Вниз по течению-1 (СИ) - Уайт Кирра

— Так-так, новая мокрозява, — насмешливо произнес мужчина, ставя графин на стол. — Не успела появиться, как ввязалась в драку.

— Меня спровоцировали, — ответила Мира. Голос был сиплым и каким-то разбойничьим.

— Спровоцировали, — насмешливо повторил он. — А вот свидетели говорят, что зачинщицей драки была ты.

— Вранье! — вспыхнула она.

Он улыбнулся, отпил из бокала. Мира видела, как двигается кадык на его стянутой строгим воротником шее. От жажды пересохло во рту, но просить пить не позволяла гордость.

— Горячность, это хорошо, — произнес незнакомец, ставя кубок на стол. — Но неразумно.

По стенке кубка, мерцая в свете факелов, стекла больша капля. Мира следила за ней, пока капля не спустилась к столешнице и не расползлась вокруг днища.

— Так что? — громко спросил незнакомец.

— А? — Мира вздрогнула и вскинула на него глаза.

— Хочешь вина? — он кивнул на свой кубок.

Она понимала, что должна гордо отказаться, но губы сами прошептали:

— Хочу.

Мужчина со снисходительной улыбкой вылил остатки из кубка в глиняную чашку, протянул ей. Мира отлипла от стены, сделала к нему пару шагов и потеряла равновесие. Комната вдруг перевернулась, и Мира поняла, что упала. Она хотела подняться, привстала на руках, но пол поехал, словно лента травалатора, а потом её накрыла темнота.

…

Очнулась Мира с ощущением умиротворения и даже счастья. В последний раз она чувствовала себя так у бабушки в деревне, когда проснувшись, понимала, что до начала учёбы еще целый месяц, за окном светит солнце, и можно весь день валяться на крыше амбара в душистом сене и читать книжки. Не открывая глаз, Мира попыталась потянуться, как тогда — сладко, до хруста, — но не смогла поднять руки.

Рядом раздался голос того роскошного мэна с креслом и кубком.

— Что скажешь, Бор? — спросил он.

— Что тут сказать, — ответил приятный тенорок. — Продолжительность сеансов кукрения была превышена в сорок раз. Отсюда потеря сознания и прочие «радости». Поразительно, как она не стала кукром. Того, кто с ней это сделал, по-хорошему, нужно наказать за превышение.

Роскошный мэн что-то невнятно проворчал.

— Да, я знаю, ею занималась госпожа Даяна, — судя по интонации, Бор печально улыбался. — В любом случае то, что девушка до сих пор жива, говорит о её больших способностях. Но в ней произошёл сбой.

Мира затаила дыхание, боясь упустить хотя бы слово.

— Что значит сбой?

— Господин Хадар, — со значением сказал Тенор.

— Говори, этот разговор останется между нами, — раздражённо перебил тот.

— Вы знаете, как работает кукрение: мокрозява погружают в транс и он получает дозу счастья. В этот момент в его крови вырабатываются завы, которые мы и используем для обезвреживания воды. Выйдя из транса, мокрозявы не помнят своих снов, только ощущение покоя и умиротворения. Поэтому они хотят повторять сеансы снова и снова, особенно в реалиях своего нечеловеческого существования в Башне. У этой мокрозявы из-за чересчур сильной нагрузки случился сбой: вместо снов счастья она попала в кошмар. Вместо завы в её крови выделилось другое вещество. Мы никогда прежде с таким не сталкивались. Я уже отправил откукренную ею воду господину Окато для изучения. Пока точно можно сказать, что для зарцев она непригодна.

— Точно? — спросил Хадар.

Собеседник усмехнулся:

— Проверено, — он цинично усмехнулся и добавил: — Мы всегда готовы помочь городу в борьбе с нищими.

— И я могу посмотреть на результат борьбы?

— На нищенку-то? Конечно, её увезли в подвал лечебницы.

— Хорошо, я приду чуть позже, — задумчиво протянул Хадар.

Мира почувствовала устремлённый на себя пристальный взгляд и даже дышать стала через раз. Сердце колотилось, как бешеное.

— Я уже распорядился не пускать в город воду, которую кукрила новенькая, — сказал Бор. Надеюсь, успел вовремя. Вот так, несоблюдение…

— Грёбаная Даяна! — вырвалось у Хадара. — Всё ей мало было!

Помолчав, он спросил уже спокойнее:

— И? Что теперь?

— Сожалею, эту мокрозяву вы потеряли, она не сможет больше кукрить. Для вас это бесполезный, отработанный материал. Но она может пригодиться господину Окато.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Миру начала бить крупная дрожь. Боясь, что мужчины заметят это, она попыталась не дрожать, но ничего не получилось — Мира разве что не подпрыгивала на жёсткой подстилке. К счастью, раздались удаляющиеся шаги, и голоса зазвучали теперь не над ней.

— Сожалею, но господин Окато останется без подарка, — холодно произнёс Хадар. — У Великого Хранителя Элсара на эту мокрозяву другие планы.

— Какие, если не секрет?

— Я пока не уполномочен посвящать вас в подробности.

Мира приоткрыла глаза. Небольшая комната с оштукатуренными стенами, окно, возле окна Хадар, рядом с ним невысокий толстячок с добродушным лицом. Длинный коричневый плащ доходил ему до пят и делал похожим на гигантскую тыкву. Хадар достал из кармана туго набитый холщовый мешочек, протянул толстячку, и мешочек тут же исчез в складках его плаща.

— Есть ли у вас ещё что-нибудь лично для меня? — спросил Хадар, глядя на пана Тыкву сверху вниз жгучими глазами.

Собеседник сделал бровки домиком, став похожим на ведущего детского праздника.

— Вы, как всегда проницательны, господин старший агент, — сказал он. — Просматривая сон мокрозявы, я заметил чужое присутствие. Кто-то проник туда и воздействовал на сон извне. Полагаю, именно это спасло её от перехода в сущность кукра.

Мира на расстоянии почувствовала, как подобрался Хадар, словно готовый к прыжку хищник.

— Вы узнали, кто это был? — спросил он.

— Увы, он пожелал остаться неизвестным, — пан Тыква опять улыбался, но Миру его улыбки уже не могли обмануть.

Хадар отвернулся к окну, пару минут смотрел на улицу.

— Правильно ли я онимаю, что некто проник в её кукрение и взял на себя часть нагрузки?

— Да.

Хадар неожиданно развернулся и посмотрел прямо на Миру. Она в испуге закрыла глаза, но поняла, что это бесполезно и вновь открыла. Хадар дёрнул уголком рта, и она поняла — он давно знает, что она проснулась. Возможно, специально увёл собеседника к окну, чтобы тот тоже этого не увидел.

— Понятно, — проронил Хадар и сделал Мире знак закрыть глаза. Она повиновалась. — Что же, спасибо, господин Бор. Не смею вас дальше задерживать.

Они прошли мимо её кровати, скрипнула дверь. Мира судорожно вздохнула, обдумывая информацию. В ушах звучал голос Хадара: «Некто проник в её кукрение и взял на себя часть нагрузки». Некто проник…

Она вспомнила свой кошмар. «Пробуждение», Алька, женщина с сумкой, поход в кафе, Натаха, старуха, толпа… Стоп — ещё был парень, которого она по голосу приняла за Гая. Из всех, кто был в кошмаре, она прежде не была знакома только с ним. Остальные были людьми из её прошлого.

Некто проник в её кукрение и взял на себя…

Но это невозможно! Гай погиб! И тоже стал её воспоминанием, просто она в своём сознании наделила его другой, более привлекательной внешностью. Да, это было логичным объяснением всего произошедшего с ней бреда.

Внезапно её посетила мысль, что этот кошмар мог быть малой частью сна. Той, которую она помнила. А есть ещё та, которую не помнит. Бор что-то говорил о превышении в сорок раз.

А этот крендель Хадар — кто он?! И какие планы на неё у Великого Хранителя? Что-то ей подсказывало — в этом убитом мире хорошего ждать бесполезно.

Дверь внезапно открылась, и в комнату вошли. Мира вздрогнула и запрокинула голову, чтобы посмотреть, кто это. От такого простого движения тут же накатила тошнота, на лбу выступила испарина. Это был Хадар. Он прошёл прямо к её кровати, остановился рядом. Мира видела его красивые, холёные кисти рук, аккуратные ногти. Руки человека, не привыкшего к физической работе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты всё слышала, — сказал он.

— Но ничего не поняла, — ответила она. Голос по-прежнему как будто принадлежал кому-то другому.

— Совсем ничего? Такая глупая? — он разглядывал её с легким презрением, и Мире изо всех сил хотелось спрятаться под одеялом.