Дурак умер, да здравствует дурак ! - Дональд Уэстлейк

Держась от меня подальше, Карен сказала:

- Я так волновалась за тебя, Фред. Ты все не приходил и не приходил.

- Возникли кое-какие сложности, - в миллионный раз повторил я, сумев придать некоторую твердость этому чересчур мягкому выражению.

- Я хотела позвонить в полицию, - сказала Карен. - Но Герти была уверена, что у тебя все получится.

- Теперь уж и не знаю, права ли я была, - вставила Герти.

В этот миг вернулась секретарша с белым лабораторным халатом в руках.

- Вот все, что я смогла достать, сэр, - сказала она.

- Спасибо, я не стиляга, - ответил я и шагнул к секретарше. Она поспешно бросила халат на спинку стула и отступила в дальний угол.

Ох, и тяжка же участь парии. Будто затравленный зверек, я схватил халат и попросил секретаршу показать, где мужской туалет, после чего оставил дам и ушел, увлекая за собой зеленый шлейф своих болотных миазмов.

В кабинке мужского туалета я полностью разоблачился и накинул халат, который, к счастью, оказался мне великоват. Рукава были слишком длинны, полы доставали до лодыжек. Я принялся закатывать рукава и вскоре увидел свои руки, после чего подошел к раковине и кое-как умылся, а затем вытерся бумажными салфетками. Вошедший в туалет дородный господин с сигарой в зубах увидел меня, резко развернулся и отправился восвояси.

Мои одежда и обувь погибли. Я бросил барахло в мусорный ящик и, шлепая босыми ногами, зашагал по коридору к штаб-квартире ГПП.

Распахнутую дверь подпирал манхэттенский телефонный справочник, оба окна были распахнуты настежь, но в приемной, как раз на уровне носа, все еще витал мой былой дух.

На сей раз все обрадовались, завидев меня. Во всяком случае, я был встречен широкими улыбками, а Карен сказала:

- О, так гораздо лучше, Фред. Иди сюда, сядь со мной рядом.

Секретарша наскоро переговорила с кем-то по телефону и объявила:

- Мистер Брей примет вас через несколько минут.

- Спасибо, - ответили мы.

- Что с тобой случилось, Фред? - спросила Карен.

- У тебя был такой вид, словно они норовили утопить тебя в выгребной яме, - добавила Герти. - Уж такой подлости я ни от кого не ожидала.

Я поведал им о своем бегстве от мафии. Карен всячески старалась сохранить невозмутимость, но не преуспела в этом. А Герти даже и не пыталась.

- Вы как хотите, но я лучше посмеюсь завтра, - заявил я и, взяв номер "Киплингера", принялся читать жития всех других дураков и чокнутых.

Спустя несколько минут в приемную вошел весьма упитанный господин изысканного облика, облаченный в буровато-желтое пальто, и сказал секретарше:

- А, Мери. Каллахан у себя?

- Доброе утро, сенатор, - ответила она. - Нет, у него встреча с комиссаром полиции. Он знал, что вы придете?

- Нет, я просто ехал мимо и решил заглянуть, узнать, как и что, осанистый господин взглянул на часы. - Он сказал, когда вернется?

- Не позже половины двенадцатого. Думаю, на этот раз он не врал.

Сенатор усмехнулся.

- Что ж, поймаем его на слове. Я, пожалуй, подожду.

Он повернулся к скамейке и, похоже, только теперь заметил нас - двух разительно непохожих друг на дружку хорошеньких женщин и перепуганного босоногого дурачка в белом халате, который сидел между ними, будто больной в ожидании операции на мочевом пузыре.

Вероятно, сенатору впервые в жизни так пригодилось его политиканское воспитание. Улыбка лишь на миг сделалась каменной. Других признаков замешательства я и вовсе не заметил. Придя в себя, сенатор одарил нас всех пустыми бодренькими улыбочками, которые всегда найдутся в арсенале человека, привыкшего сидеть в приемных в обществе других посетителей. Я ответил ему такой же улыбкой, но гораздо более тусклой. Карен тем временем внимательно изучала пол, а Герти - потолок. Затем мы немного посидели вчетвером, держа в руках раскрытые журналы. Эта картина весьма напоминала полотно сюрреалиста.

Наконец открылась дверь справа от нас, и вошел издерганный молодой человек в сорочке с коротким рукавом. За ухом у него торчал карандаш, узел галстука был ослаблен. Вошедший окинул меня мимолетным странным взглядом и сказал:

- Приветствую, сенатор! Рад снова видеть вас.

Сенатор встал и обменялся с вошедшим рукопожатием, после чего проговорил:

- Я тоже рад встрече, Боб. Полагаю, эти люди уже заждались вас.

- Да, конечно, - Боб повернулся к нам. - Страшно сожалею, ребята, но у нас тут малость нехватает людей. Вы, кажется, хотели сообщить о каком-то преступлении?

- О целой куче преступлений, - отвечала Герти. - Убийство, похищение, покушение на убийство, подкуп легавых и еще уйма всего.

Кажется, Боб немного опешил. Тихонько хихикнув, он сказал:

- Да, мадам, это внушительный перечень. Вам известно, кто совершил все вышеперечисленные злодеяния?

- Двое братьев по фамилии Коппо.

- Опять они! - внезапно воскликнул сенатор. - Их хоть и двое, Боб, но мы вполне можем вести речь о новой волне преступности.

- Очень точное выражение, - сказала Герти.

- Боб, с вашего разрешения, я хотел бы присутствовать при разговоре, попросил сенатор и, повернувшись ко мне, добавил:

- Конечно, если вы не против.

- Вы - сенатор Данбар? - спросила Герти.

Осанистый господин улыбнулся.

- Боюсь, что уже не сенатор, - ответил он. - Но во всем остальном сознаюсь.

- Вы тут начальник?

- Всего лишь почетный председатель, - с любезной улыбкой отвечал Данбар. Нечто вроде свадебного генерала.

- Мы не возражаем против вашего присутствия, - заявила Герти. Верно, Фред?

- Разумеется, - подтвердил я, радуясь приходу сенатора, пусть и бывшего. Если нам удастся быстро заручиться участием какого-нибудь видного человека, это может принести пользу. И уж ни в коем случае не причинит вреда.

- Тогда идемте, - пригласил сенатор. - Ведите нас, Боб.

Мы гурьбой вошли в тесный кабинетик Боба, расселись, и последующие двадцать минут Карен, Герти и я выступали трио, соединив наши короткие рассказы в одно связное повествование.

Глава 42

- Это - одна из самых невероятных историй, какие я когда-либо слышал, сказал сенатор.

- Все до последнего слова - правда, - ответила Герти.

- Нет-нет, я вам верю, - молвил сенатор. - Невероятно другое - то, что в наши дни, в двадцатом веке, творятся такие вещи, и никто не может положить этому конец. Кровная месть, мафиозные убийства, похищения ни в чем не повинных людей прямо с порога. Нет, это непростительно.

- Вопрос в том, можно ли это остановить, - сказал я.

Сенатор повернулся ко мне.

- Если бы я мог вам ответить, мистер Фитч! - воскликнул он. Мне даже не пришлось просить его не называть меня Фредом. - Если бы мог заявить, что здесь, в этом кабинете, вас ждет готовое решение. Но, боюсь, это невозможно.