал, тяжело дыша и глядя сверху вниз в ее запрокинутое лицо. Страсть вспыхнула в них с бешеной силой. Темные глаза Синклера полыхали жарким огнем. Он наклонился и порывисто припал к ее губам.

Волна наслаждения разлилась по телу Юджинии. Она привстала на цыпочки и обвила руками шею Синклера, растворившись в изумительных ощущениях. Ее захлестнули эмоции, и в памяти всплыли воспоминания о минутах интимной близости, пережитой не так давно. Она почувствовала тогда, что Синклер — это ее мужчина.

Была ли это любовь? Если да, то почему их отношения приносили столько страданий и боли?

Синклер неистово сжимал Юджинию в объятиях, терзая ее рот в страстном отчаянном поцелуе. Может быть, он тосковал по ней точно так же, как она по нему? Неужели он любил ее?

— Ваша светлость!

Кто-то несколько раз произнес эти слова, но Юджиния и Синклер не реагировали на них.

Однако в конце концов они дошли до их сознания, разбив оболочку кокона, в который их заключила страсть. Синклер отпустил Юджинию и бросил взгляд через плечо на Роберта, своего кучера, широкоплечего парня, перегородившего дверной проем. Кучер мял в руках, одетых в перчатки, свою треуголку.

— Пора ехать, ваша светлость.

Синклер провел ладонью по лицу, как будто стирая с него следы душевного смятения.

— Хорошо, Роберт, спасибо, мы выйдем во двор через минуту.

Когда кучер ушел, Синклер повернулся к Юджинии.

— Прости, что я воспользовался твоей растерянностью, — нахмурившись, промолвил он. — Я думал, что наши чувства остались в прошлом.

— О Боже, Синклер, зачем ты извиняешься?

— Мы вернем твоего брата и мою сестру домой, и окончательно прекратим все отношения.

— Ты так думаешь? — В глазах Юджинии блеснули слезы. — А что, если у нас это не получится?

Взгляд Синклера стал ледяным.

— У нас нет выбора, Юджиния. Единственный способ вести себя разумно и порядочно — это расстаться. Чем меньше я буду общаться с твоей семьей, тем лучше. Ты на меня дурно влияешь, Юджиния.

Она издала смешок, больше похожий на рыдание.

— Как только это путешествие окончится, мы перестанем видеться.

Эти слова звучали как обещание, как клятва, и в Юджинии взыграла гордость.

— Это меня устраивает! — бросила она и быстро вышла из комнаты.

Во дворе утки все еще возились в луже, но теперь она не обращала на них внимания. Ей хотелось только одного — скрыть от Синклера свои переживания. Он не должен был понять, как глубоко проник в ее сердце.

Они сели в экипаж, Роберт взмахнул кнутом, и четверка лошадей двинулась в путь. Юджиния снова забилась в угол салона.

Она проклинала Синклера за непоследовательность. От его поступков ее бросало то в жар, то в холод. Создавалось впечатление, будто он боролся со своими чувствами. Синклер то страстно целовал ее, то заявлял о том, что твердо намерен с ней расстаться. Юджинии надоели эти метания из крайности в крайность. Если бы происходящее не задевало ее за живое так сильно, она бы от души посмеялась над нелепостью ситуации.

Они потеряли много драгоценного времени, и Синклер винил в этом Юджинию, хотя в глубине души понимал, что она тут ни при чем. Он сам разрешил ей ехать с ним, а потом во время последней остановки предложил умыться и переодеться. У горящего очага их обоих сморила усталость. Если бы он не взял Юджинию с собой в эту поездку, то не делал бы таких длинных остановок. Юджиния постоянно мешала ему, отвлекала, оказывала дурное влияние, и он хотел поскорее избавиться от нее.

«Слава Богу, что она не стала моей любовницей, — думал он, — а не то я давно задушил бы ее».

Синклер взглянул на Юджинию и увидел, что она вопросительно смотрит на него. Впрочем, Юджиния тут же отвела глаза в сторону. У нее был безупречно правильный профиль. Синклеру захотелось нарисовать ее, но он запретил себе даже думать об этом. Синклер решил, что, вернувшись домой, сожжет все свои полотна, а потом женится на какой-нибудь симпатичной покладистой юной леди голубой крои.