Лукан. Конец - Адриана Бринн

Моя личность.

Моя душа.

Я тяжело сглатываю, когда замечаю, что ее руки блуждают по обнаженной плоти. Мой взгляд опускается между ее ног, когда она ласкает клитор, заставляя теплую жидкость течь по губам ее киски, словно подношение мне.

Такая… чертовски… сексуальная.

Андреа опирается на локти и поднимает колени так, что ее ступни упираются в обе стороны пианино, давая мне возможность продолжать играть.

Она начинает медленно тереть себя, обводя клитор. Зрелище того, как она расстилается передо мной, играя с собой, я никогда не забуду.

Из этого грешного рта вырывается стон, и ее бедра начинают покачиваться. Высунув язык, она облизывает губы, а затем прикусывает их. Соблазнительно… Так чертовски соблазнительно.

Ее пальцы покрыты соками, и это говорит о том, что она жаждет этого так же сильно, как и я.

Черт, я не могу сосредоточиться, пока она играет с собой, и я на грани того, чтобы кончить в штаны, как школьник.

— О, черт, — выдыхает она, и я воспринимаю это как победу. Андреа вводит в себя два пальца, и они легко проскальзывают внутрь, так как она уже мокрая. Ее голова откидывается назад, и она трахает себя пальцами сильнее, потирая клитор пяткой ладони.

Я не пропускаю ни одной ноты, наблюдая за эротическим шоу, которое происходит передо мной. Я тверд, как черт, и уже почти дошел до того момента, когда скажу «к черту все» и сам доведу ее до оргазма.

— Я не забыла ту ночь, которую мы провели вместе пять лет назад. Даже когда я была так зла на тебя. Когда я прикасалась к себе ночью, я думала о тебе, — признается она, задыхаясь. — И я ненавижу себя за это. В последнее время я только об этом и думаю. — Я сильно прикусываю нижнюю губу, но ничего не отвечаю.

Андреа ласкает свою грудь через сексуальную ночнушку, пока я добираюсь до конца мелодии, и я вижу, что она достигла своего предела.

Она вот-вот кончит для меня.

Я снова смотрю в ее глаза и наблюдаю, как она пристально смотрит на меня, словно не в силах расшифровать мои намерения. Я понятия не имею, что творится у нее в голове, и от этого становится еще жарче.

Она позволяет себе расслабиться рядом со мной.

Всего несколько часов назад она боролась со своими эмоциями, а теперь впускает меня, пусть даже на одну ночь.

Я возьму все, что она готова дать.

Я бью последнюю ноту в тот самый момент, когда она достигает своего предела. Зрелище того, как Андреа доставляет себе удовольствие и достигает оргазма от своей руки, — одно из самых горячих, которые я когда-либо наблюдал.

— Черт, Андреа, — выдыхаю я почти с отчаянием. Произношу ее имя как молитву. Мой голос звучит жестко, и это пугает ее. Она думает, что я хочу, чтобы она остановилась. Нет, блядь. Что угодно, только не это. Я могу наблюдать за тем, как она кончает, до конца своих дней.

Прежде чем она успела спрыгнуть с рояля и уйти, я обеими руками раздвигаю ее ноги пошире и ножом, который всегда ношу в карманах, разрезаю пеньюар прямо посередине, обнажая грудь.

Черт меня побери, но эта женщина могла заставить меня кончить от одного только вида ее обнаженной плоти.

Ее дыхание становится рваным, когда я одной рукой касаюсь ее влажной щели, а другой тянусь к стакану с виски. Я играю на ней, как на пианино, нежными движениями, пока она не запоет для меня.

Ее глаза прикованы к тому месту, где мои пальцы медленно входят и выходят.

Медленно.

Входят и выходят.

— Интересно, так ли ты хороша на вкус, как я помню… — шепчу я. — Держу пари, ты еще вкуснее, mia regina37. — Она сглатывает, но ничего не говорит. Мне не нужны ее слова, не сегодня. Только ее крики удовольствия. — Что ты думаешь? Может, мне самому все выяснить? — Я вытаскиваю из нее пальцы и провожу ими по ободку бокала, затем подношу бокал к губам и делаю долгий глоток. Ее глаза не отрываются от моих. Мне конец.

Первобытное рычание вырывается из моих губ, когда я ощущаю вкус ее райского возбуждения.

— Лукан. — Мое имя прозвучало как хныканье, и я больше не могу этого выносить. Мне нужно больше ее.

Я всегда такой.

Я хватаю стакан и выливаю остатки на ее влажные губы. Андреа шипит, и по тому, как ее глаза почти закатываются к затылку, я понимаю, что ей это нравится.

Холод.

Удовольствие и боль.

Я помню, как сильно моя жена любила это дерьмо.

Жидкость растекается между губами ее киски и стекает по заднице. Мы не тратим алкоголь впустую в этом доме.

Я широко раздвинул ее и провел языком от губок ее киски до запретного пучка нервов.

Черт, кажется, я только что кончил в штаны.

На вкус она похожа на рай и ад.

— Аааа — Ее горячие стоны заставляют меня лизать ее быстрее.

Я глотаю виски, смешанное с ее соками.

Я поднимаю голову со своего нового любимого места и смотрю на свою прекрасную жену во всей ее нагой красе.

Проходит всего минута, и я заставляю ее достигать кульминации долго и упорно, ее рот раскрывается в громком и горячем, как ад, крике.

Не в силах больше терпеть эти ощущения, она рефлекторно начинает закрывать ноги, но я сжимаю ее колени, не давая соединить их. Я втягиваю ее клитор в рот, и тут она снова кончает, долго и сильно.

— Черт, — шепчет она, все еще дергаясь от интенсивности оргазма.

После того как она спустится с высоты своего оргазма, я встаю со своего места и помогаю ей спуститься с пианино.

Она хочет меня и ненавидит за это. Я могу с этим смириться. К концу этой поездки у меня будет моя жена, причем не только в плане траха.

Как только ее ноги коснулись пола, я повернулся, чтобы уйти.

— Куда ты идешь? — возмущенно спрашивает она.

— Я же сказал, что не буду трахать тебя, пока ты сама этого не захочешь, mia regina38. По-настоящему захочешь того, чем мы можем быть вместе. А пока это все, что я могу предложить.

С этими прощальными словами я оставляю позади свою обнаженную жену, проклинающую мое имя себе под нос.

Я уже почти дошел до своей двери, когда услышал сердитые шаги и хлопок захлопнувшейся за ней двери.

Я усмехаюсь.

Это новая территория для нас обоих. Я должен просчитывать каждый ее шаг, потому что это то, в