Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

Итак, уже с 1907 года Франклин не просто собирался стать президентом, а имел совершенно конкретный план, как это сделать. Несмотря на известную фамилию и приобретенный в Гарварде круг знакомств, первой возможности баллотироваться пришлось ждать почти три года, а предоставил ее Джон Мак, старый друг отца Рузвельта, оказавшийся к этому времени прокурором небольшого округа Датчесс. В 1910 году, заехав по делам в Нью-Йорк, Мак обратился в юридическую фирму, где как раз и работал в то время Франклин, разговорился с сыном старого друга и решил, а почему бы не заменить действующего депутата от округа вот на этого толкового молодого человека. Мак поговорил с председателем окружного комитета Эдвардом Перкинсом[179], и через пару недель они официально предложили Рузвельту баллотироваться в законодательное собрание[180] штата. Хотя Франклин три года ждал этого момента, он ничем не выдал свою радость, сказав в ответ: «Мне надо посоветоваться с матерью». Когда Мак и Перкинс стали настаивать на быстром ответе, Рузвельт понял, что они действительно в нем заинтересованы, и только тогда согласился.

Практик. К вопросу о цинизме Власти. Теодор Рузвельт был республиканцем. А Франклину предложили баллотироваться от Демократической партии. Нужно ли объяснять, что его это не сильно опечалило?

Теоретик. Дальнейшие события были первым, но далеко не последним примером удачи, сопутствовавшей Франклину на протяжении всей политической жизни. Сначала выяснилось, что действующий представитель округа Датчесс передумал уходить на покой и будет баллотироваться на очередной срок. Однако Рузвельт с его известной всей Америке фамилией и немаленьким состоянием (хотя и находившимся большей частью в руках матери) был слишком лакомым кусочком для Мака и Перкинса; у них тут же созрел план продвинуть Франклина в сенат штата. Правда, для этого требовалось выиграть выборы уже не по одному, а по трем округам, совместно избиравшим сенатора, — и эти округа симпатизировали республиканцам. Для победы Рузвельту требовалось нечто большее, чем известная фамилия и симпатия со стороны отцовского приятеля; ему требовалось умение понравиться избирателям.

Перкинс поступил в точности по заветам Бени Крика[181]: проверил Франклина в деле. Для этого он отправил молодого Рузвельта повидать некоего маляра Томаса Леонарда и спросить у него совета относительно выборов в сенат. Разговор Франклина с Томасом вошел во все учебники политического пиара: «Привет, Том!» — сказал Рузвельт. «Как поживаете, мистер Рузвельт?» — ответил Леонард. «Нет-нет, называй меня Фрэнком, — возразил Рузвельт, — ведь я называю тебя Томом»[182]. Довольно прямолинейный ход, но он сработал; Томас Леонард, оказавшийся на деле не только маляром, но и членом комитета Демократической партии в Датчессе, проникся к Рузвельту симпатией, о чем и доложил Перкинсу.

Теперь нужно было еще выиграть выборы, но Франклин, что называется, вошел во вкус. Чтобы успеть за оставшийся до выборов месяц объехать три округа, он арендовал автомобиль и идеально знающего местность водителя, нанял опытного спичрайтера и оратора и по десять раз в день выходил к потенциальным избирателям с заранее написанной речью, начинавшейся с обращения «Друзья мои!». Рузвельт даже перестал носить пенсне, которое завел еще в Гарварде, — чтобы меньше походить на городского сноба. Притворяться другом народа оказалось столь увлекательно, что Франклин буквально бросался к каждой группе людей больше трех человек, снова и снова объясняя: «Я не чей-то ставленник, у меня нет босса, я хочу представлять ваши интересы двенадцать месяцев в году». Поскольку противник Рузвельта, республиканец Шлоссер, ничего подобного не делал, результаты выборов — 15 708 на 14 568 — оказались в пользу Рузвельта.

Практик. Ну а активная поддержка аппарата Демократической партии осталась за кулисами. Рузвельт, конечно, ко всем попадающимся на пути компаниям бросался, но кто-то же его на местах встречал… А если еще учесть, что в это время шла первая Великая депрессия, начавшаяся после кризиса 1907–1908 годов, и президентом был республиканец Тафт… Впрочем, так всегда и бывает.

Теоретик. Так, 8 ноября 1910 года благодаря сочетанию удачи и раскрывшегося политического таланта Франклин выполнил первый из четырех пунктов своего плана: попасть в легислатуру штата. Следующим пунктом в плане стояла должность помощника министра флота…

Читатель. Вас послушать, так Рузвельт и в самом деле действовал строго по плану. Интересно, а паралич его разбил тоже по плану?

Теоретик. Разумеется нет — паралича в планах не было. Но давайте обо всем по порядку. Как стать в США помощником министра? Только войдя к круг доверенных лиц президента, причем лучше до того момента, когда он стал президентом. Как войти в круг доверенных лиц? Только обратив на себя внимание, а также создав впечатление, что ты можешь принести какую-то пользу!

Именно этим Рузвельт и занялся с первых же дней пребывания в Олбани[183]. Обратить на себя внимание? Сказано — сделано! 4 января 1911 года новый состав легислатуры (150 представителей и 50 сенаторов штата) собрался на первое заседание и сразу же начал обсуждать срочный вопрос: выборы нового сенатора от Нью-Йорка — в те годы такие выборы проводились[184] законодательным собранием штата. Демократическая партия контролировала 114 мест из 200, для принятия решения достаточно было простого большинства голосов, так что вопрос казался сугубой формальностью. Однако в самой Демократической партии возник раскол — предложенный Боссом Мерфи (о котором мы уже писали) кандидат Уильям Шихан оказался неприемлемым для «старых демократов» из-за своего ирландского происхождения и католического вероисповедания[185]. Около двадцати депутатов отказались поддержать выдвиженца Таммани-холла, и Рузвельт сразу разглядел в этой ситуации отличную возможность для пиара.

Не являясь ни организатором раскола, ни его бенефициаром (у Рузвельта не было ни предпочтительного кандидата в сенаторы, ни шансов на победу), он тем не менее активно включился в борьбу против Шихана («боссизма» и выборов сенатора штата путем «закулисных махинаций»). Используя только что наработанный навык публичных выступлений и общественной активности[186], Рузвельт быстро создал себе репутацию лидера «антишихановской» фронды. Когда раскольникам удалось заблокировать голосование на целых два месяца[187], лидеры нью-йоркских демократов потянулись на переговоры с Рузвельтом; так он близко познакомился и с самим Боссом Мерфи, и с его ближайшими партнерами — Элом Смитом и Робертом Вагнером. Закончился мятеж, как и полагается мятежу (Мерфи за спиной Рузвельта договорился со «старыми демократами» о замене кандидата), однако главное было сделано: имя Рузвельта прогремело на всю страну, а его независимость от Мерфи и Таммани-холла стала очевидной.

Практик.