Во тьму - Клаудия Грэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тишина. Мастер Ларет глядела верх.
Вполголоса она сказала:
– Думаю, мы под самым логовом похитителей.
– Под? – Несмотря на видимое изумление, Орла тоже говорила тихо. – Но пещеры не настолько глубоки…
– Мы прошли под большой скальной формацией. Над нами сейчас больше места, чем раньше. А значит, там тоже пещеры. – Мастер Ларет повернулась к падаванам, лицо ее было мрачным: – Без карт нельзя сказать наверняка… но я уверена, что мы сможем отыскать проход между нашей пещерой и их. Об этом говорят потоки воздуха.
Комак осознал, что и в самом деле дует ветерок.
– Так мы пойдем туда?
– Мы подойдем поближе, – уточнила мастер Ларет. – Заходить не будем, пока не выясним, где находятся заложники, живы ли они и как их защитить. Наша задача – не сражаться с похитителями, а спасти заложников.
Было полезно вспомнить перед стычкой, что любое вооруженное столкновение – это лишь средство для достижения цели. Комак кивнул, преисполнившись решимости хорошо себя проявить в память о Симмиксе.
* * *
– Знаете, – пробормотала Тандека, – всего этого могло и не случиться, будь у Э’роно желание договариваться с Айремом.
У Кассела были слегка удлиненные передние зубы, круглые глаза и плоский вздернутый нос, из-за чего он напоминал ярко-синего вурпака.
– Я думал, это Айрем не желал договариваться с Э’роно.
Обе планеты не ладили так давно, что никакое сотрудничество не представлялось возможным, а потому никто его и не добивался.
Сколько времени прошло со времен последней попытки? Порой казалось, что самоидентификация жителей Айрема строилась не столько на их собственных качествах, сколько на противостоянии с Э’роно. И Тандека начинала подозревать, что на Э’роно дело обстояло точно так же, только наоборот. Кто-нибудь вообще помнил первопричины всей этой ненависти? И насколько они вообще актуальны на сегодняшний день?
«Спрошу у Диммы», – подумала Тандека, потом вспомнила, что почти наверняка уже не увидит свою жену.
– И потом, почему могло не случиться? – продолжил Кассел. – Эти бандиты… они не имеют никакого отношения к торговым переговорам между Айремом и Э’роно, я в этом уверен…
– Да. Но если бы мы заключили торговые соглашения с Республикой, отребье Галактики не пыталось бы теперь просочиться к нам. А главная причина, по которой мы даже не помышляли о переговорах с Республикой, заключается в том, что мы не научились договариваться друг с другом. – Они так долго гордились своей независимостью. Но где грань, за которой гордость превращалась в простое упрямство? Когда независимость превращалась в агрессивное невежество?
Где бы эта грань ни пролегала, Тандека подозревала, что обе планеты давным-давно прошли ее.
Лицо Кассела вытянулось, но он попытался улыбнуться ей. Похоже, он был добрым от природы.
– По крайней мере, нашим похитителям самим не шибко весело. Судя по тому, как зыркает этот волосатый бугай, день у него тоже не задался.
Тандека лишь улыбнулась в ответ. Это было милосерднее, чем напоминать: чем злее похитители, тем более вероятно, что они оба погибнут.
Глава 17
«Как поступают с недоученными падаванами?»
Рит задавался этим вопросом с первых часов после того, как оправился от страшного шока, вызванного известием о гибели мастера Джоры. Казалось логичным, что в конечном итоге его подберет другой учитель, но как и когда?
О мире и процветании в Республике можно было судить по самому факту, что Рит не знал ни одного ученика, который попал бы в такую же ситуацию.
Когда юношу снова вызвали в Совет, он решил, что это связано с нигилами, которых он встретил на амаксинской станции. Рит изо всех сил старался думать о них именно как о нигилах, а не как о Нэн и Хейге. Как о жестоких воинах, а не о беженцах. Переменив свое отношение к ним и убив расположение, которое испытывал, он мог бы как-то стерпеть невыносимый стыд за то, что выдал информацию врагам – и не абы каким, а тем самым, которые убили мастера Джору. Один раз они оставили его в дураках, но больше это не повторится.
Совет редко уделял внимание отдельным падаванам. Так что, наверное, они желали узнать больше о нигилах или отчитать Рита за беспечность. Или и то, и другое.
Однако, когда юноша опустился на колени, мастер Адампо сказал:
– Мы хотим побеседовать с тобой о твоем новом учителе.
– Меня уже кто-то выбрал? – Рит не представлял, как это возможно. У всех тех джедаев, которых он хорошо знал, уже имелись ученики – не считая, конечно, тех, кто был с ним на амаксинской станции, но Орла и мастер Комак сперва поговорили бы с ним.
– Нет, – сказала мастер Росейсон. – Ты пережил утрату, и только ты сам можешь нам сказать, в какой момент будет лучше всего возобновить твое обучение.
Рит вообще не думал о том, когда бы ему хотелось возобновить обучение. Как правило, падаванам не слишком часто доводилось принимать судьбоносные решения, и первой реакцией был протест. Самостоятельный выбор казался тяжелым бременем. Горе по мастеру Джоре и так давило на него.
– Учитывая экстраординарные обстоятельства, – продолжала мастер Росейсон, – мы также будем рады услышать от тебя, какого рода назначение привлекает тебя больше всего.
– Что вы имеете в виду?
Мастер Адампо широко развел руки:
– Кто-то в твоем положении попросил бы назначить его на фронтир, где он имел бы возможность исполнить волю своего покойного учителя. Другой, однако, попросил бы разрешить ему провести больше времени на Корусанте или ином из Центральных миров, чтобы рабочие отношения с новым учителем начали строиться на более знакомой почве. У каждого пути есть свои преимущества и недостатки, как и у других вариантов, которые мы сейчас не обсуждаем. Тебе же предстоит все обдумать, взвесить и дать нам ответ.
«Значит, ехать на фронтир все-таки не придется», – подумал Рит.
Всего несколько недель назад это был бы повод для радости. Но за свободу пришлось заплатить слишком высокую цену.
Его смятение, очевидно, бросилось в глаза всему Совету, потому что мастер Росейсон мягко сказала:
– Необязательно решать прямо сейчас. Вообще-то и не нужно: у тебя было слишком мало времени, чтобы сделать осознанный выбор. Мы лишь хотим, чтобы ты понимал: выбор за тобой.
Рит поблагодарил их и постарался, насколько было благопристойно, поскорее покинуть зал Совета. По крайней мере, мастера доверили ему эту ответственность; они дали время все обдумать. Пытаясь представить себе свое будущее, он видел лишь одну возможность: вернуться на амаксинскую станцию, разыскать Нэн и Хейга – и
