Честный обм(а)ен - Лила Каттен

Мне хотелось сломать его мерзкие руки и засунуть в его тощий зад. Разрывало изнутри с такой силой, что я готов был сделать этот шаг, но просто ушел.

Лучше нам поговорить наедине, без свидетелей. Хватило и того раза, когда Ольга помешала. С ней мы расстались в тот же вечер. На удивление она без истерик ушла и даже пожелала счастья.

Но я не верю женщинам, а тем более подобным ей. Она себя еще проявит.

Вернулся к ее офису позже, как раз вовремя, София садилась в такси. Доехал, следя за ней на своей машине к детскому саду. Меня пробило током. Точнее шандарахнуло. Неужели она успела обзавестись семьей? Ребенком?

«Ебаный свет!»

«На кой черт ей мои идиотские извинения?»

Но, я обещал не только маме и дочке, которой рассказал часть правды о нас с Софией, что попрошу прощения, но и самому себе.

Стою жду. Пусть состоится эта встреча, я должен это сделать!

Выходит, красивая, счастливая, разговаривает с сыном, судя по одежде, и я готов убить себя, потом воскресить и снова убить, потому что просрал свою любовь. Она могла, вот так идти с нашим сыном, а я бы их встречал каждый день. Я бы так их любил, как никогда и никого в своей жизни. И если бы она подарила мне сына, она бы никогда не ходила пешком, я бы носил ее на руках всю жизнь… Но на этом месте не я, блядь… Кто-то другой… Закипаю от злости на себя.

Как я мог так поступить… Прости зайчонок, что я такой мудак…

Они выходят и поворачивают в мою сторону, как раз в тот момент, когда я закрываю дверь машины и смотрю на них в упор.

Секунда… София смотрит на меня не моргая, а после зажимает рот рукой, готовая кричать, но не произносит ни звука, а я опускаю взгляд и встречаюсь со своей копией.

Вторая секунда, и я чувствую, как сердце хватает в колючую проволоку, и я просто не могу сделать ни вдох, ни выдох. Падаю спиной на дверь, ощущаю, как не хватает воздуха. Стучу в ту область, где отказывается работать моторчик и слышу добивающую меня речь малыша:

– Мама, смотли там папа.

Голова начинает кружиться, а ноги подкашиваются. Падаю на колени, упираясь кулаками в асфальт. Слева острые рези не прекращаются, и я слышу топот маленьких ножек.

– Папа, – кричит сын и обхватывает мою шею руками.

Пробивает резким ударом и из горла вырывается ком воздуха, с кашлем.

Обнимаю крохотное тело, дрожа, как от электрошокера.

Начинаю дышать, как сумасшедший, чувствуя еще одни ладони на себе.

– Марк? Марк посмотри на меня, – всхлипывает София.

Сажусь на асфальт и смотрю в ее прекрасные глаза, которые мечтал увидеть все эти годы.

– Что с тобой? Ты как? Слышишь меня? – касается горячей ладонью моей щеки, а второй вытирает слезы с моего лица. – Я сейчас позвоню в скорую, подожди, ладно?

Хватаю ее за кисть и машу отрицательно головой. Она опускается на корточки, а сын, смотрит непонимающе на нас и улыбается.

– Мам, это же папа? Это он?

– Да Игнат, давай мы позже поговорим.

Твою мать. Не могу отдышаться. Мне снова не хватает воздуха.

«Игнат… Она назвала сына в честь моего отца, который об этом даже не узнает… Не узнает, никогда…»

Из глаз текут мои первые в жизни слезы, и я даже не знаю, к чему именно они приурочены.

Маленькие пальчики, смахивают мои слезы полнейшего провала и счастья жизни, и я беру их в руку и целую его ладонь, не замечая, как трясусь всем телом.

София молча глотает слезы и встает.

Ходит туда-сюда, не останавливаясь.

Меня понемногу отпускает.

– Ты тепель останешься? Мама говолила, что ты однажды плидешь.

– Останусь, – говорю, а во рту словно стекловата. – Мама говорила правду. И знаешь, завтра я приеду к тебе, – смотрю на нее, а она вообще будто не реагирует. – А теперь давай руку и будем знакомиться… сын.

– Как взлослые мам, смотли. Я Игнат Мавкович.

– А я Марк Игнатович.

– Вау. Мам ты слышшала? Как я, только наоболот. А ты пойдешь с нами моложенку есть? Мама сказала, что сегодня погода холошая.

Смотрит умоляюще мне в глаза, и я понимаю, что София права. Нам лучше сначала поговорить с ней.

– Я обещаю, что завтра, мы будем есть мороженое и гулять. А пока что, давай я отвезу тебя куда скажешь. У меня и кресло есть. Катался на такой?

Показываю ему на свою махину, и вижу восторг в глазах сына.

Мой сын.

У меня сын.

Теперь осталось выяснить, почему я узнал о нем сейчас. Спустя четыре года, и то, случайно.

Усаживаю малыша в кресло, в котором вожу дочь, и уже думаю о том, что хочу познакомить их.

«Что же ты, София? Зачем так поступила? Потому, что я так сделал? Но равноценна ли плата протяженностью в четыре года жизни, моего родного ребенка?»

Доезжаем до кафе, София растеряна. Выходит, с Игнатом и отводит его к матери. Исчезает, на минут десять. Мне даже хочется встать и пойти за ней, но вот она выходит из дверей, смело вышагивая к машине. Садится на переднее сидение и, даже не смотрит на меня.

Хорошо. Я принимаю твою игру. Выруливаю на трассу, даже не зная куда еду.

Глава 23

София

Если говорить о моем состоянии и приравнивать его по шкале от одного до десяти стресса, то у меня сотня, если не тысяча.

Во-первых, я испугалась за него. Что с ним произошло? Неужели проблемы с сердцем?

Во-вторых, сама встреча с сыном получилась более чем эмоциональная.

Я не ожидала, не была готова, как и малыш. Благо он не впал в истерику, к примеру.

Вполне нормально отнесся, мне даже показалось, что он был готов провести с Марком весь день, заваливая вопросами, которые часто задавал мне.

Что я чувствую? Шок! У меня просто состояние шока. И в какой-то степени я благодарна Марку за то, что он не стал настаивать, вот так сразу на права ребенка и его, как родителя.

Я не стану препятствовать. Знаю, как важно Игнату присутствие в его жизни отца, но не позволю ему разбить его маленькое детское сердце. Потому что, если он вдруг решит исчезнуть из нашей жизни, как это уже было, то пусть проваливает сейчас.

Маме рассказала, как есть и попросила ее присмотреть за сыном, а