Прекрасный каратель (ЛП) - Валенти Сюзанна

Открыв холодильник, я обнаружил миску с тестом для блинов. Я вынул ее и поставил сковороду на плиту, чтобы начать готовить.

Я вылил половник теста на сковороду и, прислонившись к стенке, ждал, пока оно приготовится.

Слоан появилась в спортивных штанах и майке как раз в тот момент, когда кухню наполнил запах гари от жидкого теста, которое выплеснулось за край сковороды, и я выругался, снимая ее с огня.

Я швырнул посудину в раковину и с еще одним проклятием направил на неё воду, когда завыла пожарная сигнализация.

Я потянулся и выключил сигнализацию, и снова выругался, поняв, что не могу открыть окно, чтобы выпустить дым, благодаря моей работе по заколачиванию окон.

Когда я повернулся, Слоан закусила губу от смеха, и мой взгляд упал на ее рот.

— Что я говорил об этом? — спросил я, и она тут же разжала губы.

— Наблюдать за тем, как ты пытаешься готовить, физически больно, — поддразнила она.

— Ну, теперь ты можешь сделать это для меня, — сказал я, отходя к барной стойке, и она закатила глаза, приступив к выполнению моей просьбы.

Я наблюдал за Слоан, пока она готовила. Мой взгляд скользил по изгибу ее задницы, пока она наливала тесто и собирала стопку блинчиков. Она направилась к холодильнику, достала ягоды, сироп, сливки и медленно сложила их передо мной.

— Я же говорил тебе, что мне не нравится…

— Не все дело в тебе, Рокко, — сказала она, начав резать вишню пополам и класть их в миску. — Но я уверена, что смогу найти что-нибудь сладкое, что тебе понравится, если я постараюсь.

Мой взгляд скользнул по ней.

— Вряд ли, — ответил я, хотя и был готов позволить ей попытаться изменить мое мнение.

Взгляд Слоан загорелся вызовом, и она взяла с верхушки стопки горячий блинчик, намазала его сметаной, добавила вишни и немного лимонного сока.

Она вонзила в него вилку и потянулась, чтобы накормить меня.

Я помедлил мгновение, затем наклонился вперед и проглотил все это так внезапно, что она ахнула.

— Ты делаешь такие вещи только для того, чтобы я вздрагивала каждый раз? — обвинила она меня, когда я зубами оторвал еду от вилки и откинулся на спинку стула, прожёвывая ее.

— Ты имеешь что-то против того, что я заставляю твое сердце биться чаще, белла? — подразнил я.

Еда играла на моих вкусовых рецепторах, и я должен был признать, что сочетание сладкого и кислого сбалансировано, и мне действительно понравилось.

Я доел остаток завтрака, а Слоан смотрела на меня, ковыряясь в своей еде с задумчивым выражением лица.

— Что такое? — спросил я, кладя нож и вилку, и она отнесла их к раковине.

— Я просто…

— Просто? — Я подтолкнул ее.

Слоан откашлялась и повернулась ко мне, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стойке.

— Мне просто интересно, ненавидели бы мы друг друга, если бы не наши имена. Я имею в виду, почему Калабрези и Ромеро вообще так ненавидят друг друга? Все дело во власти? Неужели это так важно? — спросила она мягким голосом.

Мой позвоночник выпрямился, а взгляд стал жестче, когда я посмотрел на нее. Потому что иногда я действительно забывал, кто она такая. Какой она была. А этого не стоило делать.

— Это больше личное, чем борьба за власть, — прорычал я.

— Значит, когда ты смотришь на меня, ты видишь только свою вражду с моим отцом? — спросила она. — Даже несмотря на то, что я никому из вас ничего не сделала?

— А что моя мать сделала каждому из вас? — прорычал я. — Что сделал мой брат?

— Твои братья? — усмехнулась она. — Они пролили много крови Калабрези. Я точно знаю, что…

— Не эти братья, — прошипел я, вскакивая на ноги, и мой стул с грохотом опрокинулся. — Я говорю об Анджело. Ему было четыре, когда твоя семья ворвалась в мой дом и сожгла его вместе с моей матерью.

— Что? — выдохнула она, ее взгляд упал на имя Анджело, написанное на моей груди.

— Не притворяйся, что не знаешь. Вот почему мы охотимся на вас. Вот почему мы пришли за твоим дядей Серхио. Он был в том доме. Он был ответственным за это. И я не остановлюсь, пока не лишу жизни всех членов твоей семьи, которые были с ним в тот день.

— Я не знаю, почему ты думаешь, что они это сделали, мой папа не согласился бы на что-то подобное. Он не стал бы вовлекать женщину и ребенка в вашу вражду. Он..

— Ты действительно такая наивная? — спросил я, прижимая ее к столешнице руками. — Или ты просто предпочитаешь закрывать глаза на фундамент, на котором построен твой прекрасный дворец?

Ее губы приоткрылись, и я понял, что она мне не верит.

— Я покажу тебе, — прорычал я, протягивая руку и сбивая ее с ног.

Она завизжала, когда я перекинул ее через плечо, унося из кухни к задней части дома.

Я пинком распахнул дверь папиного кабинета и направился к огромному столу из красного дерева, усадив ее в кожаное кресло перед ноутбуком, и подкатив его так близко к столу, что она застряла на месте.

Если маленькая принцесса не хочет верить мне на слово, я просто покажу ей, на что способна ее семья. Я просматривал запись с камер видеонаблюдения той ночи больше раз, чем могу сосчитать, помечая каждого человека на ней, как смерть.

Слоан, возможно, не хотела верить в худшее, что есть в ее крови. Но реальность придет к ней, нравится ей это или нет.

Начали воспроизводиться кадры с камер наблюдения, и я приказала своему сердцу успокоиться, наблюдая, как группа людей выходит из большого внедорожника на подъездную дорожку. Изображение было зернистым, но я узнала отца, ведущего людей к тому, что, как я полагаю, было собственностью Ромеро. Я видела крыльцо и одно из окон под камерой, но не более.

Двое мужчин прошли мимо моего папы, когда он говорил что-то, чего я не могла расслышать, и я глубоко вздохнула, узнав своего телохранителя Ройса справа и дядю Серхио слева. Мои руки сжались в кулаки, когда они выбили входную дверь, и группа ворвалась внутрь с оружием наготове. Эдди, один из охранников моего отца, нес канистру с бензином, следуя за ним. Его убили в тот день, когда Ромеро напали на нас на дороге. В тот день, когда Рокко чуть не убил и меня.

Рокко потянулся через мое плечо и увеличил громкость, и от звука льющегося из динамиков, моя кровь заледенела. Кричала женщина и плакал ребенок. Через секунду раздались выстрелы, и в главном окне полыхнуло пламя. Начался хаос, некоторые мужчины побежали обратно к внедорожнику со связками оружия и коробками в руках.

— У моего отца там был тайник, — мрачно сказал Рокко. — Но им не нужно было убивать мою семью в процессе ограбления. Твой отец так и планировал. Зачем еще привозить бензин?

Он захлопнул ноутбук, и я подскочила, мои глаза наполнились слезами. Мое сердце разрывалось от того, что моя семья сделала. Я знала, что между нами годами проливалась кровь, но это было личное. Как они могли убить мать и ребенка?

Слезы полились, и я повернулась к Рокко, его лицо было в тени, свет из зала горел позади него.

Как Ройс мог быть частью этого? Он всегда казался таким правильным, таким добрым. Я знала, что он много лет работал на моего отца, но никогда не думала, что папа способен организовать что-то настолько бессердечное.

— Почему я еще жива? — прошептала я, но Рокко не ответил. — Я должна умереть за это.

Страх пробежал по моей спине, когда я сказала это, но это была правда. Мой отец забрал ребенка у Мартелло Ромеро, почему он не убил меня в отместку?

— Мы используем тебя, чтобы подчинить твоего отца нашей воле, — откровенно сказал Рокко, и в его голосе не было никаких эмоций.

Я кивнула и поднялась на ноги, слезы капали с моего подбородка,

— Так что это всего лишь вопрос времени, — выдохнула я, мое тело онемело. Я прошла мимо Рокко, уверенная, что он не хочет, чтобы я находилась рядом с ним сейчас.

Должно быть, я была постоянным напоминанием об этом зверстве.

Но он схватил меня за руку, прежде чем я успела выйти из комнаты, и я повернулась к нему с болью в сердце.