Древние боги славян - Дмитрий Гаврилов

— правомерно ли полное отождествление стареющего и умирающего, но воскресающего Ярилы и бессмертного Яровита (=Марса) и если да, то в какой степени?

ТРИГЛАВ ИЛИ ТРИГЛА!

В трактате XVII в. о богах лужицких сорбов А. Френцель посвятил одну из глав некоей Тригле «De Trigla, Dea Poli, Soli Salique» (Commentarius). Возможно, это стоит перевести не «Богиня полей и земли», а «Богиня неба, земли и благополучия». «Полей» — от ошибочной интерпретации слова Poli. Polus — «небесный свод» + solum — «земля, почва» + salus — «благополучие, безопасность». Его данные повторили М. Глинка с А. Кайсаровым — славянофилы начала XIX в.

Mater Verborum так характеризует похожий персонаж: «Trihlav Triceps, qui habet capita tria capree»{66}. В чешской хронике Пржибика Пулкавы из Раденина, умершего в 1380 году, говорится: «В этом городе [Бранденбурге (Браниборе)] идол мерзкий с тремя головами чествовался обманутыми людьми, словно бог почитался» (Palm Т. Wendische Kultstatten. Lund, 1937. S. 95; цит по: Матерь Лада, 2003).

Из «Жизнеописания Оттона Бамбергского» мы узнаём о существовании у славян и в городе Штетине «трехглавого изображения божества, которое имело на одном туловище три головы и называлось Триглавом». Согласно средневековому историку Эббону, Триглав — наивысшее языческое божество (summus paganorum deus) с золотой повязкой на устах и глазах. По Герборду, он властвует над тремя мирами — небом, землёй и подземным миром, а также причастен к гаданию посредством огромного чёрного коня (Житие епископа Оттона, II, 30; III, 22,32). Расположенный на трёх холмах город Штетин, по свидетельству Герборда (ок. 1120), сам по себе был местом служения этому богу о трёх головах. Храм Триглава находился на высочайшем из трёх месте. Завладев боговым столпом, Оттон уничтожил тело идола, а соединённые три головы забрал в качестве трофея и отправил в Рим как доказательство обращения поморян в христианство.

«III. 1. 1126 г. Щецин… заключает в себе три горы, из которых средняя и самая высокая посвящена верховному богу язычников Триглаву; на ней есть трехглавое изваяние, у которого глаза и уста закрыты золотой повязкой. Как объясняют жрецы идолов, главный бог имеет три головы, потому что надзирает за тремя царствами, т. е. небом, землёй и преисподней, а лицо закрывает повязкой, поскольку грехи людейскрывает, словно не видя и не говоря о них» (Monumenta Germaniae… т. XIV; Scriptorum, 1865, т. XII; цит по: Матерь Лада, 2006).

Как мы знаем, белому богу Свентовиту (также высшему божеству, «богу богов») посвящён белый конь, но сам обряд гадания сходен. На Збручском же кумире, который Б. А. Рыбаков отождествил с Родом, в нижнем ярусе изображено некое трёхликое божество (сопоставленное им с Белесом). Допустим, учёный прав. Но слепо принимать его интерпретацию, впрочем, не стоит — собственно Збручский идол весьма отличается от своих изображений и даже некоторых фотографий. Так, можно усомниться в принадлежности двух из четырёх фигур к женскому полу, а спокойные раздумья позволяют предложить целый ряд иных толкований, почему на нижнем ярусе фигуры лица имеются лишь на трёх гранях.

Но если Б. А. Рыбаков прав, то должно бы навести на мысль, что германские авторы Триглавом называли Чернобога, в пользу чего говорит ещё и поклонение славян Штетина ореху (по словам того же Герборда), который считают навьим деревом, связанным с нижним миром. В поздних сербских источниках сказано: некий великан Троян боится солнечного света, и у него козлиные уши (Сказки Югославии… 1984), что согласуется некоторым образом со сведениями Mater Verborum о Триглаве, что тоже указывает на хтонический характер персонажа или на бродячий сюжет, к Трояну как отдельному мифологическому персонажу вовсе не имеющий отношения.

За два моря от Балкан к востоку известна, скажем, народная грузинская сказка «Рогатый царь» с точно таким же сюжетом. Она напечатана в 1909 г. в сборнике Т. Разикашвили «Народные сказки» (Тифлис, 1909), а записана из уст простого безграмотного грузина в Карталинии — это неофициальное название части бывшего грузинского царства, входящей на 1909 г. в состав Горийского и частью Душетского уездов Тифлисской губернии. Об имени царя умалчивается, наверное, тоже какое-нибудь подходящее грузинское. Не исключено, что и у многих других народов мы отыщем сюжет о царе и цирюльнике, выболтавшем тайну об особенностях физиологии клиента тростнику: «А у нашего царя на голове растут рога…»; «А у царя Трояна козлиные уши…» и пр. Поэтому мы не торопимся сближать сербские басни о Трояне в части его ушей и чешское понятие о козлоголовом Триглаве. Южнославянский образ Трояна и западнославянский образ Триглава необходимо развести.

Троян — это некий частный случай среди представлений древних о трёхликих, трёхтелых и трёхголовых, а то и вовсе просто третих по очерёдности мифологических персонажах, которые были распространены повсеместно. И потому, когда тот же Пётр Альбин сообщает в своей хронике 1590 г., что «в области Мейссена в некоторых местах находятся старые изображения, высеченные из камня, с тремя лицами» и ниже уточняет «с тремя лицами под одной макушкой», мы задаёмся вопросом, непременно ли они восходят к славянам.

Кстати, у западных славян, как и у тех же ведических арьев, многие божества многоголовы и многолики, но почему-то лишь одно именуется с точки зрения количества «голов». Нет среди имён ни Семиглава и Осьмирука (Руевита), ни Пятиглава, ни Четырехглава…

Саксон Грамматик свидетельствует: «…Отряд спутников епископа [Абсалона] рьяно двинулся к изваянию Поревита, которое почиталось в ближайшем храме. Он был изображен с пятью головами, но безоружным. Срубив его, вошли в храм Поренута. Эта статуя имела четыре лица, а пятое на груди и касалась его лба левой, а подбородка правой рукой. Её с помощью служителей епископ поверг ударами секир» (Saxonis, 1839, р. 841–843).

А уж чего, казалось бы, проще: назвать того же Световита «Четырёхликим». Может быть, христианские авторы только решили, что Триглав — божество, но Триглав — не отдельный, пусть даже высший бог, а собственно принцип единства и противоположности трёх его составляющих вроде Тримурти? (Гаврилов, Наговицын, 2002, с. 190–233).

Однако… очень авторитетный филолог А. Н. Веселовский (2006) в примечании на с. 113 к работе «Св. Георгий в легенде, песне и обряде» пишет: «Обратим, кстати, внимание на украинское сказание, будто лунные пятна — пастух Kotar, любимец богини Триглавы (?), перенесенный ею на месяц, который он поливает водою и тем заставляет расти». И что, собственно говоря, делать с подобным известием? Возможно, что и ничего, если такое сказание имеет книжное происхождение.

Может, и так, поскольку названные выше источники XII–XIV вв. не знают богини, но свидетельствуют о трёхголовом идоле. Или всё же трёхтелом?

Бранденбургский хронист XVI в. Захариас Гарцеус сообщал: «В этом храме (на г. Гартунгсберг в Бранденбурге. — Авт.) стоял тройной идол, названный Тригла, которому вандалы с величайшим почтением поклонялись. Это было изваяние Дианы, ведь, как известно из Евстафия, греческого писателя, Диана также называлась Тригла. Этот же идол был через несколько лет после того увезен Христианом, королем датчан, когда тот изгнанником прибыл в [Бранденбургскую] Марку» (Palm Т. Op. cit. S. 97; цит. по: Матерь Лада, с. 416).

А. Френцель со ссылкой на автора «Церковной истории Силезирт» Валентина фон Эйхштедта в 1691 г. сообщал: «…Известнейший бог щецинцев был Триглав с тремя золотыми головами, откуда он и получил своё имя; он изображался с тремя головами под одной макушкой, держащим в руке месяц» (Матерь Лада, с. 418, пер. А. Дудко).

Стоит вспомнить, что античная Геката-Трития, которую обычно прочат на роль Триглы, была трёхтела, но не трёхголова. Допустим, неким образом она проникла в славянский, точнее, в поздний русский фольклор, чтобы предстать в обличье Бабы-Яги, даже трёх сестёр — Ягишн… Но это должны быть ну очень своеобразные трансформации, чтобы трёхтелое или трёхглавое божество предстало в столь отличном от первоначального облике. Известны же сказкам многоглавые змеи.

Иначе говоря, проводить параллели весьма рискованно. Зато именно Яга в русских сказках выступает подлинной хозяйкой миропорядка, т. е. идея или, точнее, отголосок самой идеи неким образом перекликаются.

Стоит ли с учётом непринятых ранее во внимание обстоятельств отказаться от прежних своих категоричных оценок, касавшихся невозможности существования в каком-либо славянском пантеоне богини или бога под именем Тригла или Триглав.

Прямых подтверждений нет, но возникает несколько интересных ассоциативных связей, причём все они по большей части касаются весьма архаичных пластов индоевропейских мифологических представлений. С учётом этого обстоятельства вполне естественно, кстати, ожидать, что у восточных славян — как сравнительно поздно обособившихся и обитавших в отдалении от средиземноморского региона, где и отмечены наибольшие культурные влияния, — подобный образ неизвестен. Итак…