Тайна Моники Джонс - Кэтрин Блэк

– Конверт О’Нилов, – я в нетерпении начала объяснять свои мысли, непривычно много жестикулируя, – там сказано, что Брайана нет в списках за 2002-й. Он жив. А «французы» с Эмбер мертвы. Что, если их имена в этих списках присутствуют?

– Скорее всего так и есть, – Моника нервно откинула назад черные волосы, – но мы узнали, что интересующая родителей Брайана дата – это день, когда случился тот пожар в Эмброузе. Тогда в больнице вместе с О’Нилом лежали мамы «французов». Эмбер родилась только спустя два года. По какому принципу Человек без лица выбирает жертв? Может, в Эмброузе просто появился какой-то маньяк? А все это выдумки? Прости, Анна, но верить всему на слово… Да, в таком случае это много что объясняет, правда, уж в слишком эксцентричной манере.

Анна, хитро улыбнувшись, достала какую-то сложенную бумагу.

– А вот поэтому я прогуляла школу. Согласна, верить всему на слово не стоит, к тому же это было написано человеком на последней стадии рака, перед смертью. Я не буду публиковать «Наследие Эмброуза» по двум соображениям. Оно не пойдет на пользу папиной книге, учитывая серьезность науки. Плюс, если все изложенное им правда, то очень рискованно давать неизвестным людям понять, что мы слишком много знаем. Читатели посмакуют написанное и забудут об этом, а я столкнусь с последствиями.

Анна начала заламывать руки, явно стараясь не сказать что-то еще, но не смогла совладать с собой:

– Знаете, а ведь люди проекта могли управлять погодой, играть разумом людей, укрощать само Время. Что им стоило сделать так, чтобы человек, который слишком много знает и является писателем, внезапно заболел? Например, раком?..

– Думаешь, они его убили?

Анна кивнула, пряча глаза.

– И все же нам нужны более веские доказательства.

– Возможно, мы сможем их достать, – Анна торопливо зашелестела той частью рукописи, которой не суждено увидеть мир, – в конце папа написал: «Вечные вопросы всегда будут пополнять копилку сокровищ». Все бы ничего, но я решила проверить нашу с ним личную копилку. Там, когда я была маленькой, мы прятали от пиратов, скелетов, мамы, инопланетян и зомби то, что считали своим тайным сокровищем. Это половица в углу его кабинета, куда перед смертью папа поставил ящик. Мама все еще хранит его вещи на своих местах, только вытирает в кабинете пыль и моет там полы. Сегодня я отодвинула тот ящик и вот что нашла под половицей…

Дрожащими от возбуждения руками Анна аккуратно разложила перед нами свернутую бумагу, обращаясь с ней как с хрусталем.

– Карта. Карта шахт. Все они залиты бетоном, но одну комнату внутри них сохранили, и мы сможем туда попасть, воспользовавшись папиной подсказкой.

Кэтрин приглушенно пискнула, мы с Моникой ахнули.

– Это карта поможет нам понять, где правда, а где вымысел. От того, что узнаем, будем отталкиваться, чтобы решить, что делать дальше. – Анна ликовала, ее лицо сияло в предвкушении тайн.

– Как нам туда пробраться? В саму комнату? Там же должен быть какой-то пароль или что-то подобное, – ошарашенно рассматривая карту, пролепетала Моника.

– На обратной стороне карты папа написал: «Наблюдай внимательно за природой, и ты будешь все понимать намного лучше». Цитата Эйнштейна. Наверняка подсказка, говорить прямо он остерегался.

– Наблюдать за природой Эмброуза, что ли? Эдак мы вообще не продвинемся дальше.

– «Чтобы выиграть, прежде всего нужно играть». Я чувствую, ответ сам ждет нас возле шахт.

– И как давно ты все знала? – со смесью возмущения и восторга спросила Кэтрин.

– Я должна была сто раз перепроверить, а завтра собиралась вас убеждать в здравомыслии отца. Как бы вы его ни любили, поверить всему вот так, на слово, трудно. И тут сегодня я нахожу эту карту и понимаю: время пришло.

– Когда отправляемся? – Кэтрин вскочила с кровати, демонстрируя готовность.

Анна легонько засмеялась, порываясь ей ответить, но внезапный звонок ее телефона заставил вздрогнуть: мы будто забыли о мире вокруг нас.

– Да. Привет.

Улыбка на лице Анны стала натянутой, потом и вовсе стерлась с лица. В глубине синих глаз менялась целая палитра эмоций – от непонимания до всепоглощающего страха, который, казалось, парализовал ее тело.

– Зачем? А может…

Губы Анны посинели, она отодвинула телефон от уха и посмотрела на него так, будто ей звонили с того света. Мы услышали короткие гудки, Моника выхватила мобильник, проверив входящий:

– Неизвестный номер. Анна, кто это был?

– Эмбер.

Мы с Моникой тревожно переглянулись, а Кэтрин тут же агрессивно выпалила:

– Что ты несешь?

Анна, так и застывшая в нелепой позе, резко стряхнула с себя оцепенение:

– Это она, Эмбер! Ее голос, интонация!

Моника с жалостью посмотрела на нее, в то время как лицо Кэтрин выражало отвращение в самом чистом его виде.

– Ты же понимаешь, это невозможно. – Я спокойно придвинулась к Анне. – Эмбер умерла, ее убили.

– Ты не слышала ее голос…

– Господи! – Кэтрин внезапно поменялась в лице, в панике обводя нас глазами. – А что, если это подружка Человека без лица, девушка Фантом?

– Глупости, – зло фыркнула Анна, с негодованием посмотрев на Кэтрин, – та девушка может играться с нашим зрением, показывая то, что хочет, а не со слухом, притворяясь человеком, которого мы похоронили месяц назад.

– Есть столько программ для изменения голоса!

Мысленно я согласилась с Кэтрин, но решила спросить по существу:

– Чего она хотела?

Анна повернулась ко мне.

– Чтобы я вышла к ней за угол дома напротив, поговорить.

– Ладно, пошли, – Моника встала, нагнулась за своей кожанкой.

– Нет. Она хочет, чтобы я пошла одна.

Мне в голову пришла мысль, я тут же решила ее проверить. Встала, подошла к окну, завороженно посмотрела на улицу. Угол дома напротив находился совсем рядом, метрах в двадцати от нас, при этом тонул в густом тумане, люди становились призраками, исчезая в белой тьме. Эмброуз их словно поглощал, не собираясь возвращать назад.

– Ты туда не пойдешь, – громко отчеканила Моника прямо над моим ухом, она тоже пришла к такому же выводу: если убитая девушка просит о встрече в тумане, жди беды. – Мы тебя потеряем из виду, стоит тебе лишь перейти дорогу. Это ловушка.

Анна с невозмутимым видом накинула на себя легкий светлый кардиган и сказала:

– Если мы хотим узнать, что с нами происходит, нужно рисковать. Ждите меня дома. Не приду через десять минут – берите вилы, лопаты, все, что будет под рукой, и идите за тот угол.

Моника собиралась было возразить, но я положила руку ей на плечо.

– Это не изменит ее решение, ты ведь знаешь.

Надув губы, она кивнула. Мы