Варварский берег - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его настроение живо передалось команде – сосредоточенные лица корсаров расплывались в ухмылках, и вскоре гогот сотрясал «Ретвизан» не хуже орудийного залпа.
– Ёш-моё! – воскликнул Быков. – Ну ты им и устроил аутодафе!
– Да при чем тут я… Это самое… Повезло просто.
– Не скромничай!
– К-капитан! С ф-флагмана сигналят, ч-чтобы вся м-малышня роем напала на… «Аль-Кахиру». Это, н-наверное, вон тот ф-фрегат, что с с-севера!
– Наверное. Больше некому. К повороту!
Глава 28,
в которой Олег наблюдает редкое атмосферное явление
– Весь день вертимся, – пробурчал Шурик, – как уж на сковородке. Угу…
– Ты пушки давай заряжай, вертун! Ёш-моё…
«Аль-Кахира», почти потопившая пинас «Хамекон», вынуждена была перенести огонь своих орудий на флейты «Галлард» и «Бьенвеню», подбиравшиеся ближе к пиратскому фыркате.
С другой стороны кружил фрегат «Лежер». Ну, фрегатто он фрегат, конечно, однако пушек на нем было меньше, чем на «Ретвизане». Стало быть, тоже «малышня».
Тут «Лежер» расцветился флажками, оповещая своих о начале атаки.
– Бастиан! Поднять два красных – мы готовы! Поворот!
Флейт, кренясь и скрипя своими деревянными членами, развернулся носом к северу.
Погода разгулялась – ветер дул такой силы, что снасти гудели внатяг.
– А шторм неслабый идет! – крикнул Пончик. – Угу…
– Ёш-моё! Ты еще здесь? А пушки кто заряжать будет?
– Да зарядили давно! Сам бы не терся на мостике, а осваивал бы лучше моряцкую науку. …
– Цыц оба!
Рой из фрегата и трех флейтов кружил вокруг «Аль-Кахиры» – корабли словно хоровод водили.
Пройдя вдоль борта фыркате на приличном расстоянии, «Ретвизан» сблизился с ним у кормы – и разрядил три орудия, метясь в руль. И еще три…
«Аль-Кахира» принялась неуклюже разворачиваться, дабы накрыть наглеца бортовым залпом, и этим тотчас же воспользовался «Лежер», сам оказываясь в мертвой зоне, – пять или шесть его орудий изувечили «Аль-Кахире» нос.
Гальюн – в щепки, блинда-рей и вовсе в море.
Берберы ответили из погонных, но поторопились – ядра просвистели по-над палубой «Лежера».
Тут сказалось направление ветра: пока кружение шло на север, всё было хорошо, но как только «малыши» устремлялись к югу, их ход замедлялся.
Этим и воспользовались пираты, подловив «Бьенвеню», – флейт проходил в опасной близости к фыркате.
Правда, капитан флейта сделал попытку развернуться кормой к «Аль-Кахире», но он явно не поспевал – пираты ударили по «Бьенвеню» из орудий всего борта.
Флейту пришлось туго – тяжелые ядра подрубили фок-мачту, наделали дыр в бортах, в том числе над самой ватерлинией, и разгулявшиеся волны сразу стали захлестывать в пробоину.
– Лево руля! – заорал Сухов.
«Аль-Кахира», дав залп, перестала быть опасной с правого борта, и Олег поспешил воспользоваться этим обстоятельством.
– Залп лагом! Огонь!
Пушки по левому борту «Ретвизана» загрохотали вразнобой.
Флейт ушел вперед, а его место занял «Галлард» и тоже опустошил стволы своих орудий, отослав по фыркате добрую дюжину восьмифунтовых ядер.
Третьим в расстреле поучаствовал «Лежер». Попал.
Несмотря на обстрел, «Аль-Кахира» всё еще разворачивалась, хоть это и было сложно – много моряков на палубе фыркате получили ранения.
Заполоскал фок, не выдержал и лопнул вдоль. Ветер тут же доделал начатое – изорвал парус в клочья.
Надо отдать должное пиратам, они таки справились, завершая поворот.
Вот только проку в этом не было ни малейшего, ибо, пока «Аль-Кахира» вращалась, пересекая кормой линию ветра, «малышня» тоже продолжала кружить, по-прежнему держась у правого борта фыркате.
Да и куда спешить? На перезарядку тяжелых орудийзарбзанов уйдет полчаса, не меньше.
– Бастиан! Сигналь на «Лежер», пусть первыми уходят в поворот!
– П-понял!
Вскоре фрегат повернулся к фыркате другим бортом – и дал залп. Его примеру последовал «Галлард».
«Ретвизан» был третьим – Олег с глубоким удовлетворением наблюдал, как ядра изуродовали правый борт «Аль-Кахиры».
Зияния так и пестрили, а книппели буквально рвали и метали паруса да снасти.
– Будешь знать, как маленьких обижать! – заорал Ярослав.
И тут загрохотало – уже не канонада донеслась, а гром небесный.
Начиналась буря. Тревожно посвистывавший ветер загудел, завыл, напрягая корабль до стона.
– Паруса долой!
– Ёш-моё! Поиграли в войнушку, и хватит. Миру – мир!
Море потемнело, посерело, отражая плотный покров туч, скрывших ясное небо.
«Лежер» и «Галлард», оказавшись поближе, собирали уцелевших моряков с тонущего «Хамекона».
«Бьенвеню» еще держался, хотя и заметно осел носом в воду.
Далеко на юге видны были «Сен-Эспри» и «Дюк», уходившие на запад, подальше в открытое море.
«Аль-Мансурия», погруженная в воду кормой по гротмачту, явно не переживет разразившуюся бурю.
А вот «Аль-Музаффар», хоть и сильно потрепанный – фок-мачта и бушприт у него отсутствовали – удалялся курсом на север.
На одном фоке «Ретвизан» двинулся к берегу, к той самой бухте, откуда давеча появлялись черная и красная шебеки.
Вход в заливчик был довольно узким, напороться на скалы легче легкого, но флейт проскользнул-таки.
Бухта была почти круглой в плане, огороженная скалами, задерживавшими ветер.
Ближе к единственному пляжу стояла на якоре красная шебека «Реал-Мустафа».
То ли пираты не ждали гостей, то ли они большие потери понесли, неизвестно, а только орудия шебеки заговорили врозь – сначала одно, потом другое, за ним третье…
– Залп нижним деком! Огонь!
Грохнуло знатно.
– Понч, что у тебя наверху? Картечь имеется?
– Через одну!
– Давай сначала картечью, потом ядрами!
– Есть! Угу.
– Ёш-моё! На десерт им чугуняки!
Картечь зачистила палубу красной, но оставались недоработки.
– Джимми Кид! Твой выход! Нам такие соседи не нужны.
– Это мы завсегда! Прадо, за мной, головешка ты горелая!
– Сам ты головешка! Нашелся тут… белый господин…
– Давай-давай! Шевели своей черной задницей!
Переругиваясь, абордажники не забывали спешно облачаться в кирасы, нахлобучивать шлемы, подхватывать крючья или мушкеты – кому что полагалось.
– На абордаж!
«Ретвизан» завернул так, что всем бортом ткнулся о шебеку, аж гул пошел. Абордажные крючья удержали корабли, не позволяя им разойтись от толчка, а в следующую секунду народ с флейта повалил на палубу «Реал-Мустафы» – с ревом, со свистом, с гоготом, с непристойными словесами.
Правда, берберы, арабы и турки, составлявшие экипаж красной, не походили на трусливых купцов.
