Хладнокровное предательство - Чарльз Тодд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хэмиш упрекнул его: «Наплел невесть чего, а все равно ничего не добился!»
Под столом, за которым, наверное, завтракал Элкотт, Ратлидж заметил землю. Но невозможно понять, откуда она взялась — со двора, из конюшни или со склона горы.
Ратлидж поблагодарил Элкотта и ушел.
Следующий визит он нанес Хью Робинсону. Тот уже оделся и завтракал на кухне. Ратлидж тихо вошел в его комнату и осмотрел обувь. Ботинки чистые, сухие.
Он вернулся к Робинсону и спросил:
— Вы вчера ночью ездили на ферму Элкоттов?
— На ферму? Нет, что вы. Век бы ее не видеть!
— Я подумал, может, вы решили, что ваш сын там, где-то прячется… Словом, решили его поискать.
— Не скрою, были у меня такие мысли… — Робинсон осекся, потому что на кухню вкатилась Элизабет Фрейзер со словами:
— Гарри сегодня неважно себя чувствует. Я постучала, но он сказал, что у него начинается мигрень.
Элизабет успела перевязать руку, повязка стала тоньше. Но ей все равно не под силу было поднять тяжелый чайник, и Ратлидж сам налил ей чаю. Она поблагодарила его.
Робинсон продолжал:
— Не знаю, оплакивать сына или все-таки надеяться… Как поступают с детьми его возраста, если они кого-то убивают? Я ночи не сплю — все время думаю. Конечно, детей не вешают, да и в тюрьму со взрослыми преступниками его вряд ли посадят. Куда же его упекут?
Ратлидж вспомнил молодого человека, которого совсем недавно отправили в клинику для душевнобольных. Пожалуй, он не мог подсказать горюющему отцу ничего более радужного. И все же для родителей преступника такой исход показался более милосердным.
— Решать предстоит судье, — ответил он, следя за выражением лица Элизабет Фрейзер. — Таков его долг. Моя же обязанность — отделить зерна от плевел. Где мисс Аштон?
— Наверное, еще спит. Я встретила ее, когда она возвращалась с прогулки, — ответила Элизабет. — Говорит, ей трудно лежать, потому что ребра еще болят. И она горюет по сестре. Я видела ее вчера на кладбище, когда ходила за покупками.
Миссис Камминс открыла дверь и остановилась на пороге, как будто не могла решить, рады ей здесь или нет. Она была сильно навеселе: расширенные зрачки, глаза мутные, рука, лежащая на дверной ручке, дрожит.
— Ночью мне приснился страшный сон, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я была на кухне, и вдруг что-то вошло в ту дверь со двора. Я видела его, но не понимала, что передо мной. В комнате было темно, а я так испугалась… повсюду была кровь. А мне… не хотелось умирать!
На последнем слове голос ее дрогнул, и Элизабет быстро подкатилась к ней, чтобы утешить ее.
— Вам приснился страшный сон, дорогая! — ласково проговорила она. — Здесь никого не было. Никто не хочет вам навредить!
— И все-таки… все было так ярко, так живо!
Элизабет сжала дрожащие руки миссис Камминс:
— Вера, вам нечего бояться. Здесь инспектор Ратлидж. Он защитит нас от любого зла!
— Но его здесь не было. Я пошла к нему в комнату, а его там не было! Я знаю, где Гарри держит свой револьвер; я переложила его к себе под подушку…
Вскоре Ратлидж направился к полуразвалившейся пастушьей хижине. Пока он взбирался в гору, Хэмиш все время что-то бормотал, мешая думать и утомляя: «Ничего ты не добьешься своими уловками! Дурацкая затея».
— Если бы я поймал того, кто приходил сюда вчера ночью… — возразил Ратлидж.
«Но вместо него ты поймал девушку. И ты ей веришь!»
— Нет, не верю!
«Но ведь ты стал искать пальто с оторванной пуговицей!»
— Элкотт каждый день проводит здесь, на ферме, — прибирается, красит. Она в любое время могла пробраться в «Баранью голову» и срезать пуговицу с его пальто. За работой он носит толстые свитера, а единственное приличное пальто надевает только в торжественных случаях.
«Можно подумать, ты стремишься ее оправдать!»
— Я никого не стремлюсь оправдать…
«Почему же ты тогда до сих пор никого не арестовал?»
Наконец они добрались до хижины, и Ратлидж сунул руку в щель, куда вчера нарочно обронил сломанную запонку. Он тщательно обыскал расщелину. Запонки нигде не оказалось.
Интересно, что с ней случилось? Кто ее взял? Джанет Аштон, Пол Элкотт или некто неизвестный, который еще не появлялся на сцене?
Обдумав все за и против, Хэмиш сказал: «Ее забрали нарочно, чтобы не бросать тень на мальчика. А чужак не знал бы, где искать».
— Очень может быть, что запонку унес Хью Робинсон. Может, он пожалел, что сгоряча поделился опасениями насчет сына, и решил спрятать улику, желая пощадить память о мальчике.
Мэгги с трудом растолкала своего маленького жильца, с трудом вытащила из-под одеяла и заставила надеть резиновые сапоги. Еще не до конца проснувшись, мальчик что-то проворчал.
— Нам надо покормить овец. И лучше сделать это ночью, раз тут весь день рыщут посторонние люди. Я тебе говорила!
Но он отпрянул от нее.
— В чем дело? Ты что, боишься темноты? Зря, в темноте нет ничего плохого. И потом, с тобой пойдет Сибил. Она одна стоит целой армии! Посмотри, как виляет хвостом! Думаешь, она допустит, чтобы ты попал в беду?
Мальчик вцепился в толстый, густой мех на шее собаки, за ошейником. Он гладил собаку, перебирал мех пальцами. А потом взял у Мэгги ведро и вышел в холодную ночь.
Мэгги караулила на крыльце. Она боялась не только того, что мальчик сбежит. Куда страшнее, если кто-то внезапно набросится на него из темноты.
— Совсем сдурела! — вслух обругала она себя.
И все же она так и не смогла заставить себя войти в дом, пока не увидела, как мальчик спускается с холма, волоча за собой ведро. Сибил плелась за ним по пятам.
Один раз собака остановилась и обнюхала снег, и мальчик повернулся к ней. Мэгги не могла понять, говорит ли он с собакой или просто гладит ее по голове. Потом Сибил затрусила с ним рядом. Ее как будто совсем не беспокоила его немота. Любовь Сибил была слепой и безусловной.
Мэгги вздохнула с облегчением, когда мальчик и собака благополучно вернулись во двор.
«Что будет делать Сибил, когда он уйдет? — спросила она себя, широко распахивая дверь. — И что буду делать я?»
Вторая мысль шла по пятам за первой. Она отогнала ее, злясь на себя.
Никуда мальчик не денется. Она и ее топор обо всем позаботятся.
Глава 28
Грили прислал в гостиницу телеграмму для Ратлиджа, сопроводив ее запиской:
«Сын булочника принес ее с утренней почтой. Я получил и ответ от коллег на побережье. Последний раз туристы спрашивали о старой дороге в Эрскдейл прошлым летом».
«Значит, Тейлор исключается», — заметил Хэмиш.
— Не обязательно, — возразил Ратлидж, вскрывая телеграмму. Он застыл на месте, глядя на напечатанные слова:
«Главный констебль недоволен ходом следствия. Вы отстранены от дела. Следующим поездом на север прибывает Майклсон».
Телеграмма была подписана старшим суперинтендентом Боулсом.
«А ведь я тебя предупреждал!» — злорадно воскликнул Хэмиш.
Отстранен…
Такого еще не было, хотя Боулс иногда злился и угрожал ему, если страх преодолевал в нем доводы разума. Майклсон — известный подхалим, приятель Боулса… Интересно, что он сделает на его месте?
Понимая, что Боулс дышит ему в затылок, Майклсон наверняка постарается закончить следствие побыстрее и никого при этом не задеть. Убийцей объявят Джоша Робинсона. Репортеры получат лакомый кусок, а Боулс произнесет печальную речь о падении нравов. Столько мужчин погибло на войне, женщинам приходилось взваливать на себя непосильную ношу…
Сюда слетятся репортеры со всей страны, Боулс будет говорить о важной роли Скотленд-Ярда, который вершит правосудие над нарушителями Шестой заповеди — «Не убий». Старший суперинтендент обожал распространяться на эту тему.
Он даже не заикнется о нарушении Девятой заповеди — «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего».
Элизабет Фрейзер, передавшая ему телеграмму, тихо спросила:
— Плохие новости, да? Мне так жаль. Значит, вам придется кого-то арестовать.
Хотя Ратлидж глубоко задумался, ее слова он услышал.
— Да, Скотленд-Ярд кое-кого арестует, — ответил он. Сложив телеграмму, он сунул ее в карман и отрывисто сказал: — Извините, у меня срочное дело.
Вернувшись к себе в комнату, он сел за небольшой письменный стол у окна и начал составлять список того, что ему известно, а что неизвестно. В конечном счете все распределилось примерно поровну. У него несколько подозреваемых, и у каждого имеется довольно веский мотив.
Джанет Аштон — ревность. Вполне возможно, она замыслила убийство, когда сестра отказалась вернуться к первому мужу и не дала Джералду жениться на другой.
Пол Элкотт — жадность. Он не возражал против женитьбы брата на вдове с двоими детьми. Но близнецы воздвигли препятствие между ним и отцовской фермой. Наверное, он не выдержал после того, как Грейс благополучно разрешилась от бремени. К тому же дела в «Бараньей голове» шли хуже некуда.
