Однажды. Часть первая - Дарья Данина

Горький достает из брюк свой айфон и быстро находит нужный номер. Гудки... снова и снова...

- Телефон включен. - Поясняет парень. - Но трубку никто не берёт. - Снова улыбается. - И, напоминаю, такси я тебе не вызову.

- Тебе весело, Антон? Я не пойду к тебе. ЯСНО?! - Повышает голос и хлопает дверью автомобиля. - Да я лучше на улице буду спать, чем находиться рядом с тобой! - Будто плюётся ядом...

Настроение Горького меняется, как только она произносит свои обидные слова.

- Варя... Я ведь сейчас спокоен. И в неплохом расположении духа... Но.., ты... ты всё портишь... - Щурится.

- Я... - Девушка растерялась. - Просто, хочу домой.

- Мы пойдём сегодня ко мне домой... я ведь обещал, что не обижу!

- Я боюсь тебя! - Кричит девушка. - Слышишь?! Я боюсь тебя! До дрожи в ногах боюсь! Понимаешь?! - Эмоции большой волной вдруг накрыли её. Ей так давно хотелось прокричаться... Громко. Чтобы всё забыть... Не вспоминать потом... Чтобы не намыливать себя каждый вечер, считая себя грязной... чтобы не просыпаться ночью оттого, что он приходит к ней во сне...

- Я с ума схожу! - Парень делает к ней шаг. - Я ёбнусь, если ты не будешь подпускать меня! Я схожу с ума!!! ТЫ ЭТО понимаешь???

Антону хочется просто заткнуть Варе рот и запереть у себя в квартире. Она его... его... он не намерен от неё отказываться. Не отдаст. Что бы она не говорила...

- Зачем?! Зачем тебе это?? Ты говорил, что хочешь, чтобы ревновала Соня! Где она? Сейчас её нет! Что за спектакль, Антон? Зачем ты избил Алекса?! Что он сделал тебе?! - Её понесло...

Парень делает ещё один шаг к ней и, обхватив её злое личико стёсанными руками, прижимается своими губами к её.

Замолчи! Мать твою... Замолчи!

Не смей даже имя его произносить при мне!!!

Варя сжимает губы в тонкую полоску, не давая Горькому протиснуться языком дальше. А он давит на её затылок. Так, что они практически ударяются зубами.

Варвара чувствует вкус крови. Как же противно! Он не может по-другому... В этом весь Антон...

Девушка начала колотить по нему своими маленькими кулаками, а Горький ухмыляется ей в губы... Варя цепляется за его разбитые руки, за волосы. За всё, что попадалось под руку...

Антон сгребает девчонку и, прижимает к машине, продолжая искать губами открытые участки кожи.

- Антон!! - Лягается, дикая... Парень просовывает своё колено между её бедрами и приподнимает ногу, как бы насаживая девушку и отрывая её стопы от земли.

Варе нехотя, но приходится обхватить его руками, чтобы удержать равновесие.

- Антон!! Не надо!!! - Её ногти больно впиваются в ему в шею и Горький громко шипит.

Вот же ж...

* * *

- Что тут происходит??! - Громкий бас разносится по всей подземной парковке, оглушая бетонные стены. Створки лифта тихо закрываются, а Горький замирает, словно статуя. Варя вживую наблюдает за трансформацией его лица... Ледяная маска снова на своём месте. Глаза из бешенных вновь превратились в отстранённо-холодные...

Парень опускает свою ногу и, придерживая девушку за талию, позволяет ей снова почувствовать под собой твердую поверхность.

- Я спрашиваю, какого черта ты здесь творишь, ублюдок???!!

- Папа! - даже не поворачивается. - Какими судьбами?!

- Повернись ко мне, Гадёныш!!! - Кричит гость.

Антон немного морщит лицо и, одернув одежду, разворачивается к мужчине. Варя ощущает, что рука парня всё так же не отпускает её талию.

Девушке, уже и так не сложно было догадаться, что это отец её мучителя.

Как две капли... Статный, подтянутый мужчина. Волосы чёрные, но уже отмеченные сединой. Разве что, лицо Горького-старшего изрезано благородными морщинами, которые ни чуть не портили его.

- Сынок!!! - этот голос заставляет Антона вздрогнуть и обратить внимание на женщину, стоящую по левую руку его папеньки...

Какого хуя она здесь делает???!!! Он не хотел ничего вспоминать...

Его пальцы сжимаются на Вариной талии, доставляя той ощутимый дискомфорт...

- Какого ХЕРА ты её сюда притащил?!!! - Варя закрыла ладонями свои уши. Голос Антона был полон ненависти. Она ещё никогда не слышала, чтобы он так кричал... Она ещё никогда не видела столько боли и презрения в его глазах...

Кто она?? Почему такая реакция?

Глава 32

"Ты! Никчемный щенок!! Какого хера ты там вытворял? Ей хоть восемнадцать есть?! Ты чем, блять, думаешь?! Яйцами?!"

Слова отца обидно били по мозгам. Как хлёсткие пощечины. Такое ощущение, что эта ночь никогда не закончится. Парень стоял в ванной комнате напротив зеркала и всматривался в своё отражение. «…неконтролируемые вспышки гнева…» …Вадимыч дал ему какие-то таблетки. Сказал, они не сильнодействующие, но попить нужно... а он ни одной не проглотил. На какой хер ему колёса..? Он же не псих? А то, что срывается иногда.., так это у всех случается... а вот со сном проблема актуальна. Думал, хоть сегодня поспит. Затащит Варю хоть как-нибудь, уложит рядом. И возможно, успокоится. Но нет же... ей надо было его спровоцировать! Просто необходимо, блять! Заладила про своего Алёшу... Алёша, одним словом... блевать хочется при воспоминании о нём. И не сдержался. Хотелось рот ей заткнуть. Чтобы проглотила это дебильное имя и больше никогда не произносила. Чёрт его понёс... назад в дебри, где желание застилает разум... Она сопротивляется, а ему ещё больше хочется её подмять... глупая. Кто из них больший глупец..? Вопрос с открытым ответом.

Горький набирает полные ладони ледяной воды и окунает в них разбитое лицо. Папаша добавил. Неплохо так. Теперь у него верхняя губа раздулась так, что сейчас выглядит словно он только что с косметических процедур... добрый Папа.

Неприятно то, что Варя оказалась свидетелем этой постыдной семейной драмы. Антону словно сорвало крышу, когда он увидел рядом с отцом эту женщину.

Сынок??! Сынок блять?! От этих слов у него челюсть аж захрустела... Она смеет называть его "сынок"??

Он практически кинулся на эту дамочку. И отнюдь, не с объятиями. Самое удивительное, что именно Замухрышка схватила его за рукав. Когда ему хотелось волком выть, чтобы достучаться до этих людей, чтобы оба катились оттуда к чертям собачьим. Он не хотел видеть эту женщину. Он кричал на ночной парковке о том, как ненавидит её, и о том, чтобы она ушла. Но женщина не слышала. Упивалась своими слезами и просила поговорить.