Космоолухи: до, между, после - Ольга Громыко

—  Уф! — Полина остановилась и утерла лоб.

Тут Ланс был с ней согласен. Влажность воздуха возросла на сорок шесть процентов, температура — на полтора градуса, а чуть подальше дорога упиралась в пятидесятиметровую расщелину с мостом в форме черного плетеного желоба. На его середине огромной серой глыбой застыл фрисский турист, любующийся видами сразу по обе стороны моста — один глаз на длинном стебельке туда, другой сюда.

Полина решила сделать передышку и, выпустив веревку, подошла к краю расщелины и перевесилась через ограждение.

—  Ого!

Оба берега отвесно уходили вниз на добрую сотню метров, по широкому дну ущелья бежал мутный серый поток, бурливший на подводных камнях, как кипяток.

—  Я так понимаю, другого пути через парк нет?

Полина опасливо потрогала тонкое, светящееся насквозь полотно моста, сплетенное словно из гибких и тягучих палочек лакрицы. Хоть бы перила добавили, а то края желоба загибаются вверх от силы на полметра!

Ланс тоже подошел, посмотрел, прикинул предельную нагрузку на мост — минимум три тонны — и предложил:

—  Оттранспортировать тебя и груз на ту сторону?

—  Нет, — встрепенулась Полина, — все нормально, я сама!

Земля снова качнулась под ногами, и мост вместе с ней.

Вода забурлила еще сильнее, от нее пошел желтоватый пар. Фрисс наконец заметил «очередь» у входа на мост и виновато дал задний ход, освобождая путь.

Полина на всякий случай дождалась, пока ксенос полностью сползет на землю. Раз мост выдержал эту тушу, то и им бояться нечего! Но заходить туда одновременно с ним, наверное, все-таки не стоит.

После фрисса на мосту было немножко скользко, прутья словно сухим мылом натерли. Полина поскользнулась раз, другой, убедилась, что все просчитано — падать, если что, она будет ровно в центр желоба, а не через край, — и уже уверенно поволокла гравиплатформу на другой берег. Мост стоял как каменный, чтобы раскачать его, требовалось нечто намного тяжелее человека и даже фрисса.

Ланс задержался — ко входу на мост приближались два крупных подозрительных объекта, но, приблизившись, решили, что Ланс подозрительнее, и свернули на другую тропу.

Киборг ускорил шаг, нагоняя спутницу, и очередной подземный толчок застал его на середине моста, а Полину с Верочкой почти на выходе. Мост завибрировал и слегка поддал под ноги, заставив девушку подогнуть колени и ахнуть — от страха или от восторга, она сама не поняла.

Этим бы дело и ограничилось, на самом деле мост мог выдержать не три, а тридцать тонн — но не выдержала треснувшая от постоянных землетрясений скала, и оставшийся позади конец моста отломился от нее вместе с огромной глыбой. Стало видно, что черные прутья пронзают ее, как ветвистая сеть корней, и даже торчат с другой стороны глыбы, однако восторгаться инопланетными технологиями было уже некому.

Полина выпустила веревку и упала на колени, а там и вовсе вытянулась в струну, едва успев засадить пальцы в мост и отчаянно скребя по нему ногами: пальцы в щели влезали, дутые носы кроссовок — нет.

Лансу вполне хватало и рук, он даже на одной без труда взобрался бы по ставшему вертикальным желобу, помогая себе зубами.

— Ла-а-анс!!! — Отчаянный крик девушки резанул уши и словно прибавил имплантатам двадцать процентов мощности, но не успел киборг их задействовать, как девушка продолжила: — ЛОВИ ВЕРОЧКУ!!!

Ланс молниеносно проанализировал ситуацию.

Полина еще держалась.

Верочка уже летела.

Киборг сцапал ее, как гадюку за шею, под самым бутоном. Второй, мелкий бутон немедленно тяпнул его за предплечье — комбез не прокусил, но впился мертвой хваткой. Ланс был уверен, что дендроид вылетит из полужидкой почвы и тяжелый горшок с грязью рухнет в кипящую воду, как уже рухнула перевернутая гравиплатформа, однако движимая самосохранением Верочка растопырила корни, упершись ими в стенки, и рывок чуть не сорвал вниз самого Ланса.

В следующий миг Верочка благодарно оплела своего спасителя лысыми ветвями и принялась душить. Чтобы удавить человека, тем более киборга, сил у нее не хватало, но стреножила его она надежно: обе руки у Ланса были заняты, большая часть мощности системы уходила на удержание на желобе.

Тем временем до Полины дошло, что она переоценила свои подточенные диетой силы.

— Ла-а-анс! Я больше не могу-у-у-и-и-и!

Ланс понял, что, даже если выпустит Верочку, это ничего не изменит — она продолжит на нем висеть, только еще и кусаться начнет. А два объекта он точно не удержит.

Тогда киборг сам вцепился зубами в ближайшую ветку и, яростно мотнув головой, с первого раза перервал пополам. Из ветки хлобыстнул темно-синий сок, залив Лансу рот, подбородок и грудь («Токсичность: низкая, питательная ценность: средняя» — услужливо доложила система).

Расправиться со второй веткой Ланс не успел — своими невеликими целлюлозными мозгами Верочка осознала, что ее, кажется, поймали и цинично, заживо жрут!

Внезапное превращение из хищницы в жертву потрясло «нежный тепличный цветочек» до глубины сердцевины, Верочка тут же расплела ветки и принялась отпихиваться от киборга с той же энергией, с какой только что его стискивала.

Лансу только того и надо было. Раскачав этот «маятник» до нужной амплитуды, он разжал руку. Полина с Верочкой разминулись в воздухе, как воздушные гимнастки: одна вверх, другая вниз.

Алле-оп!

Держать Полину было проще. И вдвое легче, и не кусается. Ланс втянул ее повыше, к себе на спину, и, убедившись, что дрожащая девушка надежно обхватила его руками и ногами, полез вверх.

Когда киборг перевалил животом через край расщелины, к ним уже со всех сторон сбегался народ, в том числе служащие парка. Полурасплесканный горшок стоял посреди некогда пышной клумбы, облитой грязью, как шоколадом. Сникшая Верочка судорожно вжимала корни в остатки грязи на дне, а при виде «дендроядного» Ланса вообще сложилась в бутон, наполовину скрывшись в горшке.

Полина приподняла голову, сделала слабый приветственный жест рукой и пролепетала:

—  Здрасте! Скажите, пожалуйста, где тут у вас дендрарий?!

За час стоянки на космодроме четверо доброжелателей из коллег-космолетчиков поочередно и независимо успели предупредить Станислава, что вокруг его корабля вертится «крайне подозрительный тип, кажется, даже с оружием». Капитан вежливо благодарил всех за бдительность, про себя мрачно думая, что надо бы, что ли, попросить Михалыча хотя бы респиратор надеть. Мол, исключительно ради заботы о его здоровье! А то мало ли чем он может надышаться, прочищая сопла движков молекулярным скребком?!

Пятым возле трапа «Космического мозгоеда» остановился полицейский флайер, сразу напомнивший Станиславу, что Ланс с Полиной уже подозрительно запаздывают! Ах нет, уже не запаздывают, уже вылезают из флайера с видом нашкодивших котов, подравшихся в грязи!

—  Станислав Федотович, они нас просто подвезли! — зачастила девушка, увидев страшные капитанские глаза. — А флайер самопроизвольно сломался, сейчас его аварийка привезет! А за мост перед нами даже извинились, это администрация парка виновата, что давно его не проверяла!

Высадив Полину с Лансом, полицейский флайер немедленно сомкнул двери и улетел, словно опасаясь, что безумная парочка может шмыгнуть обратно.

Станислав, увы, был лишен такой возможности.

—  Верочку-то хоть благополучно доставили?!

—  Да, только без одной веточки… Маленькой!

—  Самопроизвольно сломавшейся? — скептически уточнил капитан.

—  А… э-э… мм… почти! — Полина поспешно уволокла задумчиво облизывающегося Ланса в корабль.

Станислав собирался идти за ними, вытряхивать, а если понадобится, и выколачивать правду об их подвигах, но тут к «Космическому мозгоеду» подъехала машина аварийной службы со сломанным флайером. Михалыч, охая и ахая, засуетился возле него, капитану тоже пришлось спуститься по трапу и расписаться в ведомости.

Аварийка уехала, но один из денебцев остался — похоже, его тоже просто подвезли. Зависнув напротив капитана, ксенос басовитым гудением привлек его внимание, а затем вразнобой потер друг о друга многочисленные грудные лапки. Из транслятора донеслось механическое: