Самые знаменитые влюбленные - Александр Соловьев

Еще Влади была открытием шарма русской парижской эмиграции, открытием того, что, вообще говоря, «наши лучше». Ни эротическая богиня Брижит Бардо, ни холодная леди Катрин Денев не смогли до конца разрушить это наивно-патриотичное впечатление. Те красотки все-таки были чужими, а Марина Влади, игравшая у самого Жан-Люка Годара, отхватившая приз Каннского фестиваля, по-прежнему оставалась «своей». Ее сыновья с русскими именами, рожденные от Робера Оссейна, отдыхали в наших пионерлагерях. А она сама совершенно естественно пришла в «Сюжет для небольшого рассказа» как Лика Мизинова – воплощенная русская интеллигентность и душевность.

О Марине Влади всегда все говорили «неземная», а после добавляли: но такая земная, такая простая… Потому что, как настоящая женщина, она все-таки соединила земное и небесное. Она пользовалась огромной популярностью в СССР.

А Высоцкий популярностью не пользовался. Его любили. Причем все. Или сейчас так кажется, что все. Он обладал редкой способностью обращаться к людям самых разных профессий и социальных прослоек. Актерская специальность, страсть к лицедейству позволяли ему перевоплощаться и в песнях – хулиганских, военных, альпинистских, спортивных, шоферских, детских, шуточных. Голос Высоцкого был чем-то вроде альтернативного телевизора, в котором вместо передовиков соцсоревнования показывали узнаваемых, объемных персонажей с судьбами покруче, чем у героев передачи «От всей души».

В музее Владимира Высоцкого в Москве опрашивают людей, знавших его. Там наряду с режиссером Миттой и адвокатом Падвой попадаются люди из далеких городов с рассказом о том, что «вот работал я в 1977 году главным инженером домостроительного комбината и устраивал концерт Высоцкого». Это, может быть, самое яркое, что случилось в жизни бывшего главного инженера исчезнувшего теперь комбината. «Высоцкий приехал и пел, а потом был банкет, а пить он отказался, а потом меня вызывали в горком».

Сейчас уже ясно, что Владимир Семенович Высоцкий – фигура грандиозная, определяющая для национального сознания. И это правда: у каждого есть что сказать о нем и что из него процитировать. Прямо Пушкин. Но это такой Пушкин, который отчасти и Шуфутинский.

Образом Высоцкого стал сильный человек, который столкнулся с бессмысленностью своей силы. Человек перекручен, как канат, напряжение каната тратится на то, чтобы перекрутить себя еще плотнее.

В 70-е годы эта его мука слышалась как мука загнанности советской властью, и посему Высоцкий понимался как голос народного протеста. В этом смысле он был голосом поколения. Советские семидесятники не были диссидентами, идеологами, борцами, они не совершали действий – все это иной, шестидесятнический кодекс поведения. Они просто мучились собой, но думали, что мучаются советской властью.

Высоцкий не противостоял системе сознательно и, в отличие, скажем, от Синявского или Солженицына, всеми силами пытался с ней ужиться, но при этом не лебезил и не прислуживал. Личные проблемы мучили его несравнимо больше, чем проблемы системы. На его примере страна изживала свои комплексы. Такой всенародной любовью не может похвастаться никто из самых больших звезд века – ни «Битлз», ни Синатра (трудно представить Джона Леннона, получающего благодарственные письма от участников высадки в Нормандии, или Боба Дилана, которого считают за своего американские бандиты).

Его обожали женщины и уважали мужчины: красив, обаятелен и сказку сделал жизнью – женился на знаменитой французской актрисе. Он не вылезал из джинсов, гордился своим знаменитым – первым в Москве! – «Мерседесом» и хрипеть учился у Армстронга. И в то же время страдал типичным российским алкоголизмом (без этого образ просто не стал бы идеальным), перейдя без остановки в уже совсем прозападную наркоманию. Словом, был своим и для почвенников, и для западников.

Он так и жил: концерт – приняли по триста – аэропорт – давай улетим – запой – автокатастрофа – больница – еще приняли – драка – раскаяние – Марина – телефон – спектакль – ночь – стихи – Марина – завязал – держусь – съемки – где Марина? – развязал – с кем-то секс – запой – пою – кричу. Круто, все в пружину зажато. На винте, на взводе, на последнем дыхании.

Со своими данными он вполне логично стал популярнейшим актером. Для интеллигенции – театральным, а для всех – киношным. Каждая роль делала его еще более знаменитым – и в показанных «Вертикали», «Служили два товарища», и в непоказанных «Коротких встречах» и «Интервенции». И наконец, финальная – Глеб Жеглов в «Место встречи изменить нельзя», где, как кажется всем, он сыграл самого себя. Заметных провалов у Высоцкого не было, а если и были, то просто забылись, как, например, единственный опыт в прозе – проходной «Роман о девочках». Эксперименты получались на славу – например, песни, написанные для пластинки «Алиса в Стране чудес».

Принято считать, что Высоцкий был гениальным певцом, лишенным особого композиторского таланта. Эта легенда о трех аккордах удивительно несправедлива. Действительно, на гитаре он играл по большей части ритмические партии (совсем не ограничиваясь тремя аккордами). Но сама мелодия при этом – выводимая голосом – всегда была хороша. И в самых ранних песнях – например, знаменитой «Татуировке». И особенно в более поздних «Конях привередливых», «Балладе о любви», «Про Кривую и Нелегкую». Его немногочисленные профессиональные записи с джазовым оркестром Гараняна, вышедшие на первом «мелодиевском» диске, с французскими музыкантами для «полиграмовской» пластинки это наглядно подтверждают…

И вот такая сказочная, но совершенно земная Марина Влади полюбила такого совершенно земного, но абсолютно уже сказочного Владимира Высоцкого. Они поженились 1 декабря 1970 года. Расписывались в кабинете заведующей ЗАГСом. И отправились в свадебное путешествие по маршруту Одесса – Сухуми – Тбилиси.

Она вспоминала потом: «С ним я прожила самые удивительные минуты своей жизни. Нам было тридцать лет. Между тридцатью и сорока – это самый лучший возраст для женщины. После тридцати для нее начинается интересная жизнь. Потому что она уже пережила какие-то моменты, материнство, любовь… Потом, она уже в полной зрелости своего ума, но она еще совершенно молода. Она может новую жизнь начинать – то, что было у меня с Володей. Это самый богатый момент. Я тогда выглядела на восемнадцать, а у меня было уже трое детей».

Но такая жизнь – на два города, две страны, две системы, наконец, была невероятно трудной для них обоих. Сначала Влади при каждом удобном случае летит в Москву. Это потом, позже, когда Высоцкий получил квартиру на Малой Грузинской, их московский быт как-то устроился. А поначалу – «он зарабатывал двести рублей в месяц как первый актер «Таганки». Я только и делала, что привозила на себе как… кто-то, который на себя все… грузчик! И вещи, и одежду, и посуду…. все в Россию. Тогда вообще там не было ничего».