Пятая зима - Китти Джонсон

которые помогут вам познакомиться с основными категориями детей, ожидающих усыновления. Попрошу всех разбиться на группы, в каждую из которых должны входить две супружеских пары… – Она снова оглядела аудиторию. – Таким образом, у нас будут две группы из четырех человек и одна – из трех. Каждая группа получит подробные материалы по конкретным случаям усыновления. После того как вы с ними ознакомитесь, вы должны их обсудить, а мы вам в этом поможем.

Собравшиеся задвигали стульями, рассаживаясь группами и наскоро знакомясь, в ожидании, пока соцработницы раздадут материалы. Вскоре в зале наступила тишина. Будущие родители склонились над бумагами и внимательно читали.

Нам досталось дело двухлетнего мальчика, который жил с родителями-алкоголиками. С ними жила также его единокровная сестра. Дедушка малыша старался видеться с внуком как можно чаще, но проблемы со здоровьем не всегда ему это позволяли.

Я с головой ушла в чтение. Двухлетний малыш завоевал мою симпатию и сочувствие еще до того, как я дошла до раздела о домашнем насилии, в результате которого мать мальчика оказалась в больнице с черепно-мозговой травмой. Отец уехал в другой город, забрав дочь с собой, а мальчуган остался совершенно один.

– Ужасно, правда? – сказала Тина, вероятно, заметив мою страдальческую гримасу, но я только кивнула и продолжала читать о том, как мальчик некоторое время провел в приюте и как его вернули матери, когда она развелась с мужем.

– Только не говори, что они опять сошлись! – негромко воскликнула Тина, но, конечно, уже на следующей странице я прочитала, что так и произошло. Родители мальчугана возобновили свои деструктивные отношения. Однажды ночью, во время очередной пьяной ссоры, мальчик серьезно пострадал. Сосед вызвал полицию, и малыша срочно поместили в государственный приют, но уже через неделю передали в семью, оформившую опеку. Было, однако, вовсе не удивительно, что после всего пережитого мальчик держался отчужденно и замкнуто.

– Бедный малыш! – вздохнула Тина.

– Не волнуйся, – сказал Карл, который продолжал читать. – Здесь сказано, что через какое-то время он совершенно оправился и полюбил своих опекунов.

А я уже читала о ежемесячных свиданиях мальчика с его родной матерью и сестрой. Так было положено по закону, однако мать являлась на свидания далеко не всегда. Впоследствии опекуны усыновили мальчика, и свидания с матерью прекратились. На последних страницах личного дела сообщалось, что усыновленный ребенок достиг соответствующих возрасту показателей развития и, несмотря на отдельные трудности, жил такой же счастливой жизнью, какой живут большинство детей в нормальных семьях.

– А-а, значит, все кончилось хорошо! – с удовлетворением заметила Тина.

Когда мы заканчивали чтение, к нам подошла Клер.

– Как вам кажется, с какой главной проблемой столкнулся этот малыш? – спросила она. – И какие трудности пришлось преодолевать его опекунам-усыновителям?

– Главная проблема, по-моему, заключалась в неопределенности, – тут же ответила Тина. – Мальчик не знал, где и с кем ему придется жить. То ли с родной матерью, то ли в приюте, то ли в приемной семье… Просто ужасно, что некоторые люди даже не пытаются исправить положение, которое способно повредить их собственному ребенку!

– А мальчика обязательно было разлучать с его сестрой? – спросила я. – Кроме того, куда девался дедушка? Да, он, вероятно, человек пожилой, но неужели он совсем не мог присматривать за внуком? У меня сердце кровью обливается при мысли о том, что им всем пришлось расстаться друг с другом, да еще… при таких обстоятельствах.

– Все не так просто, – ответила Клер. – Когда речь идет об опеке или усыновлении, приходится иногда принимать трудные решения. Лично я не имела отношения к случаю, о котором говорится в личном деле, поэтому подробности мне неизвестны. Могу сказать только, что полное разделение родственников было, вероятно, сочтено наилучшим из способов добиться полной адаптации ребенка в новой семье. Кроме того, я уверена, что органы опеки разрешили родным мальчика ежегодные письменные контакты.

– Да, чтобы быть по-настоящему добрым, иногда приходится быть жестоким, – заметил Карл.

– Я уверена, что социальная служба никогда не идет на жестокость намеренно. В особенности по отношению к детям, – возразила ему Тина.

Клер, кажется, тоже что-то сказала, но что – я уже не слушала. Я живо представила маленького мальчика и его сестру, которые вместе прячутся в шкафу или под столом, чтобы не видеть, как пьяный отец бьет мать. Я представляла, как они крепко обнимают друг друга в поисках утешения и защиты. Как же, должно быть, одиноко и страшно было мальчику, когда сначала отец отнял у него сестру, а потом и сам он оказался в совершенно незнакомой обстановке, среди чужих людей. В какой-то мере это напоминало мне мою собственную ситуацию, когда, прожив всю жизнь в шумном космополитичном Лондоне, я переехала в тихий патриархальный Или. Тогда я тоже чувствовала себя напуганной и растерянной, хотя сравнивать мои тогдашние чувства с тем, что пережил этот мальчуган, было по меньшей мере смешно. Я-то переехала в Кембриджшир по собственной воле, а мальчика изъяли из семьи насильно – хотя бы только потому, что ему угрожала опасность.

– О чем вы задумались, Бет? – спросила Клер.

Когда она обратилась ко мне, я моргнула и даже потерла глаза ладонью, стараясь отогнать от себя неприятные видения.

– Я… я просто представила себе, через что пришлось пройти этому малышу. Должно быть, после этого он совершенно перестал доверять взрослым. Потребовалось очень много времени и усилий, чтобы он снова стал нормальным и счастливым ребенком.

– Да, вы правы, – согласилась Клер. – Отсутствие доверия способно оказать сильнейшее влияние как на поведение ребенка, так и на его развитие.

– Но ведь со временем это доверие можно вернуть? – спросила Тина.

– Иногда – да, – ответила Клер. Она больше ничего не прибавила, но ее слова прозвучали так, что мне не составило труда закончить предложение: «А иногда – нет».

Я вспомнила, как в девять лет потеряла родителей. Что бы со мной стало, если бы не тетя Тильда? Что бы со мной стало, если бы не Ричард и Сильвия? Быть может, история моего детства – и моей жизни – тоже превратилась бы в «учебный материал» для потенциальных усыновителей?

Глава 17

В субботу после занятия я поехала в Энфилд, чтобы помочь Сильвии в саду. Обычно садом занимался Ричард, лишь изредка они с Сильвией что-то делали там вместе. Теперь, когда его не стало, забота о саде легла на ее плечи. Марк, правда, предлагал нанять садовника, но Сильвия не захотела, и я не могла ее винить. Присутствие постороннего человека могло лишний раз напомнить ей о смерти мужа. Да и я была только рада повидаться с