Брат моего мужа (СИ) - Лакс Айрин

— Хорошо, — внезапно вымолвил он.

— Что ты решил?

— Я дам Лёхе шанс. Но если он его проебёт в очередной раз или попытается нагадить в протянутую руку помощи, клянусь, это будет последнее, что он сделает в своей жизни.

Я приготовила завтрак и закинула гору грязной одежды в стиральную машину.

— Я так и не узнал, какая из тебя хозяйка. Но судя по всему, отличная, — пошутил Демьян. — Готов дать руку на отсечение, чтобы узнать и почувствовать это на себе.

В ответ я пожала плечами. Не готова была разбрасываться громкими обещаниями. Демьяну нужно многое перебороть в себе и принять прошлое. Принять тот факт, что мы запутались и впустили в интимные отношения третьего.

Демьян готов просто закрыть глаза и шагнуть вперёд.

А я слишком хорошо поняла на собственном примере, что просто закрыть глаза недостаточно. Чаще всего это заканчивается плачевно. Нужно принять прошлые ошибки и смириться с тем, что ты не идеален, и только после этого шагать дальше.

Я понемногу оживаю. Вместе с крошечным ребёнком, растущим во мне, появляется уверенность в себе и какое-то умиротворение.

Я учусь принимать себя и любить такой, какая есть — с недостатками, ошибками и тёмными пятнами в прошлом.

Хочется, чтобы Демьян тоже научился этому.

Хочется, чтобы Лёша смог перешагнуть больную влюблённость и зажить полной жизнью, не оглядываясь на успехи старшего брата и не завидуя ему.

Я устала воевать за крохи тепла и нежности, устала кататься на американских горках головокружительных эмоций из ненависти, больной влюблённости и обжигающей страсти.

Я хочу покоя и тихого счастья.

И сейчас, когда я распахиваю окна на кухне, чтобы впустить свежий воздух, я верю, что у нас всё получится.

Возможно, не сразу. Но со временем всё обязательно будет хорошо.

43. Демьян

Карина убиралась на кухне Лёхи. Я не стал путаться под ногами. Мне хотелось остаться и смотреть на неё, жадно впитывать каждый жест и слово. Но я заставил себя выйти.

В голове пульсировали разные мысли и эмоции. Всего было навалом. Больше всего досады на себя и чувства вины с привкусом горькой полыни.

Мысль, что я облажался по всем пунктам, заставляла чувствовать себя каким-то неполноценным и ущербным, поломанным и ненужным.

Давно я ощущал ничего подобного. Как же давно…

Как будто вернулся на несколько лет назад, и напополам сломало мыслью о предательстве любимой девушки и младшего брата. Это всё оказалось ложью, созданной руками моего Лёхи.

Я прогулялся по квартире, где брат сейчас жил один. Или, вернее сказать, выживал после разрыва с Кариной.

Мне до сих пор было сложно смотреть на единственного и самого близкого родного человека, не желая сдавить его шею до хруста.

Он же предал меня и Карину. Грязно подставил, а потом прибрал мою Рин к своим рукам. Отчаяние? Или просто желание вырвать победный флаг из моих пальцев?

Я смотрел на лицо младшего брата. В голове то пролистывались страницы из детства, то мелькали минуты, когда мы одновременно занимались сексом с Рин и жадно доказывали ей, что один лучше другого; то вспоминалось, каким Лёха был до гибели родителей…

Много всего навалено в одну кучу. Сейчас нужно научиться видеть среди прочего мусора чистые, правильные эмоции.

Это важно и необходимо. Но безумно тяжело.

Я не хочу видеть, как брат опускается на самое дно, тем более не хочу присутствовать на его похоронах. Мне и похорон родителей хватило на всю оставшуюся жизнь. Это на самом деле жутко, когда своими руками делаешь всё, чтобы отправить любимых в последний путь.

Внезапно стало душно и тесно в своём теле от мыслей.

— Я в душ, Рин. Не хочешь присоединиться? — отпустил привычную шутку, спрятав за ней свои мысли.

— Ты не меняешься, Демьян, — Рин улыбнулась и закатила глаза.

— Хочешь, чтобы я изменился?

— Кое в чём тебе просто необходимо измениться, — серьёзно ответила Рин и внезапно подошла ко мне.

Рин крепко обняла меня, как будто собиралась покинуть навсегда и задерживала на память последние крохи тепла.

— Иди в душ. Уже довольно позднее утро. Лёша скоро проснётся. Поговори с ним, как брат.

— А ты? Куда-то собралась? — нахмурился я.

— Я пока приготовлю на стол.

Карина вывернулась из моих рук и пошла на кухню. Внутри шевельнулось подозрение, но я же должен научиться доверять. Поэтому зашёл в ванную комнату. Старался не думать о том, часто ли Лёша занимался сексом с Кариной в ванной комнате.

Не видеть в брате соперника после всего, что было, очень сложно.

Ещё сложнее не чувствовать в нём врага…

Я отчаянно пытался это сделать. Карина сказала, что относится к Лёше совсем иначе. Она говорила о нём что относится к нему, как брату или как к другу.

Шутка только в том, что этот брат был её мужчиной. И по моей вине — тоже.

Выйдя из душа, я направился прямиком на кухню. Хотелось сказать Рин, что я уже слишком взрослый, чтобы гибко меняться. Могу только сломаться посередине и упасть кучей наломанных дров к её ногам. Я готов пойти на это, если только она простит всё, что было.

Но я сразу наткнулся взглядом на спину брата.

Лёха опёрся раскрытыми ладонями о столешницу и смотрел на что-то. Карины на кухне не было.

Я метнулся обратно в коридор. Её обувь пропала. Ушла…

Первой мыслью было броситься вдогонку. Но заставил себя притормозить.

Это её выбор — войти в жизнь моего младшего брата, навести там иллюзию порядка и уйти, предоставив возможность нам самим разбираться с давней враждой и стычкой интересов.

Я выматерился вслух и на ходу достал сигареты из кармана джинсов. Опёрся о стену в коридоре.

— Ты видел, как Рин ушла?

Лёха молчал.

— Эй!

Брат не отозвался, но отошёл к окну, держа что-то в руках.

— Я покурю у тебя в квартире, можно? — решил я начать разговор с братом хоть с чего-то.

— Дай и мне сигарету, — голос Лёхи был странно надломленным и скрипучим.

— Ты же не куришь.

— Не курю. Но сейчас хочется, — Лёха обернулся и подошёл к столу, положив на него лист бумаги. — Ты знал?

— О чём?

Я подошёл к брату, протянув ему пачку сигарет, и застыл с протянутой рукой. На столе лежал небольшой чёрно-белый снимок УЗИ.

— Карина оставила. Это снимок УЗИ. Ребёнок, понимаешь? — пояснил мне Лёша, словно умственно отсталому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я бросил сигаретную пачку на стол, схватился за чёрно-белый снимок, словно он мог ответить на все вопросы.

— На обратной стороне, — подсказал Лёха.

«Это лучшее из того, что было в нас…» — написано от руки.

Я прокрутил эти слова в голове несколько раз.

— Карина беременна. Судя по всему, небольшой срок, да? — спросил брат, ероша пальцами светлые волосы. — Я могу быть отцом! — выпалил он радостно и тут же осёкся, усмехнувшись. — И ты тоже, конечно, можешь оказаться отцом этого ребёнка.

— Вот тут ты ошибаешься, Лёха, — выдавил из себя, потянувшись к сигаретам.

— Не понял.

— Вырастешь, поймёшь, — усмехнулся я, закуривая.

— Нормально ответить слабо? — спросил брат, чуть наклонив голову вперёд.

Светлая чёлка упала ему на глаза. Внезапно я снова увидел в нём не соперника, а всего лишь младшего брата, иногда слишком упёртого и шедшего наперекор всему. Как сейчас.

Я притянул Лёху за плечо, выпустив струю сигаретного дыма ему в лицо.

— Нравится?

Лёха вынырнул из-под моей руки, поморщившись. Он до сих пор не научился курить.

— Вижу, что не нравится. Поэтому не пытайся начать.

— Не заговаривай мне зубы. Что ты имел в виду, когда говорил, что я ошибаюсь насчёт отцовства?

Младший брат выжидающе смотрел мне в глаза. Лицо брата было припухшее и глаза покрасневшие из-за лопнувших капилляров.

Я мог бы послать его на хрен. После всего, что было, имел на это полное право. Мог бы не ответить или соврать.