Сама дура виновата (СИ) - Хаан Ашира

Руки, быстро сжав грудь, снова вернулись к моей заднице, и Егор проговорил чуть севшим голосом:

— Мне нравятся мягкие и большие… А не твердые, как орех, — голос окреп и обрел нотки демонстративного ужаса. — Эти жопокачальщицы своими булками могут даже лом железный погнуть, мне страшно!

— Дурак ты! — фыркнула я, отмахиваясь от наглых рук, но Егор вдруг как-то ловко подхватил меня, развернул и тут же вжал в край стола — той самой обсуждаемой мягкой жопой.

— Зато твой дурак. А ты моя дура, — шепнул он на ухо, и у меня захватило дух, а кожу закололо предвкушением нежности.

— Эй… — я попыталась возмутиться. Даже подхватила со стола свою чашку, угрожающе взвесила ее в ладони — с намеком.

Но Егор даже ухом не повел. Сжал своими граблями, вдвинул в себя — и впился губами в губы, забыв спросить разрешения.

А я забыла, что у меня в руке эта дурацкая чашка и бестолково ею размахивала, поливая его футболку остатками холодного чая.

— Ладно, не дура. Дурочка… — выдохнул Егор, открываясь от моих губ, но оставаясь достаточно близко, чтобы у меня кружилась голова от его присутствия.

— Я… — начала, но забыла, что хотела сказать и разжала пальцы, выпустив забытую чашку. Она жалобно звякнула, разлетаясь на осколки.

— Упс… — без тени вины сказал Егор, посмотрев ей вслед, а потом сжал меня руками так сильно, что я только пискнуть и успела и принялся лихорадочно целовать мои губы, плечи, щеки, виски, шею, снова губы.

Его руки блуждали по моему телу — сжимая грудь, задницу, задирая платье. Досталось и чулкам, и трусикам, которые он резко вжал между ног, а потом подцепил и потянул вниз.

— Егор… Аххх… Ай! Ой! Мммм…

— Завела юного любовника — терпи, — назидательно сказал Егор, накрывая ладонью мою промежность и скользя пальцем вдоль влажных складок.

— Молодого любовника… Чувствую себя Екатериной Великой… — пробормотала я, цепляясь за его плечи, когда уже два пальца медленно проникли в меня.

— Я что — конь? — удивился Егор.

— Тьфу на тебя, это легенда!

— Я много читал, у нее был конь!

— Что-то не то ты читал…

Он целовал меня все глубже, пальцы становились все наглее, я не могла оторваться от него, царапая пальцами когда-то белую футболку и жалея, что не могу расцарапать его кожу.

Но что-то беспокоило.

Что-то было не договорено до конца.

— Егор… — выдохнула я, млея от его поцелуев в шею. — Постой, постой, пожалуйста.

— Что такое? — он оторвался от меня и посмотрел в глаза затуманенным взглядом.

— Это все слова… — тихо сказала я. — Ты все хорошо объяснил, но…

— Слова… — медленно сказал он, приходя в себя.

Аккуратно поправил мое платье и отступил на шаг назад.

Я даже испугалась.

Потому что…

Я ему уже поверила?

Да, наверное.

И тут он упал на одно колено передо мной и протянул ко мне руку, прижав вторую к сердцу.

— Ты чего?! — ахнула я. — Егор! Не вздумай!

— Прекрасная Дарина, самая горячая девушка Северной Венеции! — начал он торжественно. — Твои аккаунты так быстро развиваются, что не могут оставить равнодушным ни одного мужчину! Согласна ли ты коллабиться со мной до конца наших дней, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока запрет всех соцсетей не разлучит нас? У меня теперь есть квартира в Питере, и через пару недель там будет крутая студия. Сразу и начнем.

Я закрыла ладонями глаза.

Потом приоткрыла и закрыла рот.

Капризно спросила:

— А где кольцо?

— Подарю тебе свою лучшую кольцевую лампу. С пультом.

— Мммм… — протянула я. — А как насчет совместного аккаунта?

— Хочешь настолько близких отношений? — фыркнул Егор. — Что ж, девушки никогда еще не делали мне таких серьезных предложений, я должен подумать…

Думал он примерно полторы секунды.

А потом стремительно поднялся, шагнул ко мне, подхватил под бедра и усадил на стол, одновременно разводя ноги. Стол подозрительно затрещал, но нам было все равно.

— Так что — согласна? — спросил Егор, стаскивая с меня трусы, пока я, судорожно путаясь в собственных пальцах, расстегивала его ремень.

— А ты согласен? — ответила я, таща вверх его футболку и скрещивая лодыжки у него на пояснице.

— Да! — выдохнул он, нанизывая меня на себя до упора.

Я тоже была согласна, но ответить уже была не могла.

Однако он почему-то все правильно понял.

Эпилог первый, в котором мы узнаем самую главную тайну романа

— Почему на кухне осколки чашки? — поинтересовалась Элка, воздвигаясь в дверях моей комнаты и сплетая руки на груди.

— Мы с Егором ссорились, — ответила я рассеянно, пытаясь сообразить, куда класть вазу — в коробку «Посуда. Хрупкое!» или в коробку «Гостиная. Интерьер». Подходило и то, и то. Где-то в мою систему упаковки вкралась ошибка. А впереди были еще блендер, тоже разрывающийся между «Кухня. Важное» и «Бытовая техника. Мелкая» и фен, который претендовал и на бытовую технику, и на коробку с вещами из ванной.

— А почему стол сломан? — допрос продолжился.

— Мирились, — коротко ответила я.

— На столе?! Мы там едим вообще-то!

— А на диване в комнате Базиля мы киношечки смотрим, однако после того, что я на нем увидела в субботу с участием вас четверых, просмотр кино уже никогда не будет прежним! — парировала я.

— Ты все равно съезжаешь… — мрачно буркнула Элка, прислоняясь головой к косяку. — И не будет больше никакого кино. И болтовни под винишко. И загулов не будет.

— Тебе и без меня весело. Найдешь какую-нибудь сексуально раскованную соседку, будет еще веселее, — проворчала я, чувствуя, как грусть исподволь все-таки заползает в сердце. — Особенно если ты согласишься делиться своими мальчиками.

— Я-то соглашусь, — вздохнула она. — Но Вася и Камиль не хотят, чтобы я ими делилась.

— Кто такой Камиль?

Элка вылупилась так, будто у меня на макушке выросли рога.

— Камиль! Дарина! Тот самый чувак, который тут у нас тусит уже несколько месяцев! Ты его борщом кормила!

— Твоим борщом.

— Моим. Но кормила ты своей порцией. Да это он тебе цветы тогда от Егора принес!

— Аааааа! — наконец дошло до меня. — Курьер!

Вот и познакомились.

Элка бросила на меня уничтожающий взгляд.

А я что? Это же не я с ним сплю, мне его имя до лампочки.

— В общем… Без тебя уже будет не то! — топнула она ногой.

— Слушай… — я плюнула на сложную систему упаковки, вычитанную в глубинах интернетов и, завернув вазу в свитер, сунула ее в коробку с одеждой. И села рядом на матрас. — Ну я же далеко не уезжаю. Егор живет буквально в десяти минутах пешком. Что до бара, что до меня — одинаково идти.

— Но в разные стороны! — упрямилась Элка. — И у тебя теперь любовь, тебе не до подруг будет!

— У тебя целых три любви, я же молчу! — огрызнулась я.

— Да какая это любовь… — вздохнула она, подходя и присаживаясь рядом со мной. — Это просто секс. Вот бы мне как у тебя…

— Это тоже был просто секс, помнишь? — я обняла ее и положила голову на плечо. — Как ты орала: «Дарина, тебе нужен маячок!», и я шла в бар исключительно, чтобы развлечься с твоим Андрюшей и снять свой венец бестраханья.

— Сняла, — хихикнула она. — Так сняла, что хрен обратно наденешь.

— Это да…

— Я правда за тебя рада, правда-правда, — Элка так стиснула меня в объятиях, словно собиралась придушить насмерть. — Но иногда жуть как завидую и думаю — почему я тогда не хапнула твоего Егора первой?

— У тебя не было ни единого шанса, — засмеялась я. — Поверь. Просто поверь! Особенно после того, как он меня потрогал!

Проходящий мимо комнаты Базиль, только покачал головой, глядя на то, как мы возимся на моем матрасе, и Элка пытается щекоткой добыть из меня страшную тайну — почему Егор никак не мог ей достаться.

Но я ее, конечно, не выдала.

Об этом должна знать только я… ну и вся его аудитория.

— Все, это на сегодня последние, — отчиталась я, сваливая приемники и микрофон Нике на стол. — На следующей неделе только на одну VIP-экскурсию записались — «Эрмитаж для селфи». Может, кого из ребят поставишь? Я скину карту с точками, там и обезьянка сумеет группу провести.