Троя. Грозовой щит - Дэвид Геммел

— Возвращайся в мир, Геликаон. Живи, — сказал он.

— Я не знаю как, — ответил Счастливчик.

— Я тоже этого не знал и понял только в последние дни моей жизни. Мы — маленькие огоньки, Геликаон, и мы светим одиноко во тьме всего одну секунду. Когда мы стремимся к богатству, славе, это бессмысленно. Народы, за которые мы сражаемся, в один прекрасный день перестанут существовать. Даже горы, на которые мы смотрим, обратятся в пыль. Мы должны стремиться к тому, что будет жить вечно.

— Все умирает, — печально заметил Геликаон.

— Не все, — возразил Аргуриос. Проблеск солнца осветил белую каменную скамейку в конце сада. Геликаон увидел, что на ней сидит женщина и смотрит на закат. Она повернулась к нему и улыбнулась. Это была Лаодика. Аргуриос пошел туда, где она сидела, и поцеловал ее. Потом он сел рядом с ней, держа ее за руку, а вокруг стало смеркаться. Геликаон почувствовал себя потерянным и одиноким. Аргуриос повернулся к нему.

— Возвращайся, — сказал он. — Она ждет!

К нему вернулось сознание, и Геликаон открыл глаза. Теперь он лежал и мог видеть волшебное окно справа от себя и звезды, ярко светящие в небе.

— Вернись к нам, моя любовь, — шептало видение Андромахи.

Геликаон почувствовал тепло ее обнаженного тела рядом с собой, ощутил, как ее рука обняла его за грудь, а нога коснулась его бедра.

— Андромаха? — спросил он. Не имело значения, что она была призраком. Ярко светила луна, и он видел ее лицо, ее прекрасные зеленые глаза, которые смотрели на него.

— Да, это Андромаха, — ответила она. Ее губы коснулись его губ, он почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Ее рука двинулась вниз к его животу, он застонал, когда возбуждение охватило нижнюю часть его тела. Ее губы открылись, и поцелуй стал более страстным. Боль от раны стихла. Это был новый сон! В душе он ждал того момента, когда девушка запылает огнем или произойдет что-нибудь еще более ужасное. Но этого не случилось. Его тело охватило тепло, а сердце бешено стучало. Он обнял ее за спину, притянув к себе и положив сверху. Бедро Андромахи скользило по его ногам, и теперь девушка была сверху.

Кошмарные видения больше не возвращались к нему. Геликаон чувствовал нежное, влажное тепло ее тела и устремился навстречу. Призрак на нем начал дрожать, стонать и кричать. Этот звук наполнил его. Затем из ее глаз вырвался белый свет, и он потерял сознание.

Геликаон проснулся от пения птиц и ярких солнечных лучей.

Он глубоко вздохнул и почувствовал соленый привкус морского воздуха. Над ним склонилась женщина с простым лицом. Геликаон постарался вспомнить ее имя. Внезапно его озарило. Это была спартанская царевна, Елена, он видел ее вместе с Парисом во дворце Гекубы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она его.

— Голоден, — ответил он. Счастливчик попытался сесть, она помогла ему, приподняв подушки.

— У меня есть немного воды с медом, — сказала она, — я принесу тебе еды.

— Спасибо, Елена.

Она застенчиво улыбнулась.

— Приятно видеть, что ты выздоравливаешь. Мы все очень беспокоились.

Он выпил немного воды с медом, а Елена вышла из комнаты, чтобы принести ему завтрак. Наклонившись, чтобы поставить пустую чашку на стол рядом с постелью, он поморщился. Рана в подмышке все еще болела. Геликаон посмотрел вниз на свою грудь и руки. «Такой худой», — подумал он, касаясь выступающих ключиц и ребер.

Открылась дверь, и вошла Андромаха с чашей фруктов. На ней был длинный хитон мерцающего алого цвета, ее рыжие волосы поддерживал серебряный обруч с изумрудами. Она выглядела задумчивой и обеспокоенной, когда поставила чашу с фруктами рядом с его постелью. Девушка не села рядом, а стояла и смотрела на него.

— Рад видеть тебя, — улыбнулся он. — Во имя богов, я чувствую себя так, словно вернулся из могилы.

— Ты был очень болен, — тихо сказала Андромаха, не сводя с него глаз.

— Тебе не нужно больше за меня бояться, — сообщил он ей. — Мои силы возвращаются. Я спал последнюю ночь без снов. Ну, кроме того, в котором мне приснилась ты.

— Тебе приснилась я?

— Да, и это был прекрасный сон — сон, полный жизни. Я думаю, именно этот сон излечил меня.

Казалось, она расслабилась и села у его постели. Но когда девушка заговорила, ее голос был холодным и звучал отчужденно.

— Все думали, что ты умираешь, но Гершом нашел целителя. Он очистил твою рану. Как только она полностью закроется, тебе нужно будет больше плавать и гулять, чтобы вернуть силы.

— Что не так, Андромаха? — спросил Геликаон.

— Все хорошо, — ответила она. — Я рада… что ты выздоравливаешь.

— Ты разговариваешь со мной, как с чужим. Мы друзья, ты и я.

— Мы не друзья, — отрезала девушка. — Мы… я… я выхожу замуж за Гектора, а ты женишься на Халисии.

— И это значит, что мы не можем быть друзьями?

— Я не отношусь к тебе, Геликаон, как к другу. Я не могу. Она отвернулась и посмотрела в окно.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, — тихо сказал он. — Как я никогда не любил ни одну другую женщину. Это всегда будет так.

— Я знаю, — горько призналась Андромаха и повернулась к нему. — Я чувствую то же самое. Вот почему мы не можем быть друзьями. Я не могу сидеть с тобой, лениво болтать и смеяться над глупыми шутками. Ты заполняешь все мои мысли, Геликаон. Все время. Даже во сне.

— Я говорил тебе, что ты приснилась мне прошлой ночью, — вспомнил он.

— Я не хочу об этом слышать, — девушка встала. — Гершом хочет видеть тебя. И Антифон. Ксандер тоже вчера приходил. Он обещал вернуться.

— Где Гектор?

— Плавает на «Ксантосе» в поисках пиратов. Он скоро вернется.

Геликаон посмотрел ей в лицо.

— Спасибо, что спасла меня, Андрамаха, — поблагодарил он ее.

— Это не я. Я уже рассказывала. Гершом нашел лекаря.

— Нет, — печально возразил он. — Это была именно ты.

Глава 14

Черные галеры в бухте

Андромаха вышла в большой сад, расположенный за дворцом, с луком в руках, колчан стрел болтался у нее за плечами. У дальней стены находились мишени, искусно сделанные из соломы в форме оленя, кабана и человека. Девушка вложила в лук стрелу с черным оперением, натянула тетиву и выстрелила.

С расстояния в тридцать шагов стрела вонзилась в живот соломенного оленя. Это был плохой выстрел. Если бы это было настоящее животное, то стрела прошла бы через внутренности, обрекла животное на ужасную смерть и испортила мясо. Девушка знала: когда охотишься на оленя, нужно пронзить два легких. Тогда смерть будет легкой, а мясо нежным. Успокоившись, она послала еще четыре стрелы в мишень. В этот раз Андромаха прицелилась лучше.