Маршал Советского Союза - Дмитрий Язов

Будучи в Молоковке, я узнал, что заместителем командующего по боевой подготовке назначили генерал-лейтенанта Владимира Петровича Дороднова, танкиста.

Как готовить батальонное учение с боевой стрельбой в обороне, было ясно. А вот методы проведения огневого урока в мотострелковой роте у меня вызывали сомнения. На этой почве у меня с Дородновым и возникли неприязненные отношения. Об этом прознал каким-то образом Петр Алексеевич. Он и приказал на войсковом Стрельбище порт-артурского полка провести огневой урок, как этого требует генерал Дороднов. Я возражал: методика Дородного начисто отбрасывала процесс обучения солдат, заменяя его простой тренировкой. «И что же вы предлагаете?» – спросил меня П.А. Велик.

Пришлось изложить свои методы подготовки мотострелковой роты. Еще в академии имени М.В. Фрунзе я написал дипломную работу по теме «Организация и проведение боевой подготовки войск стрелкового корпуса в ходе подготовки к прорыву обороны противника». Формы и методы обучения войск составляли основу этой работы. Исходил я из того, что молодежь призывают в армию два раза в год, значит, солдат следует обучать по периодам службы. С моим предложением командующий согласился.

Я доложил замысел, план и порядок проведения батальонного учения по оборонительной теме. Первой начала действовать авиация, она наносила удары по колоннам противника, которые выдвигались в сторону переднего края обороны. В опорном пункте роты, оборонявшейся в центре, мы и продемонстрировали все виды ведения огня: фронтальный, перекрестный, кинжальный, заградительный, подключилась артиллерия, танки, с гулом проносились реактивные управляемые снаряды. Минут 30 все молча наблюдали за «полем боя». «Да, при таком огне не прикроешься цитатником», – произнес Петр Алексеевич.

Очень важным событием для меня был приезд в Даурию и однокашника по академии Генерального штаба генерал-майора Виля Кубасова – зятя Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского. Он работал над диссертацией об использовании дымов в армейских и фронтовых операциях на юго-восточном театре военных действий.

Со дня кончины К.К. Рокоссовского прошло немногим более года, память о нем была жива в народе, особенно в Даурии, где Константин Константинович командовал 27-м кавалерийским полком 5-й Кубанской кавбригадой, а затем и 5-й Кубанской дивизией.

Конники Рокоссовского отличились на маньчжурских полях во время разгрома гоминьдановцев. Кавбригада прорвалась в тыл Чжалайнорского гарнизона. Оторванная от своих войск, она сковала силы противника, не позволяя отдельным группам вырваться из Маньчжурии.

Мы подошли с Вилем к домику, где жила семья Рокоссовского в Даурии, проехали по ковыльной седой степи, где когда-то мчались конники Рокоссовского. Человеком дела и чести назвал Рокоссовского скупой на похвалу И.В. Сталин.

В феврале командующий внезапно позвонил ко мне в Даурию и приказал незамедлительно прибыть на станцию Дивизионная. Вертолетом я долетел до Читы, а дальше на АН-12 добрался до Улан-Удэ.

Петр Алексеевич рассказал, что встретился с Модогоевым – первым секретарем Бурятии, он высказал пожелание посмотреть в боевой работе все виды вооружения, от автомата до «Града», «Р-65» и самолетов поддержки. Занятия предполагалось провести на Агинском учебном центре и на аэродроме Степь. Докладывать по всем видам вооружения дивизии поручили мне, а по авиационной технике – командующему воздушной армией.

В даурской степи в марте приближение весны еще не ощущается. Налетит даурец – белый свет становится с овчинку, мишени летят, как карточные домики, в трех шагах ничего не видно.

К счастью, ветер стих, и мы из автомашин соорудили трибуны для наблюдения. Вскоре подъехали и автобусы с руководителями республик и областей.

Посыпались вопросы: «Кто и в какие годы командовал дивизией?»

Пришлось сделать экскурс в историю, назвать почетные наименования полков. Отечественную войну полки прошли как бригады. Потом перешел к тактико-техническим характеристикам автомата Калашникова. Затем показали гостям ручной пулемет, гранатомет, ротный станковый пулемет, СПГ-17, нарезные орудия.

Но вот на бронетранспортере подъехал командир артиллерийского дивизиона. Я попросил указать цель в пределах видимости. Насак Иралтуевич Юндуков, в прошлом артиллерист, показал на темное пятно сгоревшей травы на сопке: «Пусть это будет позиция батареи противника». Не успел он закончить фразу, как полетел первый снаряд, за ним – второй. Небольшая поправка – и цель поражена. «Все заранее пристреляно!» – раздались голоса.

Пришлось пригласить артиллеристов-фронтовиков на командный пункт дивизиона, показать им современные средства наблюдения. Теодолиты, лазерные дальномеры и другие технические средства позволяли в самые коротки сроки подготовить необходимые расчеты для открытия огня.

Всеобщее восхищение вызвало нанесение удара по противнику огнем реактивного дивизиона «Град». Показали гостям и мины направленного действия.

…Шел четвертый год нашей жизни в Даурии. Службой я не тяготился, но меня все чаще беспокоило здоровье Екатерины Федоровны.

В феврале 1971 года меня пригласили в Главное управление кадров Вооруженных Сил в Москву. Прямо из министерства обороны позвонил Екатерине Федоровне и предупредил: «Мы скоро переедем в Крым». Эта новость придала ей сил и повысила настроение. К моему приезду из Москвы она решила все вопросы, связанные с переездом.

Возвращаясь через Читу, я сообщил о переводе Петру Алексеевичу. И он начал меня уговаривать: «Здесь, в Борзе, скоро должность командира корпуса освободится. Развертывается армейское управление. Оставайся!» Но бюрократический маховик в кадрах закрутился, и в начале марта меня назначили командиром 32-го армейского корпуса.

С тяжелым сердцем уезжали мы из Даурии…

Крым

Уезжали из Даурии поездом, еще стояли морозы, а здесь, в Крыму, все цветет и благоухает.

Меня назначили командиром армейского корпуса, части которого были дислоцированы по всему Крыму. Прежде чем изучить состояние боевой готовности войск, по армейскому этикету я должен был представиться командующему войсками Одесского военного округа генерал-полковнику А.Г. Шуруп о ву Вечером вылетел в Одессу. Встретил меня в аэропорту генерал Григорий Григорьевич Борисов – заместитель начальника штаба округа. С ним мы учились в одной группе в академии Генерального штаба.

В 9.00 я уже был в приемной командующего, разговаривали о подготовке к XXIV съезду КПСС. Летом корпусу предстояло принять участие в больших оперативно-стратегических учениях под руководством министра обороны Маршала Советского Союза А. А. Гречко.

Вывод напрашивался сам собой: за короткое время изучить Крым как театр военных действий, особенно полигоны. Кроме того, и это, пожалуй, самое главное, изучить мобилизационные планы и возможности Крымской и других областей, которые поставляют в корпус мобилизационные ресурсы.

Возвратившись в Симферополь, надо было подумать, в какую школу пристроить Елену. Она занималась в Даурии в 10-м классе, и за два месяца до окончания средней школы ей предстояло переехать на новое место. Со скрипом ее согласились принять в среднюю школу № 9. Неубедительная причина отказать нам заключалась в том, что Елена успевала по всем предметам на «отлично», а они в школе уже определились с медалистами. Что я мог ответить на это? Сказал, что эта школа – восьмая по счету, где доведется учиться Елене, и на медаль мы не претендуем.

В Даурии все учителя были женами офицеров, с университетским образованием, и работали с душой, выпускники «штурмовали» самые престижные вузы в Москве.

Больше с директором школы я не встречался, дочь все-таки закончила 10-й класс с золотой медалью.

Знакомство с войсками заняло месяц, с начальником штаба корпуса полковником В. Ширейко мы объехали все побережье: мыс Чауда, морской полигон, Турецкий вал, Керчь, Багеров, Форос, Ялта, Алушта, побывали на Перевальной, там находился полигон, где проводили стрельбы боевыми снарядами из всех видов танков и артиллерии. Тогда еще не было автомобильной дороги Севастополь – Ялта и о Форосе слыхом не слыхивали.

126-й дивизией командовал Юрий Александрович Хворостьянов, 157-й – генерал Глеб Всеволодович Попов. На разборе учений министр обороны критиковал нас за опоздание при вводе в бой второго эшелона, но в целом положительно оценил взаимодействия корпуса с Черноморским флотом. Не все догадывались, что на учениях в районе мыса Чауда присутствовали Подгорный и Щербицкий и почти весь руководящий состав министерства обороны.

По окончании учений A.A. Гречко поехал с семьей отдыхать в санаторий «Фрунзенское». Я, естественно, его и встречал, и сопровождал. Министр поинтересовался: «Кто из моих заместителей и главнокомандующих сейчас отдыхает в Крыму?» Я доложил: «Главный маршал авиации П.С. Кутахов в Судаке, Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков – под Севастополем, генерал армии А.Н. Комаровский – в Гурзуфе, генерал армии В.Г. Куликов вот-вот прибудет с домочадцами». На следующий день министр пригласил всех «курортников» к себе во «Фрунзенское». С генералом армии Комаровским министр осмотрел территорию между летними дачами и санаторием. На следующий день на аэродроме «Гвардейский» я уже встречал группу проектировщиков – генералов и офицеров Главного строительного управления. Они приступили к планировке военного санатория «Крым». Санаторий построили в кратчайшие сроки.